Re: «Свет в окошке». ЛиПи
Литературные письма. Святослав Логинов, «Свет в окошке».
Спасибо Вам за выбор книги. «Свет в окошке» — книга удивительная. Эта книга о главном: о жизни и смерти. Именно так, и никак о жизни после смерти. Книга о памяти, любви, совести, судьбе. Как здесь не согласиться с Моруа, который говорил, что
«Смерть превращает жизнь в судьбу.».
Страх смерти присутствует в каждом из нас. Другое дело, что многие из нас предпочитают об этом не думать. Мераб Мамардашвили говорил, что философия — это размышления о смерти. Но много ли среди нас философов? А может быть, прав был другой философ, который полагал, что страх смерти — это, в сущности, страх жизни. Утруждаем ли мы себя анализом своих страхов? Конечно, легче отмахнуться, не думать, забыть или забыться. И нам кажется, что всё у нас нормально. Как говорится, жизнь не удалась, а в остальном — все нормально. Возможно, это всё потому, что большинство из нас неисправимые циники, знающие всему цену, но не знающие ценности. В общем, «горбатого могила исправит» звучит в контексте прочтения «Света» без всяких аллегорий и переносов смысла.
Смерть — это то, что всегда случается с другими: знакомыми и незнакомыми, близкими и не очень. Но именно смерть многое упрощает и делает невыносимо сложным одновременно. Когда-то в детстве, когда мы «проходили» в школе Лермонтова, помню, что меня поразили своей парадоксальностью и остались полностью непонятыми его строки:
«Боюсь не смерти я. О, нет! Боюсь исчезнуть совершенно».
Прочитала Логинова. Ничего парадоксального в лермонтовских строках уже нет. Всё понятно. Что редко бывает, когда читаешь фантастику. Более того, начинаешь думать о том, что, возможно, там, откуда не возвращаются, многое так же, как и здесь, откуда уходят. Там тоже есть, так сказать, районирование, есть Цитадель, которую нельзя захватить и которую нельзя разрушить. Но можно и там, как и здесь, пробиться в её охранники. Надо сказать, охранники и здесь с каждым годом всё более востребованный вид деятельности. Интересно, что во всем Советском Союзе, по утверждению ветеранов спецслужб, было не более двух сотен охраняемых особ. Сегодня в Харькове, в центральной части, таких охраняемых наберется более двухсот на один квадратный километр. Не знаю, читали они (и те, кого охраняют, и те, кто охраняет) «Свет в окошке», но, видно, интуитивно подготовка «на потом» идет.
И там, как и здесь, нельзя победить, но можно влиться в ряды победителей. Предварительно предав. Того, кто помогал вливаться. Может быть, предательство — это уж слишком жестко. Возможно, для «вливания» более комфортным определением является измена. В том смысле «мы меняемся и изменяем». Или «вы меняетесь и поэтому мы изменяем». Так вообще удобно.
Кстати, черный юмор вроде «и мертвого можно задеть за живое», и «ничто не вечно под землей», после прочтения книги как-то воспринимается совершенно по-иному. Вообще не смешно.
Соглашусь с Вами, Наталья Борисовна, что с моралью и этикой у Логинова всё неважно. «Плохо награждаются праведники, слабо наказываются злодеи». Единственный помощник — совесть. Ну, так о ней надо начинать думать ещё при жизни. Прав был Публилий Сир, когда говорил — «думай больше о совести, чем о репутации». А мы-то всё больше о репутации, которая редко имеет какое-то отношение к совести. Думать о совести — это уж, действительно, хуже вышивания.
Вот Вы пишите, что вычитали у Логинова: «встал поутру, умылся и сразу приведи в порядок совесть». Вот что значит «нужные книжки в детстве читать». Внимательно маленький Святослав читал Экзюпери. Ох, если бы всё было так просто, многих бы не испугала эта «мелкая работа». Потому как после прочтения Логинова понимаешь, что совесть не уберегает от греха. Она только мешает получать удовольствие. В общем, как говорится, красиво жить не запретишь. Но помешать можно. И помешать себе по-настоящему можем только мы сами. Другое дело, хотим ли? Вот в чем вопрос! Который, кстати сказать, все больше «теснит» классическую гамлетовскую альтернативу «Быть или не быть?». А размышления на тему «Быть или не быть?» все меньше и меньше занимает умы тех, кто в принципе склонен — а главное, способен — к самоанализу. Совершенно случайно, как раз во время прочтения «Света в окошке» нашла у Горенштейна:
«Проблема Гамлета не в том, «Быть или не быть?», а в том, что он слишком рано понял то, что, согласно природе, следует понимать за десять секунд до смерти: быть или не быть одинаково нелепо».
На Ваше предложение «замахнуться» на Федора Михайловича Достоевского смотрю без оптимизма, но с интересом. Действительно, как говорит Станислав Логинов, который Достоевского не любит, но открывает и перечитывает, потому что это прививка человечности. «Вирулентная культура, если угодно» — полагает Логинов. Отношение к прививкам сегодня, сами знаете, более чем либеральное. Боюсь, что осознание их необходимости есть у тех, кто знает, что такое «вирулентность».
А вот Линор Горалик с любовью — вполне может быть. Во-первых, пусть с определенной натяжкой, но все же плавный переход от темы к теме, учитывая органично приведенную Вами цитату Питера Хега:
«Настоящая любовь столь же пронзительна, как внезапное осознание своей будущей смерти».
Во-вторых, как говорил Э.-М. Ремарк:
«Человеческая жизнь слишком длинна для любви. Просто-напросто слишком длинна».
И с этим хочется не согласиться. Но видно, всё-таки придется. А в-третьих, скоро Новый год. Ну, не поднимет нам Федор Михайлович новогоднего настроения.
С нетерпением жду Вашего ответа.
P.S. Отдельно спасибо за Ваше «теперь я понимаю, что книга была мне нужна еще и для того, чтобы дать Вам прочесть».
От редакции: а что читаете Вы? Расскажите об этом на Форуме «МедиаПорт» — десятки читателей в теме Что мы читаем? это уже сделали.