Сшить новое дело

Жизнь в заключении для Натальи Мелехиной была простой и понятной. «Есть спальное место, питание три раза в день. За воротами колонии — та же зона. Только побольше. И здесь не знаешь, чего от кого ждать».

У Натальи — четыре судимости. Всё началось в 16 лет, когда она впервые попробовала наркотики. Уже в 25 получила первый срок — за «употребление и распространение». Она говорит, что росла в нормальной семье, а свой бунт объясняет чрезмерной опекой родителей. 

«Я перекладывала постоянно ответственность и жила в криминале. Не жизнь, а праздник. Вариантов в таких случаях три: инвалидность, смерть или заключение. Пройдя тюрьму, можно что-то поменять, а в остальных случаях — нет. Сейчас воспринимаю колонию как место, куда меня спрятал Бог, чтобы я выжила. Всё могло быть намного хуже».

Через семь месяцев после первой судимости мать умерла — не смогла принять поступков дочери.

«Как бы там ни было, она для меня была всем. Мне понадобилось лет пять, чтобы простить себя за это. У меня было всё, и осталась я ни с чем. Когда освобождали второй раз, меня просто уже никто не ждал. Отчим отсудил всё имущество. Я могла бы подать в суд, но у меня не было тогда ни сил, ни знаний». 

Наталья прошла курс реабилитации от наркотической зависимости в двух центрах, но кардинально её жизнь изменилась, когда она попала в третий — «Дом на полпути» в посёлке городского типа Краснопавловка Лозовского района Харьковской области.

Здесь бывшим осуждённым женщинам бесплатно предоставляют временное жилье, питание, помогают решить вопросы с документами и работой. Работники центра встречают девушек у выхода из колонии. В этот момент у освобождённых часто нет ни одежды, ни документов, ни денег.

Пребывание в центре поначалу казалось Наталье мыльным пузырем, который вот-вот лопнет — таким разительным был контраст между новой жизнью и старой.

«На зоне проще. Там всё понятно. А здесь нужно каждый день подумать, что тебе кушать, как и где тебе жить. Нужно включать мозг. Я всегда рисую девочкам схему, когда эскалатор едет вниз, а ты подымаешься вверх. Если ты останавливаешься, то что происходит?»

Наталья — одна из первых участниц проекта, который начался в 2011-м году. Сразу же после выпуска ей предложили стажировку на должности соцработника. С тех пор она работает здесь шесть лет — ездит в колонии и рассказывает о центре.

«Здесь никто за тебя ничего делать не будет. Наша задача — показать алгоритм. В центре круглосуточно никто не находится. Одни решают вопросы с документами, другие устраиваются на работу. Девочки здесь сами дежурят, раз в неделю все вместе делаем генеральную уборку. Сами составляют меню и готовят для всех».

В трёх шагах от дома

Программа «Дом на полпути» состоит из трёх этапов. Первый начинается с отбора заключённых. Из 10 колоний (ещё три остались в зоне АТО — ред.) приглашают 15 наиболее мотивированных женщин. Одновременно в центре могут находиться 18 участниц. Попасть в центр могут бывшие заключённые в возрасте от 18 лет. В нынешнем наборе самой старшей участнице — 62 года. Есть исключения: в учреждение не принимают девушек с онкозаболеваниями и открытой формой туберкулёза.

Второй этап — уже в центре. Женщины начинают жизнь заново: восстанавливают паспорта, ищут родственников, устраиваются на работу. Параллельно в течение двух месяцев длится учебная программа. За каждой из девушек закрепляется наставница, которая ведёт свою подопечную до самого выпуска. Находиться в центре можно до полугода.

«Сама программа состоит из нескольких блоков. Первый — по трудоустройству. Учим, как написать резюме, успешно пройти собеседование. Проводим занятия по технологии общения, потому что навыки утрачены. Второй — финансовая грамотность. Учимся составлять бюджет исходя из нынешних цен и минимального заработка. Третий — пирамида потребностей Маслоу. На самом первом занятии у девочек даже мысли не возникает, какие ещё могут быть потребности, кроме самой нижней».

Четвёртый блок касается химический зависимости.

«У нас 80% участниц — химически зависимые. Бывает, и в центре срываются. Любое событие, хорошее или плохое, может привести к срыву. И здесь важно понимание, что у меня не всё под контролем. Потому что в таком случае я бы не сорвалась, зная правила центра. Важно принять свой диагноз, а тогда уже можно разработать план».

С подопечными проводят занятия-практикумы, рассказывает сотрудница центра Ольга Горбенко. Участницы проекта ведут так называемые дневники чувств — пишут о переживаниях в тетради. Дневники никто не читает без разрешения, но дважды в неделю в центр приходит психолог, к которому женщины могут обратиться за помощью.

Заключительный этап — подготовка к выпуску. На протяжении двух лет центр поддерживает связь с участницами. 

«Мам, почему ты меня не любишь?»

Сыну Светланы было 9, когда мать попала в тюрьму — за убийство. 35-летняя женщина скорее похожа на подростка — не пользуется косметикой, носит короткую стрижку, а в энергичной походке улавливаются мужские черты.

