Задержанные во время штурма. Мера пресечения активистам

В Киевском районном суде Харькова определили меру пресечения для 65 подозреваемых в массовых беспорядках. Речь идёт о событиях во время освобождения Харьковской облгосадминистрации. Одни из лидеров харьковских пророссийских митингов — Егор Логвинов и Сергей Юдаев — два месяца пробудут под стражей. «МедиаПорт» пообщался с обоими подозреваемыми. 

Первую группу задержанных во время штурма Харьковской облгосадминистрации привезли в Киевский районный суд ещё в среду, 9 апреля. Но заседания не состоялись — прокуратура просила перенести рассмотрение на четверг. Причина — следствие ещё продолжало сбор материалов, а это могло повлиять на то, какую меру пресечения требовать для задержанных. 

Утром в четверг, 10 апреля, в суде продолжили рассмотрение. Как и днём ранее, у ворот собрались люди с георгиевскими лентами. До самого вечера они стояли у забора суда, скандируя «Свободу», «Позор». Среди них были родственники задержанных. Матери не скрывали эмоций — плача, объясняли, что их дети попали в обладминистрацию случайно. 

Для 60 подозреваемых суд определил меру пресечения в виде содержания под стражей на два месяца с возможностью внести залог. Сумма в каждом конкретном случае — разная: от 97 до 180 тысяч гривень.

В отношении троих подозреваемых суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста. Находиться дома и носить электронное средство контроля должен будет 74-летний пенсионер Анатолий Журавель. Он объяснил суду, что решил остаться в администрации, так как активисты объявили: вот-вот приедет «Правый сектор», а значит никто не должен уходить. 

Утром пожилого мужчину в числе остальных «захватчиков» обладминистрации задержали. В суде прокурор инкриминировал ему ту же статью — ч. 1 ст. 294 («Массовые беспорядки»). Слова прокурора о том, что еле передвигающийся Журавель активно поддерживал погром и поджоги, в зале вызывали недоумение. Адвокаты, которых в этот вечер в Киевском райсуде было как никогда много, даже подумывали написать коллективный протест. 

Анатолий Журавель с сыном после постановления суда

Рассказ Анатолия Журавля отличался от версии большинства задержанных. Если первый говорил о том, что пришёл «за идею», почти все остальные рассказывали, что опоздали на общественный транспорт, денег на такси не было, потому и заночевали в обладминистрации. 

Так, подозреваемый в массовых беспорядках 19-летний Валерий Калугин, учащийся одного из учебных заведений, рассказал, что оказался в обладминистрации потому, что пропустил последнюю электричку. 

Аналогичная версия — у задержанного жителя Харькова Николая Оксаченко. 

«Я, получается, посмотрел по Интернету, что там типа происходят действия, штурмуют. Я поехал, подошёл к парню, там уже всё закончилось. И так как денег не было назад уехать, я спросил, можно переночевать, чтобы утром уехать домой? Сказали, да, можно, нормально, всё спокойно. Вот я остался. И утром нас люди в чёрном задержали, сопротивления им не было», — рассказал Николай. 

По данным следствия, Валерий Калугин, Николай Оксаченко, так же как и остальные участники событий, присоединились к группе активистов и принимали активное участие в захвате облгосадминистрации. В том числе — с применением оружия. 

Формулировка прокуратуры в отношении большинства задержанных была одинаковой. Не отличался и текст постановлений суда. 

Интересно, что в каждом из них при определении меры пресечения звучала ссылка на «европейские ценности». 

«Согласно практике Европейского суда по правам человека, суд своим решением должен обеспечить не только права подозреваемого, а и высокие стандарты охраны общегосударственных прав и интересов. Обеспечение таких стандартов, как подчёркивает Европейский суд по правам человека, требует от суда большей строгости в оценке нарушений ценностей общества», — один за одним зачитывали судьи. 

На заседание суда по определению меры пресечения для одного из лидеров харьковских федералистов Егора Логвинова журналисты не попали. Но пообщаться с ним удалось в перерыве — пока судья Константин Садовский находился в совещательной комнате. 

Логвинов утверждает, что вечером 7 апреля приехал к ОГА и даже помогал пожарным тушить огонь — раскатывал рукава со стороны улицы Иванова. Кто поджёг кабинеты, Логвинов не знает — не видел. Но уверен: поджоги и погром в ХОГА — дело рук провокаторов. Они же — провокаторы, переодетые в милицейскую форму, — атаковали правоохранителей в оцеплении.

