ВОСКРЕСНЫЕ ЧТЕНИЯ
ВЫБОР РЕДАКЦИИ
Исаак Бабель, Варлам Шаламов, Вольфганг Борхет
Три рассказа воскресенья, 23 марта 2014 года
Исаак Бабель
ИСТОРИЯ МОЕЙ ГОЛУБЯТНИ«…И Макаренко протянул мне руку, запятнанную проказой.
— Чего у тебя в торбе? — сказал он и взял мешок, согревший моё сердце.
Толстой рукой калека растормошил турманов и вытащил на свет голубку.
Запрокинув лапки, птица лежала у него на ладони.
— Голуби, — сказал Макаренко и, скрипя колесами, подъехал ко мне, — голуби, — повторил он и ударил меня по щеке.
Он ударил меня наотмашь ладонью, сжимавшей птицу. Катюшин ваточный зад повернулся в моих зрачках, и я упал на землю в новой шинели.
— Семя ихнее разорить надо, — сказала тогда Катюша и разогнулась над чепцами, — семя ихнее я не могу навидеть и мужчин их вонючих..»…
Варлам Шаламов
НА ПРЕДСТАВКУ«… Партнером Севочки был сам Наумов, бригадир коногонов. Он был старше партнера (впрочем, сколько лет Севочке – двадцать? тридцать? сорок?), черноволосый малый с таким страдальческим выражением черных, глубоко запавших глаз, что, не знай я, что Наумов железнодорожный вор с Кубани, я принял бы его за какого-нибудь странника–монаха или члена известной секты «Бог знает», секты, что вот уже десятки лет встречается в наших лагерях.
Это впечатление увеличивалось при виде гайтана с оловянным крестиком, висевшего на шее Наумова, – ворот рубахи его был расстёгнут. Этот крестик отнюдь не был кощунственной шуткой, капризом или импровизацией. В то время все блатные носили на шее алюминиевые крестики – это было опознавательным знаком ордена, вроде татуировки.»…
Вольфганг Борхерт
ОСТАНЬСЯ, ЖИРАФ«…И он пошёл с ней.
Потом были руки, лицо, губы. Но все лица истекают кровью, думал он, кровь сочится изо рта, а все руки держат ручные гранаты. Но тут он почувствовал запах косметики, и ее рука сжала его худую руку повыше локтя.
Раздался стон, упала стальная каска.
— Ты умираешь, -— крикнул он.
— Умирать? Это бы ещё куда ни шло, — вскрикнула она.
И снова надвинула на лоб каску. Её темные волосы тускло блестели.
— А, твои волосы, — прошептал он.
— Ты останешься? — спросила она тихонько.
— Твои волосы пахнут, как влажные ветви, — сказал он…»
