Я не могу спать

Нет. Это не нужно. Это слишком подробно — почти поминутный репортаж с места казни. Сбивчивый английский пакистанского альпиниста, короткие отрывистые фразы, — так обычно рассказывают дети. Даже звуки автоматных очередей и одиночных выстрелов.  

Но всё же «МедиаПорт» перевёл  это  интервью, которое выживший во время расстрела альпинистов на горе Нанга-Парбат спортсмен-пакистанец дал National Geographic. Для тех, кто, как и мы, уверен, что это не просто история, которая случилась где-то очень далеко в горах.

Пакистанский альпинист Шер Хан спустился в базовый лагерь на горе Нанга-Парбат около двух часов дня в субботу, 22 июня. Он плохо себя чувствовал из-за горной болезни и собирался отдохнуть и прийти в себя. Перекусив, альпинист отправился спать. В это время в базовом лагере, кроме других альпинистов, которые, как и пакистанец, были нездоровы, находилось около десятка человек обслуживающего персонала  —  в основном из местных.  

— Как всё началось?

Я внезапно проснулся в половине десятого вечера. Услышал шум вокруг моей палатки и подумал: что происходит? Кто-то дерётся, что ли? Я немного приоткрыл палатку и увидел в стороне, примерно в двадцати метрах, человека c автоматом Калашникова в руках. Он был одет в местную камуфляжную форму.

Потом прямо напротив моей палатки я увидел Эрнеста — альпиниста из Литвы. Он стоял рядом с террористом и повторял: «Я — не американец. Я — не американец».

С другой стороны лагеря слышалось: «Выходите. Всем выйти. Живей, живей». Это они выгоняли из палаток альпинистов из Китая. «Талибан! Аль-Каида! Сдавайтесь!» —  пытались докричаться террористы до иностранцев.

Дальше двое из них, вооружённые автоматами Калашникова и ножами, направились к моей палатке. Я хотел спрятаться, но увидел дуло автомата, которое они просунули в палатку и услышал: «Выходи!». Я сказал: «Послушайте, я — пакистанец. Я из Хунзы. Я исмаилит. Пожалуйста…».

Я попытался вспомнить молитву Калима. Они настаивали: «Выходи!». Они говорили в основном на урду (язык, на котором говорят в  Пакистане), но иногда — на пушту (распространён в Афганистане). И я слышал несколько слов на шина — местном наречии. Я попытался выйти из палатки,  но они вдруг остановили меня:  «У тебя есть деньги?».

Я сказал, да, есть немного. Они сказали, выкладывай. Я попытался вернуться в палатку за деньгами, но получил удар ботинком по голове, потом они вытащили меня из палатки, — сказали, что сами возьмут деньги. Приставив дуло к моей голове, они отвели меня к остальным пленникам,  чтобы связать меня.

Там было восемь или девять человек — все связаны. Среди них несколько пакистанцев, несколько украинцев. Латвиец Эрнест тоже был связан. И ещё один человек из Непала. После того как они связали меня, я оказался рядом с украинским парнем на дальнем правом краю.

Им понадобилось ещё время, чтобы собрать остальных. Они обшарили каждую палатку. Кричали: «Талибан! Аль-Каида! Сдавайтесь!». Они искали иностранных туристов. Направили автоматы на меня и повара, который работал в лагере, и сказали: «Нам известно, что вы говорите по-английски. Спросите, есть ли у них деньги». Они угрожали альпинистам: «Если мы найдём в палатках деньги, которые вы спрятали, мы вас застрелим».

Все были напуганы. Мы все сказали, что у нас есть деньги. Иностранцы сказали, да, у нас есть евро, да, у нас есть доллары. И они уводили альпинистов одного за другим в палатки и собирали деньги.  

Потом они спросили о спутниковых телефонах: «У кого есть сотовые телефоны?». Альпинисты отвечали, да, у нас есть спутниковые  телефоны и рации. Тогда они снова начали отводить их в палатки, чтобы забрать все телефоны. После террористы уничтожили все телефоны и рации: расстреляли из Калашникова, разбили камнями. Вообще всю электронику, которую смогли найти, — ноутбуки, солнечные батареи  — они растоптали и побили камнями.  

Всё это время я умолял их: пожалуйста, мы — мусульмане, исмаилиты из Хунзы. Мы пакистанцы. Зачем вы это делаете?

Вдруг один из них подошёл ко мне и сказал: о’кей, если ты мусульманин, прочти мне это, это и это из утренней молитвы. Но у нас, исмаилитов, — другие молитвы. Я беспомощно замолчал, тогда другой террорист сказал первому: «Разве ты не знаешь, что исмалилиты из Хунзы читают другие молитвы?». И этот первый злобный отошёл от меня.

