С правом на надежду

Когда мы выбирали название для нашего проекта в рамках акции «Папа для Украины», то провели среди волонтёров мозговой штурм. Было много вариантов, но попал в точку один — фраза из песни группы «Наутилус Помпилиус» «с правом на надежду… с верою в любовь». Нам показалось, что это наиболее точно описывает сегодняшний запрос людей, которые попали в беду, потеряли дом и прежнюю устроенную жизнь.

Даже после того, как «Станция Харьков» подала заявку и ждала результатов, я всё ещё сомневалась, что мы сможем (физически и морально) реализовать такой ответственный проект. Только представьте себе — сам Папа Римский собирал помощь для украинцев, которые пострадали от войны, тысячи людей в разных католических приходах отдавали, пусть не последние, но и не лишние деньги, и это действительно были обычные люди.

Осознание такого желания и стремления помочь именно Украине накладывало на исполнителей проектов колоссальную ответственность. И она лежала не только в поле бухгалтерии — правильных подсчётов, проведения тендеров, выбора лучшего качества за минимальную цену, но и в поле морально-этическом. Именно это и давило с первого до последнего дня проекта. Мы каждый раз оглядывались — правильно ли делаем что-то, достаточно ли качественно отбираем участников проекта, эти ли люди нуждаются больше всех, или нет…

Всё это подталкивало нас создать чёткие прозрачные механизмы отбора, включить и системные, и адресные составляющие. Когда мы объявили о старте проекта, в нашей базе уже было около 2000 семей, которые подали заявки. Люди приходили постоянно и просили помощи, именно гуманитарной помощи. За несколько дней добавилось ещё около 500 семей, и мы закрыли набор. Закрыли потому, что понимали — такое количество семей охватить невозможно, тем более что с каждой из них проходили собеседования, мы проверяли документы, делали расширенное анкетирование и интервью. Кто-то может сказать, что мы сами усложнили себе задачу — возможно, но, с другой стороны, на сегодняшний день, проделав такую колоссальную работу, мы имеем базу семей Харьковской области, которые точно нуждаются в помощи.

Адресный подход и полное погружение в проблемы семей позволило нам делать и какие-то системные выводы. Вернее, выводы мы уже давно сделали, а сейчас получили этому подтверждение. Мы убедились, что все фонды и организации, которые помогают гуманитарно в Харькове и области (их очень немного, можно пересчитать на пальцах одной руки), имеют чёткие критерии помощи, которые охватывают исключительно уязвимые категории граждан: люди с ивалидностью, дети до 3-х лет, многодетные семьи, люди старше 65-ти лет и так далее. В результате семья, где есть папа, мама и двое детей, никогда и нигде не может получить помощь, даже если остро нуждается. Да, у нас тоже часть критериев основывалась на уязвимости, но были и критерии, которые касались не формальных, а реальных показателей, например, семьи, которые выехали не раньше, чем за три месяца до обращения. И пусть у них нет никаких признаков уязвимости, но, на наш взгляд, именно им первично нужна помощь — продукты, медицина, жильё. 

Каждый день мы общаемся с людьми, погружаемся в их проблемы, иногда беду. Девочки, которые работали именно на этих участках, конечно, через пару месяцев выдохлись. Представьте себе, что пришла беременная женщина с онкологией, её нужно выслушать, дать воды, вытереть слёзы, и ей нужно помочь — найти возможность, придумать, как помочь максимально эффективно. Или вот мама, у которой пятеро детей, а их отец умер неделю назад. А дети мал-мала меньше — двух, четырёх, шести лет… Что ей сказать? Выдать продуктовый ваучер, помочь с жильём и всё? Конечно, это не решение её проблем. И в таких случаях нам помогал наш прежний опыт волонтёрской работы — мы искали для таких семей разнообразную помощь вне проекта. Собирали вещи, коляски, велосипеды, просто стыковали нуждающихся с теми, кто может помочь. Харьковчане и украинская диаспора за границей — очень отзывчивые люди, до сих пор, хоть все и устали помогать, ни одна наша просьба не осталась безответной. 

Фактически за пять месяцев мы реализовали гуманитарный проект более чем на 7 миллионов гривен. И уверены в каждом бенефициаре, который получил помощь, а их больше 2000 тысяч. Намного больше, но мы пока боимся называть цифры, потому что как раз идёт подготовка к отчёту, и мы пытаемся состыковать четыре направления работы и выявить уникальных, не пересекающихся бенефициаров. Наш опыт показывает, что самое сложное в проектном менеджменте — это не его реализация, а именно сбор, обработка документации и анализ статистики. Как говорится, тонем в бумагах.

Но все эти сложности забываются, когда смотришь на фото, которое присылает Алла Фещенко: на нём мальчик Глеб, который был в коме, а теперь летит в Грецию на реабилитацию. И ты осознаёшь: это стало возможным только благодаря проекту, — и понимаешь, что всё не зря.

Сотрудники проекта и волонтёры — всего около 30 человек — люди, с которыми можно свернуть горы. Когда на определённых этапах мне казалось, что «всё пропало», мы садились, переформатировали участки работы и каким-то чудом всё получалось так, как нужно.

Проект был тяжёлым. Думаю, мы ещё долго будем его «выдыхать», но гордость от выполненной работы и ощущение причастности к большому делу компенсирует затраченные усилия. 

Читайте также другие материалы в рубрике Переселенцы.Live.