Освобождение Харькова. Мифы 1943-го
23 августа Харьков отмечает День освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Как и когда в действительности освободили Харьков, подробно описывает исследователь истории Андрей Парамонов. На сайте проекта «Откуда родом» он публикует хронику освобождения города — день за днём. Ниже — статья о мифах 1943-го, также доступная на сайте автора.
Миф первый: «Звезда» или Курско-Харьковская наступательная операция?
Прежде чем приступить к описанию боевых действий в полосе Воронежского фронта в феврале-марте 1943 года, предлагаю начать с того, как же называлась операция в ходе, которой были освобождены Курск, Белгород и Харьков.
В документах Воронежского фронта, 3-й танковой армии, 38-й, 40-й, 60-й и 69-й армий, никакого упоминания об операции «Звезда» — нет. Более того, в документах Воронежского фронта, в докладе о боевых действиях фронта и на картах стоит только одно название: Курско-Харьковская наступательная операция. Позднее эту операцию почему-то разделили на две: собственно Харьковскую и Курскую.
Так, в официальном «Альбоме схем основных операций Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», она названа Харьковской наступательной операцией. Альбом, правда, имеет другие ошибки, например даты операции приводит как 2 февраля — 26 февраля 1943 г. тогда как сегодня из документальных источников известно о том, что уже с 17 февраля 1943 г. началась Полтавская наступательная операция, которая должна была закончиться 22 февраля того же года.
В книге «Танки ведет Рыбалко» автор Д. В. Шеин и вовсе обозвал эту операцию Валуйско-Харьковской. Очевидно, что он имел в виду операцию для 3-й танковой армии, которая двигалась после завершения Острогожско-Россошанской операции на Харьков через Валуйки, но ни в одном документе армии такого названия не фигурирует. Да и в той же книге, на других страницах сам автор не упоминает такого названия, он говорит об операции «Звезда».
Наименование операции «Звезда» впервые упомянул в своей статье «Вторая военная зима на Юге» генерал-полковник С. М. Штеменко:
«…Воронежский фронт по указанию Ставки срочно разработал план овладения харьковским промышленным районом. Эта операция получила условное наименование «Звезда». В полночь 23 января Сталин утвердил ее и лично продиктовал обычную в таких случаях директиву».
Саму директиву опубликовало в 1999 г. издательство «Терра». Вслед за Штеменко название операции «Звезда» упоминает в своих воспоминаниях маршал К. С. Москаленко. Однако, любой человек, который взглянет на план операции «Звезда» увидит, что в освобождении Харькова должны были принять участие все армии Воронежского фронта. А на самом деле приняли только три: 40-я 69-я и 3-я танковая армии.
Таким образом, операция «Звезда» была только на бумаге, а реально Воронежский фронт освобождал и Харьков, и Белгород, и Курск, попутно уничтожая ранее окружённые группировки. Следовательно «Звезда» закончилась, так и не начавшись, именно поэтому в документах Воронежского фронта фигурирует совсем иное официальное название — Курско-Харьковская наступательная операция.
Миф второй: по чьей вине сдали Харьков в марте 1943 г.
Анализируя события февраля-марта 1943 года под Харьковом, историки традиционно фокусируют внимание на действиях Воронежского фронта, войска которого освободили, а затем защищали город. Подход логичный, но создающий одновременно и значительный дисбаланс. Ведь действовавший южнее Юго-Западный фронт был в те дни, недели и месяцы не просто «соседом слева», неоднократно выручавшим воронежцев в ходе операции, но и создавшим впоследствии трагические предпосылки её провала. Не упоминать о нём в связи с этим попросту нельзя.
Ещё 11 февраля 1943 года Ставка начала торопить командование армий Воронежского фронта поспешить с освобождением Харькова: в Москве уже полным ходом зрел план следующей наступательной операции — Полтавской. Операция разрабатывалась в расчёте на те же силы Воронежского фронта, которые участвовали в Курско-Харьковской операции. Освобождение Харькова 16 февраля 1943 года послужило отправной точкой её начала: в этот день командующим Воронежским фронтом был утвержден план Полтавской наступательной операции. Она началась на следующий день — 17 февраля, а уже 22-го должна была быть освобождена Полтава.
