Северодонецк. Проукраинский город Донбасса

От Северодонецка, теперешнего центра Луганской области, до фронта — несколько десятков километров. Несмотря на объявленное перемирие, сюда и сейчас доносятся звуки взрывов и перестрелок. Украинские войска отбили город в конце июля.

Местные жители встречали их по-разному: кто-то был рад тому, что в город вернулась украинская власть, а кто-то и до сих пор винит их в начале войны. Но большинство жителей сходятся в мнении — сепаратистами их считают зря. 

«С Донбассом так нельзя»

— Я в шоке от выборов. Я ожидала чего угодно, но чтобы победила Партия регионов… Только «Правый сектор» сейчас может навести порядок на Донбассе, — возмущённо произносит тётя Таня, расставляя на столике чайные чашки. — Это ещё один знак того, что нужно уезжать из города, — продолжает она, засыпая в заварник свой фирменный чай из трав.
 

Тётя Таня — невысокая худая женщина с чёрными волосами и выразительными глазами. Ей — 50, но выглядит моложе. Одета в обычные джинсы и полосатую тёплую кофту, на шее шарфик с символикой «Правого сектора». Она надела его сразу же после нашего прихода, объясняя: это — подарок от черниговских представителей этой партии.

Мы сидим в её кафе на проспекте Гвардейском в Северодонецке. Кофейня Татьяны Белянской у кого-то вызывает восторг, у кого-то из местных жителей — неприятие и негодование. Приглушённый свет, украинская символика вокруг, небольшая вышиванка, которая висит на стене над барной стойкой. Слева возле входа — большой красно-черный флаг ОУН. На обклеенных газетами стенах туалета — портреты Ленина, Сталина и других деятелей времен СССР.

Своё кафе «АРТиШОК» Татьяна открыла два года назад. Говорит, с тех пор интерьер практически не менялся, разве что проукраинской символики добавилось, да часть помещения теперь заполнена пакетами и коробками. Это люди приносят разные вещи для украинских солдат. Татьяна — одна из активисток в Северодонецке, которая собирает средства на помощь украинской армии. Военные полюбили её кафе и постоянно заходят туда погреться и выпить кофе. Иначе как тётей Таней или мамой Таней они её не называют.

Тётя Таня родилась в Северодонецке, но ещё при Советском Союзе уехала жить в Сочи, так как мужу там предложили работу. Говорит, прожила в России 20 лет, но вопрос о том, где её родина, даже не стоял — здесь, в  Украине. От своей проукраинской позиции она не отказалась даже тогда, когда город на протяжении трёх месяцев был оккупирован сепаратистами. Говорит, было тревожно, её пытались запугать, но маленький флаг со стойки так и не убрала.

— Пока была война, у нас столько энергии было, мы так верили в победу. Мы так ждали, что нас освободят, что придут солдаты, что у нас будет другой мэр. А у нас в городе ни одного человека не посадили за пособничество сепаратизму, — сетует женщина, наливая чай в чашки.

По словам тёти Тани, самые патриотически настроенные жители Северодонецка — молодые люди от 15 до 18 лет. Старшее поколение характеризует как «продажное». Возвращаясь к теме выборов, констатирует: опять победили бабушки. И возмущается, что молодежь не пошла на избирательные участки.

— Мне ему в лицо стыдно смотреть, — показывает на Пашу, парня из батальона «Чернигов», который сидит за столиком в дальнем углу. — Вот за что он воюет? Он сейчас скажет: за Украину, за своего ребенка… Почему он об этом думает, а наша северодонецкая молодежь — нет?

Сама тётя Таня на выборах в воскресенье проголосовала за «Правый сектор». Говорит, до этого поддерживала Радикальную партию, с радостью встречала Ляшко в городе в августе этого года, когда повалили памятник Ленину. Но потом разочаровалась в местном представителе этой партии.

— Я решила голосовать за «Правый сектор», потому что они не пиарились, они воюют. А для меня на сегодняшний день солдаты — самые родные. То, что они убивают, и, убивая, спасают, для меня самое главное. Если они завтра ещё больше начнут убивать, я им скажу спасибо. Если бы в нашем городе, когда нас освободили, убили бы двоих предателей, у нас уже войны бы не было. С нами нельзя «уси-пуси»… Потому они (жители Северодонецка — авт.) сейчас ходят и шипят нам в спину. Потому что безнаказанно всё прошло. Нас освободили, ручки свесили… А эти теперь «тявкают» на солдат. А так нельзя! На Донбассе так нельзя! Надо двоих расстрелять и показывать по телевизору, кто «зрадник» и что за это было. Или расстрел, или 10 лет тюрьмы, — с гневом в голосе произносит женщина.

