Сергей Чечельницкий: «Классика всегда в моде»
Главный архитектор Харькова и соавтор памятного знака на площади Свободы Сергей Чечельницкий уверен, что колонна не затмит Госпром. Он и ещё один соавтор, скульптор Александр Ридный, считают этот монумент исторически содержательным. «МедиаПорт» приводит частичную расшифровку и видеозапись сегодняшней пресс-конференции в горсовете.
О персонажах
Сергей Чечельницкий: «Мы придумали так: начать со скифов — максимальная древность — и закончить на студенте. Мы помним, что площадь — кусочек студенческого края».
«Скифы — VI век до н.э. Жили такие люди на нашей земле. Князь Игорь тоже: 1150-й. Климовский ещё там… я уже забыл… 1690-й! Петренко — 1817-й. То есть такие…эпохальные образы, которые у нас, как правило, не обозначаются и многие о них не знают».
«Если историки нас, творческих людей, поправят. Скажут, например, эта общая композиция хорошая, но вместо князя Игоря должен сидеть другой человек, в крайнем случае, ну, это поправимо».
«В те годы ставили не человека, а вертикаль, которая видна издалека. Поэтому памятник выдвинули вперед, на вот это место, где он стоял. Я хочу сказать как профессионал, что памятник Ленина стоял у нас очень грамотно, поэтому в нашем проекте мы всё учли. Поставили вертикаль. Те люди, которые находятся внизу, у основания, те, кто олицетворяет нашу историю, они с улицы Сумской не видны, а видна только вертикаль, верхушечка».
Александр Ридный: «При помощи персоналий мы пытались застолбить какое-то знаковое время в истории Украины».
Об обвинениях в плагиате
Сергей Чечельницкий: «Начнём с того, что люди, которые обвиняют в плагиате, вы хотя бы почитайте, что же называется таким страшным словом «плагиат». Если бы мы разрешили поставить в Харькове конкретно Александрийский столп и подписали бы: «Ридный», — вот это называется плагиат. Здесь можно спросить этих людей, а не считают ли они Александрийский столп плагиатом? Маленький экскурс в историю: первые колонны были поставлены еще до нашей эры, в Древнем Риме. И потом на протяжении двух тысяч лет эта тема не иссякала».
«Если мы приедем в Лондон и пойдём с экскурсией по этому замечательному городу, ну, конечно же, нас подведут к колонне, наверху которой находится Нельсон. Если мы поедем в Париж, конечно же, нас подведут к колонне, где наверху находится Наполеон… Всю жизнь в городах Европы ставили колонны и кого-то наверху».
«Настоящий архитектор всё время думает. Всё время придумывает и в течение жизни ждёт, как бы свою идею применить. Так в моей жизни получилось, что мы все иногда ездим за рубеж. И каждый раз, когда я проезжаю по какому-то красивому городу и смотрю на очередную красивейшую колонну, я начинаю думать, почему у нас в Харькове такого нет? Как мы это проскочили? А если бы такая красавица стояла у нас, неужели город от этого был бы хуже? А, может быть, лучше? У меня давным-давно, как, наверное, у многих, эта тема зрела, я просто ждал удобного случая».
«Секрет открою. Когда мы делали площадь Конституции, была такая мысль: «Может, туда колонну поставить? Но нет, туда она не годится».
О появлении изображения проекта задолго до объявления конкурса
«Кто-то стащил листик плохого эскиза, поместил и сказал: «Это Чечельницкий». Боже, это плохой эскиз! Кто-то взял его из урны, или ещё откуда-то… Он у нас в дело не пошёл. Там нет исторических людей снизу, мне даже обидно, что иногда нарисуешь что-нибудь, а у тебя стащат листик, а рисунок не удачный. Будут говорить: вот он плохо рисует. Ну нехорошо».
О возможности провести международный конкурс
«И международный конкурс — тоже понятие растяжимое. У нас в Харькове три профильных вуза. Два выпускает архитекторов, один скульпторов. На мой взгляд, мы талантливый город. Нужно ли, чтобы мы не сами решали, что у нас внутри строить?»
О критике
«Сколько я себя помню, я житель этого города, Госпром был всю жизнь в ужасном состоянии! И сейчас в том числе. И никто из них (активистов, молодых архитекторов — ред.) ни на кого не подал в суд, не переживает, что в Госпроме, Боже, ставят пластиковые окна. Это никого не интересует! А то, что перед громадным зданием поставят карандашик, они думают, что он его прикончит. Ну что вы! Ну, конечно, нет».
— В ситуации с Госпромом почему сами не подали в суд?
«Первое — архитекторы на архитекторов в суд не подают. Это неприлично. Второе, к сожалению, это было сделано до того, как я стал главным архитектором города. Это было сделано не десять лет назад, а лет уже 15-18».
