Выйти из сумрака
Самый гуманный суд в мире грубо вмешался в не ограниченную ответственностью свободу анонимного слова и принял решение, которое поставило под угрозу право интернет-граждан стрелять из-за угла. Какие ужасные последствия ожидают мир, если каждый начнёт подписывать свои мысли своим собственным именем.
В чём дело?
Кейс, который рассматривал Европейский суд по правам человека, очень заинтересовал медиа- и не слишком пользователей, хотя в конфликте, который, собственно, стал поводом для судебного разбирательства, именно они сыграли главную роль.
В суд на эстонское подразделение прибалтийского медиаконгломерата Delfi (британский The Telegraph называет Delfi «уважаемым новостийным ресурсом») подал господин Вячеслав Леэдо — на тот момент член наблюдательного совета компании SLK и её единственный акционер. Эстонский Delfi опубликовал статью о том, что SLK — компания, которая «продаёт» паромное сообщение между материком и островами, — уничтожила ледовые дороги, служившие более дешёвым способом добраться туда и обратно.
Не подумайте, что у господина Леэдо были претензии к журналистам. Его задели некоторые из почти 200 комментариев, которые читатели Delfi оставили под статьёй, а именно те два десятка «мнений», которые содержали личные угрозы и оскорбления в его адрес.
Несколько «комментов» из тех, что были включены в иск (истец требовал по 25 тысяч крон компенсации за каждый из 20-ти):
«aha… [I] hardly believe that that [happened] by accident… assholes fck» («…я не верю, что это произошло случайно…придурки fck»);
«What are you whining, kill this bastard once[.] In the future the other ones … will know what they will risk, even they will only have one little life» («Нечего ныть, взять и убить этого ублюдка. В будущем другие будут знать, чем рискуют, что у них одна маленькая жизнь»);
«can’t make bread from shit; and paper and internet stand everything; and just for own fun (really the state and [L.] do not care about the people’s opinion)… just for fun, with no greed for money – I pee into the [L.’s] ear and then I also shit onto his head. :)» («невозможно сделать хлеб из дерьма; всё останется в Интернете и на бумаге; и просто для собственного удовольствия (на самом деле ни государство, ни [Л.] не волнует мнение народа)… потому просто для удовольствия, без всякой денежной выгоды — пописать в ухо [Л], а потом — дерьма ему на голову. :)»)
Получив жалобу от адвокатов SLK, Delfi оскорбительные читательские «мнения» удалил, но компенсацию за моральный вред платить отказался, после чего родился иск «о защите чести и достоинства».
С момента выхода статьи (которую, кстати, Европейский суд по правам человека признал сбалансированной) до решения ЕСПЧ прошло семь с половиной лет многоуровневых судебных разбирательств, посвящённых выяснению вопроса — кто несёт ответственность за комментарии на сайте.
10 октября 2013 года единогласным решением семь судей ЕСПЧ постановили, что, если коммерческий сайт позволяет тем, кто комментирует публикации, оставаться анонимными, «целесообразно и справедливо для владельцев сайта взять на себя всю ответственность за них».
ЕСПЧ признал, что «привлечение организации-заявителя к гражданско-правовой ответственности за оскорбительные комментарии, оставленные читателями на принадлежащем ей новостном портале, не является нарушением свободы слова, которая гарантирована статьёй 10 Европейской Конвенции».
Караул!
Свобода слова — больная мозоль. Реакция была столь же бурной, сколько однообразной.
Члены Европейского парламента и организаций, выступающих против цензуры, заявили, что это решение суда — «опасный прецедент», который может проторить дорогу для других подобных случаев. The Telegraph обильно цитировал своеобычного европарламентария Найджела Фараджа — лидера Партии независимости Великобритании (главная цель которой — «развод» Британии и ЕС).
Фарадж предупреждает об опасном прецеденте для свободы слова, который может привести к тому, что сайты (о, ужас! — ред.) вообще откажутся от анонимных комментариев.
Найджел Фарадж — мастер ярких выкриков. Однажды он охарактеризовал президента Европейского совета Германа ван Ромпея как человека с «харизмой мокрого половичка», а его партия заявляет, что на выборы в Европарламент пошла (и получила в ЕП 13 мандатов), чтобы развалить работу ЕС изнутри. Политические оппоненты от Фараджа не отстают и, по свидетельству Би-би-си, называют партийцев «клоунами, психами и сортирными расистами».
Обратите внимание, весь этот обмен любезностями, каким бы нетолерантным он ни был, проходит публично и гадости говорит всегда кто-то конкретный, подразумевая, что готов отвечать за свои слова.