— Людям, таким как я, нужна картинка, результат. И солдатам нужна картинка.  Они хватают сепаров, ведут к руководству, а те их выпускают. Смысл им гоняться за сепарами? Зачем им чистить город? — продолжает тётя Таня, вертя в руках тонкую сигарету и, кажется, даже забыв о том, что собиралась закурить.

Она уверена: войну уже давно можно было выиграть, но среди руководства украинской армии  —  много предателей. Говорит, что многие солдаты готовы стать партизанами. И хотя, по её словам, в партизаны женщин не берут, она уйдет в леса вместе с ними:

— С теми, кто убивал моих мальчиков, на одной земле жить я не смогу…

«Ленин — свой, а своих в обиду не дают»

Одна из главных достопримечательностей Северодонецка — Ледовый дворец спорта. В своё время здесь проводился чемпионат СССР по фигурному катанию, но об этом уже мало кто помнит. Зато вся Украина помнит, что именно здесь в 2004 году проходил сепаратистский съезд, организованный Партией регионов. Впрочем, местные его таковым не считают.

Подъезжаем к Ледовому дворцу на Subaru депутата горсовета от Партии регионов Алексея Малеванца. Он одет с иголочки — голубая рубашка в клеточку, чёрная куртка, на руке — дорогие часы.

В 2004-м, говорит Алексей, северодонетчане искренне приветствовали всех участников съезда, потому что «свои люди» (читай — Партия регионов) приехали в город осуществить мечту многих жителей — федерализацию. Они уже тогда считали, что большая часть доходов градообразующего предприятия — завода «Азот» (на деньги которого был построен и сам Ледовый дворец) — должна оставаться в регионе, а не идти государству.

— Понимаете, есть важный момент — на том съезде шла речь не о федерализации, как думали люди, а о децентрализации, о которой мы сейчас все говорим. Большинству людей было по барабану, что там решается. Они просто гордились своими политиками, — рассказывает депутат.

Несмотря на события в стране, Малеванец до сих пор остается в Партии Регионов. Но при этом свой собственный голос на выборах он отдал объединению «Самопомич». Говорит, в этой партии много профессионалов, которые смогут сделать какие-то действенные шаги для улучшения ситуации в Украине. А вот в «Оппозиционный блок», по его словам, вошли самые неадекватные депутаты из ПР — с сепаратистскими настроениями.

— Нам тоже казалось, что Янукович — сильный лидер. А потом оказалось, что Янукович просто выполнял команды сильного, реального лидера. Мы это всё тоже видим, понимаем, мы с этим согласны, — с иронией говорит Алексей Малеванец. — Мы понимаем и то, что люди, за которых здесь искренне голосовали, нас взяли и подставили. А потом Янукович убежал… Это же тоже кто-то надоумил: беги. Приехал бы он на Донбасс, приехал бы он в Крым… Если бы он сказал: «Мне нужна защита», все бы вышли. Был бы он здесь президентом до сих пор.

— А вообще, у нас просто самый большой в области зал, где-то на пять тысяч человек. Конечно, горожане были в восторге, потому что в Киеве тогда была Оранжевая революция, а мы были колыбелью контрреволюции, — как бы извиняясь, вступает в разговор Ариф Багиров. Местный проукраинский активист, сейчас он активно занимается продвижением и администрированием социальных сетей и ведёт страницу города в Facebook. Ариф уверен, не нужно искать подводных камней в том, что съезд провели именно в Северодонецке.

Только со временем, соглашаются оба, люди поняли, что их считают раскольниками, но не исправились: сепаратистские настроения сохранились до сих пор. Ещё больше от всей Украины их оттолкнул Майдан, который они не восприняли. Масла в огонь подлило и падение местного памятника Ленину, организованное Олегом Ляшко.

— Северодонетчане всегда защищали своих. А тут приехал Ляшко и так жёстко снёс памятник. Люди взбесились, потому что Ленин – свой, а своих в обиду не дают, — говорит Малеванец и объясняет, что памятник можно было снести и мирным путем. Год назад в горсовете уже поднимался вопрос о его демонтаже, однако дело тогда так и не довели до конца.

Ариф Багиров подчеркивает — жители любят свой город, но любят по-своему. И вот почему: — Северодонецк был построен в 1934 году. Градообразующим здесь стало предприятие «Азот», работников для которого набирали со всего Союза. В советское время это был процветающий город. Здесь было всё. И когда говорят, что Украина здесь ничего не построила, тут не поспоришь. Но любая семья живёт здесь не больше чем 80-90 лет. Их родина — не тут, а где-то на необъятных просторах бывшего СССР. Люди чувствуют привязанность к этой территории, потому что здесь им дали кров и роботу. Но что для них значит страна, в которой они живут?

