MediaPost on-line. О бедном диссиденте замолвите слово….

Харьковская область могла обрести двух новых почетных граждан. Присвоить посмертно это звание известным правозащитникам, диссидентам Генриху Алтуняну и Евгению Анцупову предложил было глава облсовета Василий Салыгин. А заодно и реабилитировать всех диссидентов-харьковчан. Предложение главы облсовета должны были рассмотреть на нынешней сессии. Не сложилось – мол, не собрали всех бумаг (да, КГБ в свое время делало это куда мобильнее. Впрочем, единственное ведомство, которое предоставило документы вовремя, – СБУ).

О первом пункте, по поводу присвоения, помолчу, а второй пункт программы от главы облсовета меня смутил, удивил и насмешил. Я ведь, наивный, был уверен, что они давно уже того…, вот то самое, что предлагает Салыгин, – реабилитированы, то есть. Впрочем, мало ли, может, это от темноты моей… Однако те же самые чувства инициатива Василия Салыгина вызвала у правозащитницы Инны Захаровой, которая знала всех местных правозащитников 70-80-х. Она уверяет, что и Алтунян, и Анцупов, и Корягин, и другие диссиденты-харьковчане давно реабилитированы. Оснований не доверять Инне Захаровой у меня нет.

Ну, это так, лирическое отступление. На самом деле хотелось поговорить не об облсовете и не о его главе (не к празднику будь помянуты!), а о диссидентах, конкретнее, об Анцупове. Если о Генрихе Алтуняне известно достаточно много, то о Евгении Анцупове известно очень мало. Хотя этот человек в свое время предсказал войну в Афганистане со всеми последствиями и развал Советского Союза.

Я говорил об Анцупове с Инной Захаровой и Владимиром Яськовым – таким же вольнодумцем 80-х. Оба отзывались о нем как о потрясающе эрудированном человеке, удивительном исследователе, попавшем в лагерь только из-за тупости и страха (идущем от тупости) советской власти.

Запрещенный взгляд в будущее

Евгений Анцупов был, как теперь говорят, футурологом. Собственно, он сам в конце 80-х называл футурологию сферой своей деятельности. Ученый, объясняет Инна Захарова, просчитывал возможные точки влияния того или иного государства, возможные точки столкновения государств, возможные точки, так сказать, выходов. (Все это называется геополитикой и сейчас признано, кажется, уже во всем мире, но тогда в СССР официально было запрещено.) Причем использовал Анцупов открытые источники, возможности пользоваться чем-то другим у него просто не было. Советской власти использовать бы такого ученого, вздыхает Захарова, если бы была хоть одна извилина! Но, поскольку извилин не было, говорит она, государство его испугалось.

Вот некоторые темы исследований и лекций, которые он читал. Их назвал сам Евгений Анцупов в анкете, составленной им в Германии, куда он уехал после освобождения из лагеря в 1987 году: историческая футурология и III Мировая война: прогнозирование вероятности, сроков, театра, результатов; Освальд Шпенглер, культурология и будущее; движущие силы революций 20-го века; национальные проблемы в СССР; ООН, переговоры, конфликты, мир.

Еще в 1974 году Евгений Анцупов, как сам вспоминал, написал по заданию Министерства обороны СССР памятную записку «О III Мировой войне». Однако адресатами ее стали не только военные, Анцупов распространил ее по стране и на Западе. Тогда и попал, как писал, под гласный и негласный надзор КГБ.

Власть против ученого

Октябрь 1979-го года, Харьков. Два года до ареста.

Отношения с властью у него не сложились со времен учебы в Московском историко-архивном институте. Оттуда, а заодно и из комсомола, его исключили в 1959 году со 2 курса за распространение антихрущевской листовки. После этого кем только ни работал и где ни учился Евгений Анцупов, в частности в ЛГУ на факультете журналистики, там он за год закончил два курса, на истфаке ХГУ. За время учебы в Харькове начинающий бунтарь написал книгу об Октябрьской революции. Как писал сам Анцупов в автобиографии, «за критический анализ сталинских работ, за тезис о «кулачестве» как одной из главных сил революции диссертация была отвергнута историческими факультетами Харьковского и Ленинградского университетов». Ну а дальше Евгений Анцупов занимался исследованиями, с помощью математического метода анализировал исторические явления, культуры – в итоге ленинградские историки, вспоминал ученый, объявили его душевнобольным. Он специально прошел экспертизу, которая подтвердила, что Анцупов здоров. Его исследования, с горечью, как мне кажется, отметил диссидент в curriculum vitae, оказались интересны геологам, математикам, военным, но только не коллегам-историкам…

Афганские события Евгений Анцупов предсказал еще до их начала. Он говорил, что, судя по всему, Советский Союз захочет ввести туда войска и что это будет гибельным для государства: войну СССР не выиграет, и более того, она может привести к его распаду. Свои идеи и доводы Анцупов изложил в письме Брежневу. Увы, в той стране, в той ситуации эти выкладки оказались никому не нужны и Анцупова, по словам Инны Захаровой, исключили отовсюду, откуда можно было исключить. Тогда Анцупов опубликовал исследование на Западе, чего власть простить не могла. В 1981 году Евгения Анцупова арестовал КГБ. Его судили и дали 6 лет лагерей строгого режима плюс 5 лет последующей ссылки.

«…на СССР я не работаю»

Февраль 1987-го года. Накануне выхода из лагеря.

В лагерях и тюрьме Анцупов поддерживал товарищей, голодал, вел подпольно семинары, бастовал, боролся за соблюдение элементарных прав заключенных, потому что администрация не выполняла даже этого. Как вспоминал Евгений Анцупов, во время следствия и в лагере КГБ предлагал выпустить его в обмен на согласие составить секретные прогнозы событий в СССР до 2000-го года. Анцупов отвечал: «Как специалист на СССР и в СССР я не работаю». В самом начале правления Горбачева родственники диссидента обращались к новому генсеку с просьбами о реабилитации, разрешением на выезд за границу. Ответа не было. Правозащитника и ученого выпустили в начале 1987 года, после того как он провел 5 дней в кардиологическом отделении больницы в Перми, куда этапировали тяжелобольного Евгения Анцупова. Причем его не амнистировали, не помиловали и не реабилитировали – его комиссовали по болезни… Владимир Яськов, который познакомился с правозащитником еще до его заключения, говорит, что увидел после возвращения из лагеря совсем другого Евгения Анцупова – вместо жизнерадостного, хлебосольного, постоянно хохочущего был мрачный, подавленный человек. Летом того же года Анцупов выехал в Германию. За 7 лет до смерти успел издать на новой родине 12 томов работ, в основном, научных. Метод, с помощью которого Евгений Анцупов смог предсказать события, оказавшиеся ключевыми для Советского Союза, он после себя не оставил, говорят Инна Захарова и Владимир Яськов, – учеников у Анцупова не было, передавать бесценные наработки оказалось некому да и многие его бумаги были уничтожены КГБ.

Сентябрь 1987-го года, Франкфурт. Евгений Ацупов с известным диссидентом Анатолием Корягиным.

Автор: Филипп Дикань

Автор благодарит за помощь при подготовки статьи Инну Захарову и Владимира Яськова.