Вот ещё один «караул» — Джим Киллок, директор расквартированной в Британии Open Rights Group, назвал решение ЕСПЧ «тревожным»: «Мы все полагаемся на процедуру «notice and take down»*«Notice and take down» — англ. — «удаление после уведомления» — процедура, по которой владельцы интернет-ресурсов реагируют на случаи, когда суд признаёт какой-либо контент нелегальным. Такой контент собственник сайта убирает после того, как получает решение суда. Чаще всего по этой процедуре решаются споры относительно авторских прав, клеветы или другого нелегального контента. В США и Евросоюзе эта процедура утверждена законодательно как часть ограниченной ответственности. Согласно положению об ограниченной ответственности, владельцы интернет-ресурсов должны немедленно «демонтировать» контент, нелегальность которого доказана судом.. Если суды перестанут учитывать право (интернет-ресурса — ред.) получить уведомление, прежде чем удалить контент, веб-ресурсы окажутся в большой беде».
К «ужаснувшимся» примкнул и Джо Макнами — глава European Digital Rights (состоит из 35 различных организаций, которые в 2002 году объединились, чтобы защищать гражданские права в информационном обществе), он считает решение ЕСПЧ «опрометчивым».
«Чтобы соответствовать этой странной логике, онлайн-публикации вообще не могут появиться без соответствующей идентификации автора. Хуже того, мы знаем, что уже сейчас многие сайты защищаются, заставляя пользователей идентифицировать себя через социальные сети. Вот вам и записанное в Конвенции право на неприкосновенность частной жизни. Это напрямую подрывает право на свободу слова, косвенно — право на частную жизнь», — убивается Макнами.
Красный, жёлтый, зелёный
Регулировщики из «реала» атакуют виртуальное пространство уже давно. С тех пор как Интернет перестал быть специальным местом для отдельных людей и превратился в товар массового потребления, эпоха сетевых правил по принципу «так сложилось исторически» немедленно закончилась: миллионы пользователей не могут договориться, а масштабы Сети, гоняющей ежедневно туда-сюда терабайты информации, не дают им отрастить необходимую для сохранения традиций память.
Появление норм и правил — неизбежно (необходимость существования ПДД сейчас под сомнение никто не ставит, но могу живо вообразить, как поначалу был взбешён каждый из свободных владельцев авто). Более того, эти нормы и правила, со вполне ощутимой ответственностью, уже существуют — вне зависимости от желания пользователей признавать этот неприятный факт.
Самые неутомимые и последовательные регулировщики — те, кто защищает деньги.
Борьба за соблюдение авторских прав в Сети, к примеру, — уже хорошо отлаженный и довольно эффективный механизм. Прежде «всехнее и ничейное» — в приличных странах вернуло себе авторство и незадорого, но всё же за деньги, продаётся. Островки интеллектуальной халявы, оставшиеся в развивающейся части мира, всё хуже выглядят и постоянно вынуждены отбиваться от нападок уполномоченных органов.
Ещё больше упорства и усердия проявляют налоговые органы. «История налогообложения интернет-магазинов с разбивкой по странам» — когда и если кто-нибудь напишет подобный труд — будет увлекательнее «Войны миров».
Отличный стимул расставить светофоры и шлагбаумы имеют политики. Если пример Великого Китайского Файервола вам кажется нехарактерным и единичным случаем, могу предложить другую попытку внедрить географический принцип в интернет-пространство.
«Schengen for data» — «Шенген для данных» — фраза бывшего министра финансов Франции, а теперь вице-президента одной из французских информационных компаний, брошенная им во время обсуждения проблемы защиты данных, которые граждане Евросоюза хранят в американских облачных сервисах. Позже пресс-секретарь Бретона должен был оправдываться, что патрон ни в коем случае не имел в виду «протекционизм», а только лишь раздел о гарантиях соблюдения прав простых европейцев.
Этику, взаимоуважение и осмысленность дискуссий регулировать сложнее. Из имеющихся в наличии примеров — диктат модераторов каждого конкретного ресурса и/или диктат законодателя — оба вряд ли можно назвать удачными стратегиями. Жёстко модерируемые дискуссии часто превращаются в междусобойчик согласных, теряя весь «цимес» многослойной свободной площадки. Но всё же очевидная и прямо декларируемая субъективность частной модерации выглядит гораздо честнее всеобъемлющего бескорыстия, за которое ту же субъективнось выдаёт государственный регулятор (как много всего, оказывается, можно нарегулировать, прикрываясь одной только борьбой с «детской порнографией»).
Кто здесь?
Решение ЕСПЧ по делу «Delfi против Эстонии» для Украины по большому счёту ничего не изменило. Разве что расстроило неожиданным «предательством» авторов гневных статей о регулировании Сети, призывавших на помощь «справедливый европейский опыт».
