Зачем козе орган

Свершилось! Вы не поверите, они поступили разумно. Они! Разумно. Фантастика. А теперь медленно и немного издалека.

Мы, граждане Украины — народ в массе незлой, но чрезвычайно языческий, и с большим острым шилом в духовном эквиваленте попы. При каждом удобном случае мы мастерим идолов для поклонения или оплёвывания буквально из чего придётся и в самых неожиданных местах. Памятник у нас – не просто памятник. Это символ. Для кого-то священный, для кого-то мерзостный, но чрезвычайно, просто жизненно важный. И поэтому его крайне необходимо либо срочно и с позором снести, либо трепетать и водить к нему на первомай пионэров. Мазепа – символ, парк – символ, просека в парке – тоже символ. Да что просека — отдельные болваны умудряются смертельно обижаться даже на предлоги! (в/на Украину).

Учитывая всё вышесказанное — было бы странно, если б харьковский орган-призрак избежал сакрализации.

У меня нет желания излагать детали баталии вокруг несчастного музыкального инструмента. В двух словах – когда-то в здании собора, реквизированного безбожными большевиками под органный зал, был (нет, не концлагерь для патриотов, cюрприз-сюрприз) орган. Губернатор N1 собор передал церкви и орган аннигилировал. Губернатор N2 (представитель как бы соперничающей политической силы) из личных средств профинансировал обустройство нового органа в здании реконструируемой харьковской филармонии. Власть сменилась, губернатор N2 ушел в отставку, так и не достроив филармонию. Новая власть и губернатор N2 друг друга на дух не переносят, и в какой-то момент орган завис в очень двусмысленном положении. Что породило перелай между властями, оппозицией, немецкими производителями органа и неравнодушной общественностью. И учитывая тот факт, что в позициях каждой из сторон присутствовала своя доля правды – перелай имел перспективу развиться в многосерийный скандал вроде «Санты-Барбары».

Рискну предположить, что будь орган просто музыкальным инструментом – никто (кроме пары-тройки профессиональных музыкантов и нескольких безумных активистов) о нём скандалить и не подумал бы. Мало того – он [орган-то этот] вообще не возник бы на горизонте. Потому, что (положив руку на сердце) — ну, нафига Харькову орган? В городе, где дают приблизительно две с половиной оперы и три четверти балета в год, а единственный оперный театр прочно оккупирован бродячими шарлатанами от антрепризы — потребность в дорогостоящем инструменте, не вполне подходящем для наигрывания «мурки», представляется несколько сомнительной. Вряд ли именно отсутствие органного зала вынуждает городских ценителей прекрасного «делать кассу» группе «Любэ» или каким-нибудь «Корням» (названия вымышлены, любое сходство с реальными торговыми марками случайны).

Так что дело ни разу не в музыке. Орган этот ценен, прежде всего, как символ веры: в культурность «культурной столицы», в какие правящие «регионалы» уроды, в какой Аваков (губернатор N2) меценат, в насколько элита лучше дикого народа, в как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, ну и так далее.

Понятно, что символы такого рода без борьбы существовать не могут. Согласно привычному сценарию — меценат должен интеллигентно, как бы нехотя и через силу, но вместе с тем энергично потрясать чеками, яростно хуля дорвавшихся до власти сявок. Власти должны уличать мецената в семи смертных и двенадцати более мелких (но всё равно постыдных и уголовно наказуемых) грехах, желательно с привлечением прокуратуры. А филармонии тем временем положено искать инвестора, готового завершить реконструкцию и под это дело вселить в отремонтированное здание банк. И подземную парковку. И салон мебели. И много ещё другого полезного, без чего сложно представить себе храм культуры в самом центре города.

Это если по сценарию.

Но чу! Власти сценарий сломали и деньги на достройку филармонии выделили. И начали переговоры с немецким производителем органа, фирмой Шуке. В этом месте ценитель и знаток должен вздрогнуть. Потому что это бес-пре-це-ден-тно. Власти не похоронили дело, к которому приложил руку оппозиционер и лидер харьковской Батькивщины, но предприняли попытку как-то разрешить сложившийся затык.

Можно по-разному толковать столь неординарное поведение. Возможно, власти дают понять, что больше не воспринимают Авакова как серьезного противника, которому надо противостоять всегда и во всём. Или наоборот – власти чувствуют зыбкость своего положения и протягивают сильному противнику трубку мира. А может, всему виной внезапное открытие чакры здорового прагматизма и осознание того, что глупо терять фиговину, в которую уже вложена куча благотворительного бабла. Или имеет место быть суперпозиция этих соображений. Не знаю, выбирайте на свой вкус, тем более, что это неважно.

Важно то, что ради органа власти и оппозиция Харькова смогли найти разумный компромисс*. Значит, способны. Значит, случись что-нибудь действительно важное – отцы города смогут не бодаться бесконечно друг с другом, но искать и находить решения.

Очень хорошо. Хвалю. Хотя орган этот – все-таки дорогостоящее баловство. И важен исключительно как символ. Ну да и фиг с ним.

* — да-да, я понимаю, что «компромисс» — чудовищное преувеличение, и всё еще может обернуться новой дракой. Но как бы там ни случилось в реальной жизни, а комбинация с компромиссом выглядит гораздо более интересной — в этом случае и сторонникам Авакова обидно, и регионалам нехорошо, и присутствует даже отдалённый намек на потенциально возможную местную фронду. Потому пусть остается «компромисс» — исключительно в художественных целях.