Потом кто-то сказал: «Развяжите этих троих из Хунзы». Они развязали нас, но предупредили: «Не пытайтесь поднять голову, стойте на коленях».

Затем один из террористов приказал остальным пленникам — украинцам, непальцам, пакистанскому парню и китайцам — повернуться спиной. Так, как если бы террористы собирались их расстрелять. Но я не думал, что они будут стрелять. Я предполагал, что они пришли грабить. И теперь, когда они уже забрали деньги, я думал, может быть, они просто уйдут.

К сожалению, я не мог видеть, как они заставили всех повернуться спиной, — я был ошеломлён и к тому же стоял на коленях, согнувшись.

Внезапно я услышал звуки выстрелов. Я немного поднял голову и увидел украинского парня, с которым я сидел рядом, когда мы все были связаны. Террористы начали стрелять очередями. Трижды. Тррр. Трррр. Трррр. Трижды, вот так.

Потом главарь, этот глупый и неприятный человек, сказал: «Хватит палить. Остановите стрельбу». И этот сукин сын прошёлся между телами, самолично по очереди стреляя в них — бам, бам, бам. Он выстрелил в каждое тело.

А потом мы услышали лозунги: «Allahu Akbar», «Salam Zindabad» и «Osama bin Laden Zindabad» («Да здравствует Усама бен Ладен» — ред.). И один из этих глупцов прокричал: «Сегодня эти люди отомстили за Усаму бен Ладена».

После они собрались в группу примерно в 50 футах от нас, а через некоторое время рассредоточились и двинулись вниз с горы.

Несколько минут стояла полная тишина. Потом мы бросились на кухню, где наш повар отыскал нож и разрезал верёвки на руках. Я пытался найти рацию в своей палатке, а когда нашёл, хотел связаться с моими товарищами по команде, которые находились в лагере №2. Я вызывал их: пожалуйста, лагерь № 2, непредвиденная ситуация, вы меня слышите? Но там, наверное, все спали. Я обошёл все палатки в поисках спутникового телефона.

Тогда мои друзья из Хунзы сказали: послушай, если они вернутся, они могут убить нас. Мы должны убраться в безопасное место. Тогда мы направились к лагерю №1, но у нас не было подходящей одежды и обуви, потому что нападавшие вытащили нас прямо из спальных мешков. Однако нам было очень страшно, поэтому мы трое вскарабкались на высоту примерно 300 метров, откуда был виден весь базовый лагерь. Это было около часа ночи воскресенья. Мы нашли нечто похожее на пещеру. Мы обнимали друг друга, пытаясь согреться, и провели там всю ночь.

Всё это время мы пытались выйти на связь с лагерем №2, но смогли это сделать только в 7.30 утра. Я держал свою рацию постоянно включённой и неожиданно услышал Карима, одного их моих друзей. Я рассказал ему, что случилось, что погибли люди. Я плакал.

Карим связался с Назиром Сабиром, известным альпинистом, который сказал, что армия уже выдвинулась в нашу сторону. Что военные уже летят к нам на вертолётах, и поэтому мы должны оставаться в базовом лагере.

— После того, как боевики покинули базовый лагерь, кто-нибудь проверил,  все ли альпинисты были мертвы?

В тот момент было очень трудно оставаться там, приблизиться к телам. Это был очень тяжёлый момент. Но некоторые из оставшихся в живых, включая меня, слышали странные звуки со стороны, где лежал один из расстрелянных. Как будто он был ещё жив. Другие лежали очень тихо. Этот звук, что-то похожее на храп, мы слышали всё то недолгое время, пока не покинули лагерь. Когда я потом спросил местных жителей из обслуживающего персонала, которые связанными лежали в палатке неподалёку, они сказали, что слышали этот звук примерно до двух часов утра. Вполне возможно, что он был жив. Я не знаю.

— Это звучит просто ужасно.

Это случилось неделю назад, но я до сих пор не могу спать. Военные допрашивали меня и моих друзей. Они задавали много вопросов. Кто были эти люди? Какой у них был акцент? Я ответил на целую кучу вопросов. Сейчас я совсем не могу спать. Даже если мне удаётся задремать, я просыпаюсь от малейшего шума. Мне даже трудно просто зайти в комнату, потому что мне кажется, что я снова в палатке и сейчас на меня наставят дуло автомата. Мне очень трудно.

***

Фото базового лагеря, которыми «МедиаПорт» проиллюстрировал интервью пакистанца, сделал участник харьковской экспедиции Александр Заколодний. Он же — автор последних фото погибших харьковских альпинистов Игоря Свергуна, Бадави Кашаева и Дмитрия Коняева. 
 

Источник: National Geographic
Перевод: Дарья Юровская
Фото: Александр Заколодний