У командующего Воронежским фронтом Ф. И. Голикова и у Ставки были далеко идущие планы по освобождению не только Полтавы, но и Киева, и Чернигова. Сосредоточение войск противника, в особенности — танкового корпуса СС в районе Краснограда, оценивалось штабом Воронежского фронта как общий отход противника в направлении на Полтаву, за р. Ворскла. Эти выводы делались на основе данных воздушной разведки, которая не зафиксировала сосредоточение немецких войск с целью прикрытия Полтавы. Подобную информацию сообщали и данные разведки Юго-Западного фронта и Разведывательного управления Генерального штаба. Впоследствии, в своём отчете, генерал-полковник Ф. И. Голиков скажет, что неправильно оценил возможности и намерения противника. Ошибка состояла в том, что отход танкового корпуса СС был воспринят как отступление, а не сосредоточение сил для нанесения контрудара.
Ситуация с проведением Полтавской наступательной операции изменилась 20 февраля 1943 года. Сосед слева — необоснованно вырвавшийся вперед Юго-Западный фронт не воспринял начало контрудара немецкого танкового корпуса СС и 48-го танкового корпуса вермахта в качестве главной опасности для своих соединений. В результате личных просчётов командующего Юго-Западным фронтом генерала армии Н. Ф. Ватутина, противником в считанные дни были уничтожены 6-я армия и четыре танковых корпуса подвижной группы под командование генерал-лейтенанта М. М. Попова.
21 февраля 1943 года командование Воронежского фронта практически приостановило продвижение 69-й армии на Полтаву, перенацелив её с западного направления на южное, сделав основной целью наступления город Валки, далее пос. Карловка и г. Красноград. Из района Мерефы в этом же направлении выдвигалась и 3-я танковая армия. Однако продвижение их было весьма медленным. Лишь к исходу 24 февраля 1943 года генерал армии Ватутин отдал приказ о приостановлении наступления и переходе правого крыла своего Юго-Западного фронта к обороне. Приказ, к сожалению, был запоздалым. С боями войска Юго-Западного фронта отходили за р. Северский Донец, в результате отхода возникла угроза всему левому флангу соседнего — Воронежского фронта.
Ставка и командование советских фронтов, словно раскладывая пасьянс, тасовали колоду наличных воинских частей и соединений, постоянно переподчиняя и перераспределяя дивизии и корпуса между армиями и фронтами — Юго-Западным и Воронежским. Всё это не способствовало успеху наступления. Поразительно, но Ставка, вместо того, чтобы задуматься о просчетах генерала Ватутина, передает ему из состава Воронежского фронта 3-ю танковую армию — 28 февраля она получила приказ Ставки организовать фланговый удар по наступающему противнику. Танковые корпуса 3-й танковой армии были сведены в группу под командованием генерал-майора Зиньковича, а 6-й гвардейский кавалерийский корпус должен был осуществить рейд по тылам врага. Фланговый удар советским танкистам не удался, группа Зиньковича была окружена и большей частью уничтожена.
Помогая Юго-Западному фронту сразу двумя армиями, Воронежский фронт продолжал наступление своим правым флангом на запад. Общий фронт наступления постепенно расширялся и составлял без малого 400 км. В этой обстановке и произошло худшее: отошедший за р. Северский Донец Юго-Западный фронт оставил своего соседа один на один с сильной группировкой противника в составе четырёх танковых корпусов. Эта группировка незамедлительно атаковала 3-ю танковую армию с задачей снова захватить Харьков. Командование Воронежского фронта понимало, что имеющимися силами 3-я танковая армия удержать Харьков не сможет. Поэтому в её состав передавались соединения с других участков фронта. Войска подходили форсированными маршами, имея большой некомплект личного состава и материальной части, с отставшими тылами, без горючего и боеприпасов. Шансов удержать город не было, и его сдали. Виновными были назначены командующий Воронежским фронтом генерал-полковник Голиков и его заместитель генерал-лейтенант Козлов. Генерал-полковник Ватутин в связи с этим не упоминался вовсе.