«Ни один из моих друзей, товарищей и единомышленников не сделал бы такого (погрома, поджога) по одной простой причине — это имущество города Харькова. Зачем нам уничтожать имущество города Харькова?

Были определённые, по всей видимости, высокооплачиваемые лица, которые и бросали, и поджигали, и стреляли. Более того, скажу, что и среди правоохранителей, людей, одетых в милицейскую форму, в здании находилось N-ное количество людей, специально обученных и, по всей видимости, оплаченных», — считает Логвинов. 

«Без десяти шесть я встретился с Юдаевым (ещё одним активистом Сергеем Юдаевым, «стримером», участником событий во время погрома офиса АТН — ред.)… Хотел зайти, посмотреть, что там происходит, мне тоже было интересно. И вот мы, собравшись вместе, приехали туда. 

В 6.00 начался штурм, в 6.15 я уже лежал на асфальте. Лежал аж до восьми. Все эти люди лежали и мёрзли… Я думаю, что штурм в 6 произошёл именно потому, что я и ещё несколько лиц зашли в это здание», — продолжает он. 

Он говорит, что у него пропал рюкзак с планшетом, а также вещи его единомышленников. Якобы с одного из его друзей милиционеры сорвали золотую цепочку. 

Суд определил Егору Логвинову меру пресечения в виде содержания под стражей, при этом — без возможности быть отпущенным под залог. 

Его адвокат Александр Шадрин уже заявил, что будет подавать апелляцию.

Такую же меру пресечения, как и Логвинову, определили для ещё одного лидера противников Евромайдана, «стримера», активного участника погрома в АТН Сергея Юдаева. 

Он тоже считает, что погром в Харьковской облгосадминистрации устроили провокаторы. Обвинение прокуратуры он считает клеветой. 

«Штурм — это была откровенная провокация. Провокация, нацеленная на то, что все наши договоренности о внеочередной сессии как раз вот именно благодаря такому штурму, они просто аннулировались, уничтожались», — заявил суду Юдаев. 

Своё активное участие в погроме офиса телекомпании «АТН» он отрицает. Говорит, приехал туда позже, чем его соратники, и пытался убедить всех ничего не трогать, снимая всё это на телефон в прямой эфир. Своим поведением на частной территории Юдаев доволен и не считает, что приезд в АТН был ошибкой. «Такая была позиция людей», — всё время делает ссылку Сергей Юдаев. 

— То есть вы не громили аппаратную? 

— Нет, я не громил. Я как бы присутствовал. 

— Вы не призывали людей к погрому? 

— Нет. У людей была чёткая позиция: то, что люди мне озвучивали, чтобы я то всё передавал, — это одно. У меня позиция была чёткая: вообще никогда никаких погромов. Но люди озвучивали так: раз всё народное, то либо это всё наше, либо мы всё это будем громить. Я озвучил эту позицию людям, согласны с этим или нет. Люди мне сказали: нет, не согласны. Кто-то сказал: да, согласен. Я сказал: моё личное мнение — лучше, конечно, ничего не громить. Там уже мы будем поступать, как решает народ. 

Слова Юдаева противоречат видеозаписям, сделанным в офисе АТН во время визита людей в масках. 

На видео, выложенном в Интернет единомышленником Юдаева Андреем Бородавкой, видно, как ведёт себя «стример» и к чему призывает. Так, после безуспешной попытки уговорить директора телекомпании написать заявление, Юдаев кричит: «Ребята, разрывайте здесь, ****, всё здесь! Всё!» (эпизод 5:25 — 5:30). А затем уходит в соседнюю комнату, слышится звук разбившегося стекла. Андрей Бородавка даже пытается успокоить коллегу. 

Более того — это именно Юдаев провозглашает: «Вся собственность помещений принадлежит народу!».

Кто-то на это отвечает: «Я забираю домой монитор».

В суде Юдаев говорит, что не заявлял, что «сотрудники АТН уволены». Утверждает, что это говорили неизвестные ему мужчина и женщина в масках. Причём женщина якобы имела конфликт с кем-то из соратников Юдаева. 

Рассмотрение дел шло всю ночь и продолжалось до раннего утра. Всё это время десятки милиционеров продолжали дежурить возле суда, на его территории и в помещении. Некоторые сотрудники МВД засыпали в коридорах. За 72 часа, в которые нужно было вложиться для определения меры пресечения, устали и следователи, и судьи, и секретари. Но к назначенному времени, 7.00, успели.