— Сейчас у вас уже есть все возможности подать в суд. Почему вы это не сделаете?
«Творческие люди творят, а не в суд подают».
«Итак, многим не нравится, да? Ну что я вам скажу. Несколько лет назад в нашем городе на улице Сумской было запроектировано и начало строиться здание, которое называется «Авэ Плаза». Знаем это здание? Знаем. И харьковчане были категорически против того, чтобы на улице Сумской строили такое современное здание. Как говорили тогда, Сумская, она же вся в лепнине, дореволюционная, всё в лепнине, как картина. Харьковчане были против… Я как архитектор поддержал здание и поддержал проект. Мы должны заступаться друг за друга. Это профессиональная этика. И здание построили. Потом этот же автор строит другое здание в Киеве, театр, на Андреевском спуске. И весь Киев против. Ганьба, то-сё, обзываловки эти, называли его крематорием. То есть эти люди против, чтобы современные здания были в исторической среде. Здесь мы попытались это учесть и сделали наоборот. Как сказать, классика всегда в моде. Немножечко ретро. И тоже есть люди против».
«Так получилось в моей жизни, что я сталкивался с французскими архитекторами и спрашивал у них: а как, скажите, в Париже? Вот вы построили Музей имени Жоржа Помпиду, современного искусства, ещё что. И всё такое прям… как? Кто выбирает стилистику? Как это всё происходит? А общественное мнение? И был ответ шикарный: у нас в Париже, что бы вы ни предложили архитектору или скульптору, в любом стиле — ультрасовременном, авангардном или, наоборот, ретро, всё равно, весь Париж всегда категорически против. Это у нас добрая старая традиция. Поэтому да, есть люди, которые против».
«Про Бысова. Владимир Бысов — харьковчанин, мой друг. Он был категорически против храма Жён-Мироносиц. Храм построили. Насколько я знаю, он востребован и всем нравится. Может, по разным причинам не нравится. Но примерно так».
Александр Ридный: «Памятник на историческую тему, он про Украину. Эти люди (представители общественных организаций — ред.), они против украинской истории, или кто они? Что вызывает сомнения? Петренко Михаил? Или князь Игорь?»
О финансировании
Сергей Чечельницкий: «Вы знаете, сейчас про деньги говорить аж странно. Потому что вот я, например, получаю постоянно квитанции. Мы прикидываем, как прожить дальше — как оплатить свет, электричество, газ, отопление… Честно говоря, ещё раз: сейчас деньги так пляшут на сегодняшний день, что не прикидывали. Потому что понимает, что, если дойдёт до дела, цены уже будут совершенно другие».
«А сколько стоил памятник Ленину? Мы ж не знаем. Не помним. Итак, наша задача, творческих людей, предлагать, а жюри, руководства — решать».
О жюри
«Любой нормальный профессионал, творческий, архитектор и скульптор, может быть, скажет, что принимать решения должны профессионалы. И все обсуждения, «давайте ещё раз пересмотрим» и так далее может обидеть очень известных харьковских людей, которые были членами жюри. Скажите, кого заменить? Если вы хотите кого-то вычеркнуть, всегда должны предложить взамен».
— Может быть, стоит заменить всех приближённых к горсовету?
«Назовите фамилию! Кто приближённый?»
— Почти все.
«Рабинович — приближённый?»
— Ну, чиновник…
«Вычёркиваем? Вычёркиваем!…»
«Вот «молодые архитекторы говорят». Фраза просто ужасная! Они не должны говорить, они должны свой проект принести, своё предложение. На карандаш! Покажи, как надо. А то ты всё говоришь, говоришь, говоришь, критикуешь! Оно, честно говоря, некрасиво выглядит. Ещё раз — творческие люди! На карандаш, покажи, что надо сделать».
«Напоминаю: каждый человек архитектор своей жизни».
Вопросы после пресс-конференции
— То, что Павел Чечельницкий участвует в конкурсах и довольно успешен, вы не считаете это по духу коррупционным, ведь…
«Отвечаю: самое главное — обсуждать не людей, проект обсуждать! Если проект плохой, никуда не годится. Если проект хороший — всё. Это единственный критерий! Не к тому, что это делает богатый или бедный. Студент или пенсионер. Всё равно. Обсуждается проект. И если Ридный, например, делает несколько памятников, и у него опыт сумасшедший — является ли это коррупцией? Просто талантливый человек! Невероятно талантливый парень!»
— А как всё-таки насчёт проекта Ридного — снесённой колонны (бывший памятник Независимости на Павловской площади — ред.)?
— Задайте ему вопрос.
— Но вы же представитель городской власти…
— Мне она не нравилась всегда! С самого начала.
— А если и эта (колонна на площади Свободы) вдруг потом не понравится?
— Кому?
— Вам!
— Снесут! Время нас рассудит. Только время.