И, кстати, у Ватутина и его Юго-Западного фронта нашлись две полноценные стрелковые дивизии полного штата и штатного состава 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус, которые должны были в составе группы генерал-майора Фирсова организовать из района Тарановки контрудар в тыл наступающему 2-му танковому корпусу СС. Контрудар не удался. А вот если Ватутин не думал бы о геройском плане спасения Харькова, а просто передал бы эти части в состав 3-й танковой армии, вполне возможно, что Харьков бы не сдали.
Миф третий: непобедимость СС
1943-й год — один из самых любимых на события для военных историков: битвы под Сталинградом, Харьковом, Курском, на Днепре, это лишь самые громкие из них, описанные многократно в публикациях, книгах, документальных и художественных фильмах. Те, кто предпочитает заниматься немецкой стороной вопроса, особенно любят события у Харькова в феврале-марте 1943 г. Ещё бы, ведь именно там в последний раз немцы успешно применили тактику блицкрига. Череда книг, посвященных успеху 2-го танкового корпуса СС, отражают только факты неопровержимой мощи и безусловных побед на всех участках фронта под Харьковом эсэсовцев и только их. Французы, американцы, поляки и даже русские военные историки утверждают, что во всем 2-й танковый корпус СС в те месяцы превосходил части и соединения Красной Армии.
Подробности этих боевых действий описаны на основе документов танково-гренадерских дивизий СС, входивших во 2-й танковый корпус СС. Зарубежные авторы не были знакомы с документами Красной Армии. Военные историки из бывшего СССР писали статьи и книги на основе незначительного числа источников из Центрального архива Министерства обороны, часто извращая факты. И они не были знакомы с немецкими документами, а если бы и ознакомились, то эту информацию использовать бы не смогли. Современные российские военные историки, такие как, например, Алексей Исаев использовали в своих работах книги зарубежных авторов, но нисколько не усомнились в написанном. А такие как Абатуров и Португальский продолжают переписывать советские публикации, часто даже не ссылаясь на первоисточники. Третьи, такие как Шеин, отработав документы 3-й танковой армии, нисколько не усомнились в правоте, изложенной в них информации. В результате мы имеем огромный набор публикаций, в каждой из которых переоценена роль 2-го танкового корпуса СС.
Начнём с того, что прибывшие к началу февраля под Харьков две танково-гренадерские дивизии СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» не смогли сдержать наступления 3-й танковой армии. Две дивизии СС из состава 2-го танкового корпуса и его корпусные части не сдержали ослабленные бесконечными наступлениями войска из состава Воронежского фронта.
Вторым, по моему мнению, не очень приятным сюрпризом для командира 2-го танкового корпуса СС П. Хауссера, стал прорыв 179-й отдельной танковой бригады 3-й танковой армии из района Основы на Залютино. Именно это событие послужило причиной вывода немецких войск из Харькова, несмотря на приказ Гитлера: город не сдавать.
Уже в марте, в ходе контрнаступления 2-го танкового корпуса СС ряд противостояний с частями 3-й танковой армии стали для эсэсовцев ощутимыми на потери которые привели к неоправданной жестокости, особенно офицеров дивизии «Лейбштандарт», в результате чего были расстреляны и сожжены сотни мирных жителей в ряде сел Харьковской области: Береке, Ефремовке, Мелиховке, Станичном и др.
Уже в боях за Харьков дивизия СС «Дас Райх» была отброшена от городской черты и вынуждена даже была покинуть пос. Коротыч. Особенно пришлось повозиться дивизиям СС с 17-й бригадой войск НКВД, как в пригородах Харькова, так и в уличных боях. Один батальон 113-й стрелковой дивизии в Рогани, выдержал наступление танковой группы Баума из состава танково-гренадерской дивизии СС «Мертвая голова». А напоследок при выходе из окружения 179-я отдельная танковая бригада нанесла дважды поражение этой же дивизии СС «Мертвая голова», уничтожив почти половину тыловых частей дивизии в одном бою.
Ни одно из этих событий не находит справедливого освещения во всех изданиях как за рубежом, так и в странах бывшего СССР.