«На референдуме ЛНР каждый голосовал за свое»

Представьте, вы сидите дома, смотрите телевизор, дети играют во дворе, а ваша жена пошла в магазин за молоком. И тут вы слышите на улице грохот и выстрелы. Вы смотрите в окно, а там — несколько десятков людей с автоматами захватывают здание управления СБУ, которое напротив вашего дома. Примерно так жители Северодонецка «познакомились» с Луганской народной республикой.

— Северодонецк ещё легко отделался, — говорит регионал Алексей Малеванец. — «Сепары» никого не убили. Это главное. Подорвали мост, провели свой референдум и убежали. Так им и надо.

Но когда мы спрашиваем о том, сотрудничал ли горсовет с террористами, он начинает оправдываться:

— Очень поддерживали «сепаров» в совете коммунисты. Но мы все хотели самостоятельно работать. Поэтому договорились, что не мешаем ЛНР-овцам, а они не вмешиваются в работу горсовета. Они пару раз просили послать письма в Верховный Совет с просьбой о референдуме и не более.

По словам регионала, город можно было освободить фактически сразу, однако и милиция, и СБУ бездействовали, а Киев в это время просто молчал. Поэтому власть «ЛНР» беспрепятственно провела свой «референдум», на котором жители Северодонецка голосовали каждый за своё.

— Вопрос был всего один: «Вы поддерживаете независимость ЛНР?». И варианты ответа — «Да» и «Нет». А люди шли и голосовали: кто-то против Майдана, против «киевской хунты», кто-то за русский язык, кто-то за экономическую независимость. Мало кто на самом деле понимал что происходит. А когда опомнились — было поздно, — объясняет Алексей Светиков, председатель отделения Комитета избирателей Украины в Луганской области.

Алексею около 50 лет, он носит очки и одет в светлый свитер. На вопросы отвечает осторожно и вдумчиво.

— По нашим наблюдениям, на референдуме «ЛНР» проголосовало не больше 35% жителей города. К сравнению, в Алчевске проголосовало больше 60% людей. Но сепаратисты и там, и там записали по 80% явки, — смеясь, рассказывает Светиков.

Поэтому, уверен он, Северодонецк — самый проукраинский город во всей Луганской области. По прогнозам Светикова, на выборах в Северодонецке большинство проголосует за «Оппозиционный блок», но многие боятся голосовать вообще, опасаясь возвращения «ЛНР».  А есть и те, кто ждёт боевиков.

«Работы — непочатый край»

Выбирать будущее страны на участки Северодонецка пришли в основном пенсионеры. Всего же проголосовали менее 30% жителей 106-го округа.

Возле одного из участков встречаем женщину лет 60-ти. Светлое пальто, кремовый берет, красная помада на губах. По партийным спискам она отдала свой голос за «Оппозиционный блок». Объясняет просто:

— Пусть они там хоть чуть-чуть разбавят этих «западенцев-нациков». Я б и за них не голосовала. Просто надо за кого-то.

Женщина рассказывает, что в мае она ходила и на референдум «ЛНР»:

— Все голосовали и я голосовала. Думали, что регион свободный будет, на что-то надеялись. Что им, тяжело тут русский язык дать, или чтоб тут всё работало?..

Такого же мнения придерживается большинство голосующих. Алексей Светиков объясняет, что «Оппозиционный блок» ближе людям мировоззренчески:

— Есть сильное заблуждение у жителей Западной Украины об изменении настроений людей на Востоке. Нет. Изменилось только то, что они все хотят, чтобы прекратилась война.

По его словам, Северодонецк голосует за «Оппозиционный блок» потому, что они — свои.

— Почему это должна другая часть Украины диктовать здесь, кто будет представлять регион? По сути, эти два-три кандидата в парламенте ничего не изменят. Зато «Оппозиционный блок» хотя бы частично представит Восточную Украину, — подчёркивает он.

Результат парламентских выборов ещё не означает, что на Донбассе нужно ставить крест, считает Ариф Багиров.

— Духа Майдана здесь нет, но любовь к Украине, к земле есть. Просто ею никто не занимался. Здесь 20 хозяйничали бывшие «совки» и патриотическую тему отродясь никто не поднимал, — объясняет он. — Мы назвали Северодонецк Украиной, формально он ею и является. А теперь нам надо форму наполнить содержанием украинским. Но по приказу свыше это сделать невозможно.

Все происходящие события пошли Северодонецку на пользу, подчёркивает Ариф:

— Сейчас у Донбасса происходит перерождение и пробуждение. Он спал, а его отхлестали по щекам, даже холодной водой облили. Люди начинают понимать и думать. Но работы тут ещё непочатый край.

Елена Марченко, Ярослав Назар, Школа политического репортажа, из Северодонецка