Столетняя харьковчанка сравнивает сегодняшние события с 1917-м годом

Столетняя харьковчанка Прасковья Зубенко одна из немногих, кто может сравнить сегодняшние события с революцией 1917 года и демонстрациями в защиту независимости Украины тринадцатилетней давности. На днях долгожительница отметила вековой юбилей. У столетней Прасковьи Трофимовны – активная гражданская позиция. На президентских выборах старушка дважды ходила на избирательный участок, и говорит, точно знает, кого хочет видеть Президентом.

Свежая пресса с утра и новости после ужина. В политике столетняя Прасковья Трофимовна разбирается не хуже зятя и внуков. Говорит, революция “красная”, та, что была в семнадцатом, на “оранжевую” не похожа. Тогда неугодную власть свергали оружием, а сейчас улыбками.

Младшие подруги – бабушки на лавочке – по-хорошему завидуют. И читает без очков, и в зеркало до сих пор смотрится. Столетняя Прасковья Зубенко не отрицает – мол, что поделать, люблю любовные романы. Сейчас старушка читает Толстого – это подарок на вековой юбилей. Когда устают глаза, долгожительница принимается за домашнюю работу – моет посуду, чистит картошку, стирает и вяжет правнуку носки. Для него она просто бабушка Паша. Без тени кокетства жалуется на память. Говорит, когда-то знала пять языков, а в сто лет всё забыла.

Прасковья Зубенко: Немецкий, французский и русский, а потом латынь и славянский. Если Евангелие читать, там буквы на “ять” были. Тяжеловато было, а я выучила.

Вековой юбилей Прасковья Зубенко встречала в кругу семьи. Но “сорок правнуков и двадцать пять внучат” – это не про нее. И золотой свадьбы у старушки не было. В войну муж и оба сына подорвались на мине. Потом была победа, второй брак, дочь, но через семь лет уже пятидесятилетняя Прасковья Зубенко опять овдовела. О прошлом сейчас напоминают фотографии. Эта – с мужем – на стене и еще с десяток в альбоме. Из прошлого и этот медведь.

Прасковья Зубенко: Сколько я здесь сплю, и он всегда со мной.

Сегодня со слов Прасковьи Зубенко можно писать учебники истории. Застала и Царскую Россию, и Союз, и Украину независимую. Говорит, только портреты на стенах успевали менять — от царя и Ленина до Сталина и Горбачева.

О том, как в сто выглядеть “на все сто”, Прасковья Зубенко говорит не задумываясь. Не пила, не курила и к врачам не ходила, даже медкарты нет. Еще – наследственность хорошая. Сестре – девяносто, а бабушка долгожительницы не дожила до ста считанные дни.

Именинный торт у Прасковьи Трофимовны по всем правилам. А вот открытку “со столетием” родственники бабушки не нашли. Говорят, в нашей стране таких не печатают.