Она завершила прохождение программы ещё в январе. Но ей разрешили остаться в Центре на некоторое время, как в социальном общежитии — Светлана ухаживает за семейством кроликов и параллельно работает у местного фермера.

«Я бы пропала без центра. Я только сейчас жить начала. У меня цели появились. А раньше как? Набухаться только. Потому что «меня никто не любит, я никому не нужна». Здесь даже директор центра за нами, как за своими, трусится! Я теперь хочу забрать к себе сына, научиться играть на гитаре и абрикос посадить. Никогда не была на море. По-любому поеду. Я это сделаю!».

Своё преступление Светлана объясняет недостатком любви в детстве.

«В детстве очень много плакала. Мне было обидно, я говорила: «Мам, почему ты любишь брата, сестру, а меня не любишь?». Хотя я всё делала для мамы, всё. Я понимаю реально, почему это сделала. У меня было много обмана, предательства. Не получала тепла от родных. Помню, как-то задумалась: и мама мне не дала любовь свою, и я своему сыну не смогла».

С тех пор Света старается не раскрывать чувств. Тяжело переживала только гибель животных.

«Я никогда так не плакала, как за теми кролями. Даже на похоронах брата, хотя я его очень сильно любила. И когда сестра старшая потом умерла, тоже не плакала. Нас не воспринимают как людей, когда мы выходим. Говорят, зэчка… А здесь, в этом центре, они [сотрудницы] своим поведением, взаимоотношениями между собой доказывают, что доверять можно».

Куда деваться без паспорта?

В отличие от Светы, Алла с работой центра только начинает знакомиться. После двух лет в колонии это её первые недели в «Доме на полпути». Она уже научилась варить красный борщ и вязать.

«Третий день, а шпарит, как профессионал. Только не пойму, чего одной только лицевой», — подсматривает за работой Аллы соседка.

Алла хочет восстановить свой паспорт, но больше всего — связь с родственниками.

Она родом из «серой зоны» и вот уже три года не видела маму и сына. На выходе из колонии были только справка об освобождении и две фотографии ребёнка. Трудности с получением паспорта возникли потому, что центру пока не удается получить документы из Лимана.

Время в колонии Алле хотелось бы поскорее забыть. По её словам, осуждённые работали на швейном производстве в среднем 16 часов, а иногда и сутками: «И я работала, пока травму не получила. Мне фиксатор отскочил в глаз. В течение нескольких секунд глазное яблоко залилось кровью».

После освобождения Алла готова взяться за любую работу: «Главное — идти работать, а не воровать и садиться дальше в тюрьму. Ведро картошки или кусок железа не стоят того ада, который там».

Сложности с получением паспорта возникли и у Марины из Луганской области. Сотрудники помогли собрать почти весь пакет необходимых документов. Не хватает идентификационного кода: «А потом: почему девочки срываются? А куда им деваться?!»

А кто платить будет?

Единственный в Украине центр помощи бывшим заключённым для женщин поддерживает Всеукраинская благотворительная организация «Конвиктус Украина» при поддержке правительства Швеции. Ещё в начале проекта его создатели решили: разработанную модель со временем передадут на обеспечение государства.

На последней сессии Харьковского облсовета на базе центра создали коммунальное учреждение.

«Мы будем финансировать зарплаты работников, коммунальные услуги. Всё остальное — за счёт донорских средств. И мы их найдём», — уверяет директор Департамента социальной защиты населения Харьковской облгосадминистрации Юрий Шпарага.

«Это будет центр помощи женщинам, где мы сможем принимать нашу целевую группу, а также женщин, которые пострадали от домашнего насилия, торговли людьми или оказались в сложных жизненных ситуациях. На перспективу, хотелось бы создать швейное соцпредприятие, где бы девочки могли работать. И чтобы они могли после прохождения программы здесь жить как в соцобщежитии», — рассказывает Ольга Горбенко.

За период существования центра в программе поучаствовали 216 женщин. 191 — прошла полный курс. Только 14 совершили преступление повторно. Это 7% от общего числа. 

«Нас разделяет колючая проволока»

«Дом на полпути» важен и сотрудникам. Ольга сменила не одну профессию, пока поняла, что деньги не приносят ей удовлетворения.

«Девочки наши, они очень чувствуют людей, их искренность. Если есть какая-то фальшь, наигранность, контакта не будет».

Для Наташи это стало особым местом за шесть лет работы. Но на следующий день после моего приезда она передаст свою последнюю смену напарнице и уедет в другой город. Туда, где живёт её друг Сергей. Вместе они уже два года.

«Когда спрашивали о семейном положении, отвечала: есть кот. Я сама себя обрекла на такой стиль жизни, где есть одиночество и работа. А теперь… Сначала говорил, хочет одного ребёнка, теперь – близняшек, а потом целый детский сад. Говорю, у меня кто-то спросил? Я немолодая, мне уже 40 лет. Меня никто не спрашивает. Всё уже запланировали, мне осталось только реализовать».

В дорогу подруги складывают Наталье подарки — футболку с фотографиями коллег, самодельной куклой от учителя трудотерапии. 

«У всех нас есть светлая сторона и тёмная, — считает Наталья. — Просто кто-то сталкивается со второй и оказывается на зоне. А на самом деле, всё, что нас разделяет, это колючая проволока. Никто не застрахован от ошибок».