«Эта девочка сильнее меня»: последнее слово Дронова

Судовий розгляд у справі про ДТП на перехресті вулиці Сумської та провулку Мечникова завершено. Суддя Віктор Попрас видалився до нарадчої кімнати. Оголошення вироку попередньо планується на 26 лютого. На сьогоднішньому засіданні у дебатах виступила Олена Зайцева, а в останньому слові — Геннадій Дронов. Зайцева, як і раніше, заявила, що визнає провину і готова нести покарання. Дронов шкодує, але слів «визнаю провину» від нього сьогодні не прозвучало. Що говорили учасники ДТП? «МедіаПорт» публікує промови обвинувачених (мовою оригіналу). 

Елена Зайцева, обвиняемая: 

«Я признаю все пункты нарушений ПДД, которые мне инкриминируются в обвинительном акте. Я чувствую свою вину. Конечно же, никогда не сяду больше за руль, об этом речи быть не может. Я действительно искренне раскаиваюсь, именно поэтому я признаю все иски. И буду стараться с семьёй погасить их по мере своих возможностей. Я готова отвечать и нести наказание, которое мне назначит суд. У меня всё, спасибо». 

Геннадий Дронов, обвиняемый: 

«Я прошу меня извинить, буду читать с листа, так как я очень волнуюсь. Пользуясь своим словом, хочу сказать следующее: я первый раз столкнулся с судебной системой, за исключением того единственного административного нарушения за все 19 лет моего водительского стажа, в котором меня здесь упрекали.

Я не позволял себе превышать разрешенный скоростной режим, несмотря на ускорение… У меня не было приводов в милицию, полицию, до этой трагедии. И для меня здесь происходящее за всё время этих дебатов, заседаний, выглядит очень дико.

Я, как и все остальные люди, думал, что здесь должно быть всё честно и справедливо, что по-любому должны достучаться до истины. То, что здесь происходило, на истину совсем не похоже. Такое впечатление, что нас здесь собирают не для того, чтобы разобраться, что же на самом деле произошло, и принять честное решение, не поливая никого грязью, не назначая виновных, выдавая желаемое за действительное, преподнося это обществу, которое уже от этого устало, а потом запросить по максимуму, чтобы все наконец-то успокоились.

Да, это большая трагедия для нас всех, но в этом несчастном случае не было злого умысла. А все остальные факты и доводы, абсолютно все, должны были быть тщательно изучены и взвешены, для принятия правильного и справедливого решения. И я обращаюсь не только ко всем здесь присутствующим, но ко всему обществу, так как это уже стало резонансным и общественным делом.

Пользуясь своим словом, я не прошу смягчить мне меру наказания, так как из всего судебного процесса я убедился, что это бесполезно. Пользуясь своим словом, я обращаюсь к потерпевшим, ведь в зале судебных слушаний, помимо противоречивых обвинений прокуратуры и стороны защиты Алёны Зайцевой, в мою сторону звучали обвинения в том, что я не признал своей вины и что не выражал сочувствия, что выучить имена всех погибших и пострадавших — это несложно, что молодая девочка, в отличие от меня, нашла в себе силы признать последствия, что я не возместил ущерб в добровольном порядке.

Да, я не признал вины в том, что произошло, своей вины в наступлении этого ужаса, но я осознаю свое участие в этом и раскаиваюсь. Я не единожды просил прощения и в суде, и в камере, перед Богом. Я каждый день прошу прощения, бесчисленное количество раз. Я прошу его и сейчас: простите меня. За то, что я оказался на том перекрёстке, за то, что был, как и все остальные, за то, что начал это движение вместе с другими автомобилями. За то, что в те секунды не осознал, что происходит. Простите.

Искренне прошу простить меня и понять меня. Понять, ведь у меня не было ни малейшего умысла на нарушение правил дорожного движения.

Я ехал, как все и как всегда. И не предполагал наступления таких ужасных последствий. И уж тем более не желал. Я не могу попросить прощения у каждого. Я не могу помочь материально и не потому, что у меня нет такого желания. Зачем такими высказываниями делать из меня бесчувственного черствого монстра? При первой же возможности я готов продать автомобиль Volkswagen и отдать деньги семьям погибших и пострадавших. Но у меня нет такой возможности, так как этим может заниматься только я или мой адвокат. Я не могу помочь, не «не хочу», а не могу.

Я не могу помочь своей матери, не могу помочь себе. Да, мне было несложно запомнить имена потерпевших, а не это бездушное «выучить», которое прозвучало от адвоката якобы пострадавшей. Ведь несложно запомнить тех, о ком думаешь всё время, кто всегда в твоей памяти. Несложно запомнить имена людей, когда ты знаешь, от чего они погибли. И сидя в камере, перечитываешь это раз за разом, осознавая, что ты невольно причастен к их гибели.

Да, эта молоденькая девочка сильнее меня. Да, она смирно сидит на лавке подсудимых, слушаясь во всем своего адвоката, и понимает, что после освобождения у неё будет всё по-прежнему. Я же 18.10.2017 года потерял всё. У меня нет ничего и ничего не осталось, порой даже желания жить.

Я хочу помочь семьям погибших и пострадавших. Учитывая сказанное моими адвокатами, единственное, что я хочу сказать в свою защиту: не перед судом, перед людьми. Это то, что, к сожалению, умышленно или нет, на тот злочастный перекрёсток каждый день проезжают сотни водителей и точно так же, как проехал его я. Ни единого раза ни до меня, ни после меня, это не привело к таким ужасным последствиям, как 18.10.17 года.

Одним из тех уроков, который, и правда, поняли все: это то, что по улице Сумской по площади Конституции никто не занимается стритрейсингом и не устраивает погони с автомобилями, которые, как и все остальные в этом производстве, также не установлены.

Я не оратор. Я несколько раз переписывал свои слова. И всё равно ни единым словом не могу передать всё то, что чувствую на самом деле.

Я думаю, что если вы на мгновение отложите свои эмоции, то вы всё сами увидите по моему внешнему виду. Простите меня, пожалуйста. Во всём остальном я поддерживаю своих адвокатов и надеюсь на справедливое решение суда. Спасибо».