Зачем больнице клоуны

У них нет яркого грима, только немного румян на щеках, а на носу — красный поролоновый шарик. Вместо блестящего костюма они надевают хлопчатобумажный и отправляются в палаты к маленьким пациентам. В серых стенах медучреждений это выглядит необычно: люди в ярких нарядах пытаются развеселить детвору и хотя бы на время отвлечь от болезненных переживаний. Как в Харькове работают больничные клоуны, «МедиаПорту» рассказала Татьяна Грида, председатель общественной организации «Харьковский фонд психологических исследований». Апельсина Наполеоновна — её клоунский псевдоним. 

Как вы переоделись в клоунов и пошли в больницу?

Ещё три года назад прочитали, что есть такой способ реабилитации детей в больницах. До этого моя психологическая практика была связана с помощью детям, которые лежали в больницах, особенно после операций. И врачи, и родители часто не знают, как себя вести, какие последствия могут быть у детей. Они хотят, чтобы ребёнок был объектом лечения — сел спокойно, рот открыл, ему сделали всё, что надо. Но это невозможно. Ребёнок пугается, плачет. Это абсолютно естественная реакция. Бывает, что детей обманывают. Мама говорит, что ребёнок может ей как-то помочь в операционной. Заманивает его туда. Когда ребёнка начинают привязывать к креслу и делать укол, конечно, это шок. Это может вызвать агрессивную реакцию у ребёнка. Я сталкивалась с этим как психолог и, конечно, думала, как можно помочь детям адаптироваться в больничных условиях, как помочь вернуться в нормальную среду, если ребёнок достаточно долго пробыл в больнице.

Да, в больницах есть психологи. Как правило, они приходят в белых халатах. Они производят впечатление доктора. Понятно, что с ним ребёнок не всегда готов взаимодействовать — говорить по душам или играть. Больничный клоун тоже может прийти в белом халате, но этот халат будет разрисован — в цветочек, грибочек… Со смешным носом, в непонятной шапочке. Это сразу расслабляет детей, они улыбаются.

О такой форме работы прочитала моя коллега Наталья Шевченко, предложила тоже заниматься. Она узнала, что в Киеве больничный клоун из Италии Роберто Микьелон проводит тренинг. Он часто приезжает в Украину и знакомит с системой больничной клоунады. Мы поучились у него, потом связались с московским больничным клоуном, который организовал сеть клоунов почти по всей стране.

Помните свою первую больницу?

Это был Институт охраны материнства и детства. Мы договорились с коллегами из психологического отдела. Рассказали им об этой форме работы, они заинтересовались, договорились с врачом. Мы пришли и начали пробовать.

Мы попросили помочь ребят из Киева и Ровно. Несколько дней вместе с ними погружались в больничную клоунаду. Пошли в больницу тоже вместе. Нас было много, около 6 человек. Все были в клоунских костюмах, все как-то подготовились. Нам понравилось. Мы поняли, что не так страшен чёрт, как его малюют. Получили разрешение на посещение педиатрии, эндокринологии. С этого и началось. 

Потом мы смогли выйти в 16-ю детскую больницу, в отделение гематологии. Сейчас работаем с детьми в доме ребёнка №1, бываем в кардиохирургии 4-й «неотложки». На праздники приходим в 1-ю клиническую больницу. Хотим получить доступ к ортопедии детской в Институте имени Ситенко. А пока, куда нас зовут, туда и приходим. 

Тяжело договориться с руководством больниц?

Мы приходим, рассказываем, что такое больничная клоунада. Врачи обычно понимают, что это необходимо, но не знают, как это устроить в больничном режиме. Потому что есть режим, стерильность. А тут какие-то клоуны. На праздники на это могут закрыть глаза. Но чтобы клоуны приходили каждую неделю и нарушали режим, в их понимании, это достаточно сложно. Но мы потихоньку завоёвываем доверие. Конечно, нам нравится там, где нас любят, где понимают, что и в больнице можно немного пошалить, не нарушая основных потребностей пациентов и врачей.

А родители бывают против?

Конечно.

И как объясняют?

Например, что ребёнок сейчас плохо себя чувствует. Якобы ему не до клоунов. Или что ребёнок ест. Это можно понять. Накормить ребёнка после химиотерапии очень сложно — ему больно, его тошнит. Но когда родители пускают клоунов к ребёнку, когда он забывает о боли и в игре с клоуном начинает есть, это для нас большая удача. А родители видят реальную помощь. 

Расскажите о костюмах. Не всё можно надевать в больницу?

Конечно, не всё. Наши костюмы обязательно должны быть из хлопчатобумажной ткани. Они должны быть не слишком яркие и при этом достаточно весёлые, должны отражать клоунский образ.

