Пять эпизодов из жизни Эдуарда Лимонова…плюс эпилог

Прогулки по Харькову с Эдуардом Лимоновым. Впервые за 13 лет известный писатель и «вечный революционер» побывал в городе детства и юности. Хулиганского детства, полукриминального отрочества и рабочей юности.

Глава первая. Школьная. Первая неожиданная встреча. Выяснилось, что нынешняя директор средней школы №8 – дочь одноклассника Эдуарда Савенко.

Эдуард Лимонов: «Можно сказать, как родственники, знаете. Я Сашу-то отлично помню, мы всегда собирались там у него, всякие наши вечеринки».
Евгения Ляхович-Зверева, директор школы: «История здесь была при вас. И здесь два кабинета истории».
Эдуард Лимонов: «Ага. Ну, уже учителей, конечно, никого не осталось».
Евгения Ляхович-Зверева, директор школы: «Нет».
Эдуард Лимонов: «Куда… 47 лет прошло».
Евгения Ляхович-Зверева, директор школы: «Нет, никого».
Эдуард Лимонов: «47 лет! Подождите… да, 47 лет, в 60-м ведь мы закончили».

Глава вторая. Тюринская. Тюринка – любимое место отдыха подростка Эда. На этом пруду он не был 50 лет.

Эдуард Лимонов: «С ранней весны до поздней осени тут лежали девушки загорелые, намазанные всеми этими кремами, вокруг ходили всяческие ребята, урки. Со всех окрестных районов и приезжали из центра города сюда. Но тюринцы были хозяевами, тут были молодежные, как щас называют, банды. Здесь просто было свое такое общество, все друг друга знали, приходили. Мы были с Тюринкой в союзе, салтовские, поэтому нас никто не трогал тут, поэтому мы тут были правомерно, ну, не как хозяева, но как гости спокойно так жили».

Доставалось от местных сявок и подростку Савенко, но спустя полвека эти стычки вспоминаются со смехом.

Эдуард Лимонов: «Там у меня Коля Цыган, я помню, отнял майку. Тогда ему пришлось майку отдать, потому что в дело вошли мои старшие приятели как бы, они сказали: «Ну-ка, отдай майку, кончай свои дела». Саня Красный за меня впрягался, что называется».

«Иных уж нет, а те далече» – это как раз о харьковских друзьях и недругах Эдички. Ни с кем из бывших приятелей писатель в этот приезд не встречался, говорит сам Лимонов. Не с кем.

Эдуард Лимонов: «Спиваются, умирают. Наверное, треть умерла от цирроза печени. И так далее. Убивают их, умирают. Как надо, жизнь – человечья. Куда деваться? Это не интеллигентская жизнь: живет коряво, умирает от рака. Здесь люди умирают от мужских болезней – от цирроза печени или топором дадут по голове. (Смеется)».

Глава третья. Заводская. На «Серпе и Молоте», в литейном цехе которого юный Савенко проработал без малого два года, его фотография висела даже на Доске почета.

Эдуард Лимонов: «Не, мне очень нравилось, я люблю работать, вообще по сути своей человек рабочий, я как бы всю жизнь работал. Хорошо платили. У меня были деньги, и много. Я себе сшил, я помню – 6 костюмов у меня было. Мы ходили с ребятами хотя бы раз в месяц в самый главный ресторан, а потом каждую субботу стали ходить. «Кристалл». Не знаю – есть он сейчас или нет. Мы ходили в «Кристалл», выпивали каждый грамм по 800 коньяка там с девушками такими – рабочий класс такой, высокооплачиваемый».

Глава четвертая. Домашняя. Это Старая Салтовка, улица Волочаевская, в пятидесятые – Поперечная.

Эдуард Лимонов: «Было женское общежитие. Всегда ругались с вахтершами ребята и прыгали из окон от девок».

В доме 22, сейчас почему-то 13, Эдик Савенко с родителями жил в шестой, коммунальной квартире.

Эдуард Лимонов: «Вон, смотрите, моя веранда, вот, на втором этаже, видите. Это еще мы делали: мать, отец. Вот это все застекленная она, видите. Удивительно, все как было, так и есть. Блин».

О соседях Лимонов рассказывает не просто с ностальгией. О колоритных людях – и воспоминания колоритные.

Эдуард Лимонов: «А здесь жила писательница Левина. Она стучала на машинке и много курила. Она была репрессирована. Она такая была очень добрая и плохо двигалась. Иногда подходила к окну, знаешь, так: ды-ды-ды-ды-ды, и я думал: о, блин, ваще так, писательница! Все говорили, все спрашивали: «Шо, правда, у вас настоящая писательница живет в доме?». Мы говорили: «Конечно, приходи!». Типа, там, все становились тут, а она в окне: ту-ту-ту-ту-ту».

Еще одна встреча. Знаменитого бывшего жильца узнают и просят автограф, даже два: один для себя, другой для ЖЭКа, под коллективной петицией.

Эдуард Лимонов: «Давайте».
Светлана, жительница дома № 13: «По поводу детской площадки, чтоб нам восстановили, и вот токо буквально».
Эдуард Лимонов: «Да, поддерживаю полностью, поддерживаю полностью… Все».
Светлана, жительница дома № 13: «Спасибо вам огромное, честно, такое совпадение».
Эдуард Лимонов: «Держите, да, всего хорошего».

Глава пятая. Танцевальная. Сюда, в ДК завода «Серп и молот», приходили на танцы. И здесь, удивляется Лимонов, изменений за полвека почти никаких.

Эдуард Лимонов: «Пионерчик так и был. Вообще, щас смотрится офигительно, такая эпоха была, да?»

Эпилог. Говорят, в места детства лучше не возвращаться – чтобы не грустить.

Эдуард Лимонов: «У меня ощущение отличное, ей-Богу! Я просто, вот, смотрю на это – это придает мне какую-то бодрость, жизнь, у меня никакой ни грусти, ничего нет».

Смотрите фоторепортаж «Эдуард Лимонов в Харькове».