Вот довольно давнее постановление Пленума Верховного Суда Украины от 27 февраля 2009 года «О судебной практике в делах о защите чести и достоинства физического лица, а также деловой репутации физического и юридического лица».
Пункт 12:
«Належним відповідачем у разі поширення оспорюваної інформації в мережі Інтернет є автор відповідного інформаційного матеріалу та власник веб-сайта, особи яких позивач повинен установити та зазначити в позовній заяві. Якщо автор поширеної інформації невідомий або його особу та/чи місце проживання (місцезнаходження) неможливо встановити, а також коли інформація є анонімною і доступ до сайта вільним, належним відповідачем є власник веб-сайта, на якому розміщено зазначений інформаційний матеріал, оскільки саме він створив технологічну можливість та умови для поширення недостовірної інформації».
То есть вполне законные основания у желающих ими воспользоваться — аналогичные, по сути, решению ЕСПЧ — есть уже давно. Есть и несколько довольно запутанных судебных дел, обошедшихся веб-сайтам малой кровью, но всё же подтвердивших тот факт, что эта норма судами учитывается и применяется.
Рискну предположить, что все страхи защитников «права на частную жизнь» оправданы и сайты «докатятся» до безальтернативной авторизации для тех, кто хочет высказать своё личное мнение на публичной площадке.
Delfi, для того чтобы отреагировать на решение ЕСПЧ, понадобилось 11 дней. Связь между изменением политики комментариев и «приговором» портал не подчёркивал. Просто сообщил пользователям в очень мягкой форме, что теперь будет иначе.
«Отныне основная среда для дискуссии в каждой статье предназначена для зарегистрированных пользователей. Анонимные комментарии выделены в отдельную ленту. Эти изменения направлены на улучшение качества комментариев к статьям на портале. […]
Публичная дискуссия делает свой вклад в «оборот идей» в обществе только тогда, когда эти идеи конструктивны, когда участники разговора вслушиваются в аргументы друг друга, когда идёт дискуссия по теме, а не поиск того, как задеть оппонента. […]
Delfi полагает, что при помощи выделения комментариев зарегистрированных пользователей в качестве основной среды мы заметно улучшим культуру дискуссии. […]
В то же время портал Delfi уважает право человека на свободу слова и признаёт, что во многих случаях анонимные комментарии допустимы, оправданны и необходимы».
Политкорректный «европейский» выбор: два мира — два Шапиро.
Снова рискну, но сдаётся мне, что уравниловка анонимных комментариев со свободой слова ничем не лучше, чем государственные попытки ввести цензуру под прикрытием борьбы с детской порнографией.
Давайте представим, что «всё уже случилось», — особенной фантазии для этого не потребуется. Facebook с его политикой «скажи мне, кто ты, или прощай навсегда» отнюдь не страдает от недостатка пользователей, которые по собственной воле и без всякого принуждения, кроме имени, сдают ему все явки, друзей, интересы, обильно подкрепляя «досье» фотофактами. Обмену мнениями «паспортизация» на FB не мешает, а, напротив, куёт «личный бренд», применение которому каждый выбирает в меру своих амбиций.
Для медиа исчезновение «анонимов» существенно поправит горизонт. Сейчас навстречу ответственному контенту, у которого есть внятный автор и хороший пруф, в большинстве своём выступают невнятные тени. И неважно, они хвалят, ругают, матерятся или умничают, — только очень самодовольный ресурс может принять этот хор за отклик и диалог с аудиторией.
«За» то, чтобы как можно быстрее помахать рукой анонимным комментариям, на мой взгляд, говорит ещё одно наблюдение. При существующей пока возможности вписать что угодно в графу «имя пользователя», всё чаще и чаще там появляется настоящее имя. Естественность этого процесса очень убедительна и чем-то напоминает добровольно взятые на себя в конце 90-х — начале 2000-х средствами массовой информации обязательства. Приличные СМИ решили, что будут применять ко всем материалам, опубликованным в не регулируемой тогда законодательно онлайн-версии, те же стандарты, что и к ответственным перед законом ТВ или газете.
Выиграли и медиа, и аудитория. Сегодня уже мало кто помнит, что «прочитал в Интернете» было синонимом абсолютного вранья. Разумное и критическое, но всё же доверие к информации в Сети создало новый рынок для СМИ (а в теперешнее время минимально затратное интернет-производство — во многом единственное, что сделало возможным существование независимых медиа), а пользователь получил быстрый доступ ко всему миру.
В конце концов, сеть — в широком смысле этого явления, если вы понимаете, о чём я, — оставляет массу возможностей при необходимости оставаться анонимным. Правда, для этого требуются некоторые, хоть и небольшие, но всё же умственные усилия.
Заглавное фото — Александр Лавров.