У нас нет классического макияжа клоуна. Есть только нос и, возможно, красные щёчки. Клоун должен быть как человек. Тот же Роберте работает только в разрисованном халате. Он даже игры проводит с помощью своего халата. Это помогает убрать страх ребёнка перед доктором, немного расшевелить убеждённость в том, что доктор — это больно и страшно. У нас есть и разрисованные халаты, и клоунские костюмы. Это требует материальных вложений.

Вам кто-то помогает?

Сейчас больничных клоунов удаётся поддерживать в рамках польского проекта для переселенцев — «Арт-центр поддержки и адаптации внутренне перемещённых лиц «Фрагменты». Доноры помогают нам обновить костюмы и покрывают транспортные расходы. Мы работаем с детьми-переселенцами: проводим тренинги, общаемся, рисуем. 

Во что играете с детьми?

На репетициях мы учимся импровизировать — из ничего делать игру. Капельница превращается в скакалку, шапочка — в колыбельку для игрушек, игрушечный градусник — в микрофон. Есть игры-спектакли, которые учат дружить, а есть и для профилактики компьютерной зависимости. Наши игры — это психоэдукационная терапия, то есть нормализация реакций в кризисной ситуации.

Например, универсальная игра «Больничка». Ребёнок может полечить клоуна, провести ему операции. Таким образом ребёнок возвращает себе контроль над телом. Когда ребёнка выписывают из больницы, психологи часто советуют родителям купить ему игрушечную больницу. Чтобы он дома мог полечить своего мишку, зайчика, маму или папу.  Это полезно. Ребёнок понимает, что он сам делает укол, а не ему делают, помимо его желания. То же самое и с клоуном. Он подчиняется ребёнку. Ребёнку важно проиграть эту роль.

Ещё у нас есть шаблоны. Например, пульт-робот. Когда с помощью пульта один робот начинает руководить другим. Потом мы передаём джойстики ребёнку. Это тоже аллегория на то, что ребёнок может командовать, решать. Почему это так важно? Когда ребёнок находится в больнице, особенно если долго, те люди, которых он должен был слушаться, теряют авторитет. Врач — бог и царь. Он всё решает. Кроме того, вся семья мобилизуется для того, чтобы ребёнок выздоровел. Это очень тяжело для ребёнка.

Есть какой-то набор героев?

У нас есть клоуны со своими именами. Например, Ёлочка. У неё свой характер, привычки. Она добрая, но педантичная — если видит беспорядок, становится очень суровой. У нас есть Няша, девушка широкой души, даже немного шкодная. Она любит поесть и пошалить.

Это вы? Ваш псевдоним?

Нет, это Наталья. А я Апельсина Наполеоновна. Мой образ, с одной стороны, чувственный, а с другой — очень активный. Каждый член нашей команды со своим образом.

Сколько у вас человек?

Около 10. Психологи, актёры, режиссёры, есть даже бухгалтер. Это неважно. Всё равно профессия больничного клоуна требует обучения. Нужно разбираться в медицинских процедурах — как проходит лечение ребёнка и как он себя после этого чувствует. Нужно знать симптомы заболеваний. Кроме того, нужно учитывать особенности. Сейчас мы готовимся к походу у «хрустальным» детям, у которые проблемы развития костей. Поэтому нужно продумать игры, которые не будут для них опасны. Нужно знать и психологию, и возрастные особенности детей. Пригодятся и навыки актёрского мастерства. 

Обычно мы работаем в паре, чтобы потом можно было обсудить, как всё прошло. К тому же, это поддержка.

Любой человек может обратиться к вам и попробовать себя больничным клоуном? Задерживаются волонтёры?

Почти за три года через нас прошли человек сто. Воодушевлялись, пробовали, но не так много из них остались с нами. Потому что здесь должно быть понимание важности этого дела, умение раскрепощаться, брать что-то новое. Чтобы подготовить одного клоуна, нужен как минимум год.

Клоун — необходимая единица в больничном штате. Он помогает справиться с болью, провожает на операцию и встречает с операции, сидит с ребёнком, когда не могут родители. У многих врачей это понимание есть. Нас поддерживает Роман Марабян, главный врач областного дома ребёнка №1, Андрей Пеньков из амбулатории «Педиатрия Плюс», Институт имени Ситенко, фонд Киры Джафаровой, паллиативная служба — мы планируем ездить в составе их бригад.

Вообще нужно перевести эту деятельность с волонтёрских начал. Когда от нас уходят клоуны, потому что не успевают, потому что им нужно работать, мы расстраиваемся и плачем.

Задача врачей — спасти, вылечить ребёнка, а наша — помочь ему справиться cо стрессом.