Миф четвёртый: когда закончилась Курская битва
Самый большой миф 1943-го года, это дата окончания Курской битвы. Во всех официальных источниках и книгах, журнальных статьях и документальных фильмах стоит одна дата — 23 августа и привязана она только к одному событию – дню освобождения Харькова. На самом же деле Харьков не был полностью освобожден 23 августа. Командующий Степным фронтом Конев ввел в заблуждение Ставку Верховного Главнокомандования, что его войска освободили Харьков. Вермахт отошел в пределах Харькова за р. Уды, а также создал линию фронта на территории Ленинского, Коминтерновского, Орджоникидзевского, Червонозаводского районов.
Весь день 23 августа войска Степного фронта атаковали противника на его рубежах обороны и везде неудачно. Особенно большие потери были у пос. Коротыч, где 5-я гвардейская танковая армия пыталась прорвать оборону танково-гренадерской дивизии СС «Дас Райх» и создать угрозу окружения обороняющимся в Харькове частям вермахта. Донесение об освобождении Харькова уже ушло в Ставку, а бои не прекращались.
На следующий день все повторилось снова и так до 29 августа, когда части вермахта и СС, организовали отвлекающий контрудар, а сами, воспользовавшись замешательством командования Степного фронта, отошли на рубежи обороны по р. Мжа. Упорные бои продолжались на всем протяжении линии фронта, включая 57-ю армию Юго-Западного фронта. Тоже было и у соседей справа, где 1-я гвардейская танковая армия Воронежского фронта не только не могла сломить сопротивление противника, но вынуждено оставляла захваченные ранее населенные пункты.
Потери 5-й гвардейской танковой армии составили 95% танков, из них более 50 % в боях 22-29 августа (а 18-й танковый корпус этой армии потерял еще и все свои тыловые части). Потери 1-й гвардейской танковой армии составили до 100 % танков, из них почти 70 % в боях 20-29 августа. В 53-й армии 1-й механизированный корпус потерял в боях с 20 по 29 августа все свои танки, и участвовал в боях только отремонтированными машинами, исчислявшимися единицами на поле боя. Несколько отдельных танковых полков (34-й, 35-й, 148-й) также лишились своих танков полностью. О каком тогда окончании Курской битвы мы можем говорить, если бои не прекращались даже ночью в течение всех этих дней?
Считаю, что реальной датой окончания Курской битвы нужно считать 30 августа 1943 г., когда противник отошёл от Харькова на новый рубеж за р. Мжа, а в самом Харькове прошел митинг, посвященный освобождению города.
Миф пятый: когда был освобождён Харьков
Общепризнанной датой освобождения Харькова считается 23 августа 1943 года. Три района города были полностью заняты противником, и один район частично. Профессор ХНУ им. Каразина С. М. Куделко утверждает, что ранее это были пригороды Харькова. Однако этот профессор слишком часто и по многим вопросам дает свои экспертные заключения, мало «общаясь» с первоисточниками. Ему бы стоило ознакомится с документами частей и соединений Степного фронта и взглянуть на карту Харькова, хотя бы 1938 года, чтобы сравнить откуда поступают донесения, где гибнут солдаты и офицеры Красной Армии и где их наспех хоронят. Особенно тяжело давались западные окраины Харькова, где 53-я армия несла особенно большие потери. Пытаясь повторить успех 179-й отдельной танковой бригады февраля 1943 года, командование приказало захватить Основу. Но в августе 1943-го бригадой командовал уже не полковник Рудкин, и танки бригады были расстреляны противотанковой артиллерией ещё на подходах к пригородам города.
Бездарность исполнения поставленной задачи была такой, что бригада просто перестала существовать как боевая единица и в октябре 1943-го была расформирована. Вообще в 57-й армии, куда входила 179-я танковая бригада потери за август месяц более 33 000 солдат и офицеров, санитарные потери видимо были настолько велики, что эту цифру командование вообще постеснялось озвучить.
Харьков простреливался насквозь немецкой артиллерией, в воздухе господствовало люфтваффе. Солдаты и офицеры Красной Армии гибли не только на передовой, но и в центре города. Население города испытывало трудности с продовольствием и водой. Даже в освобожденных районах шли бои с разрозненными отрядами противника. А утром 29 августа 1943 г. вермахт предпринял отвлекающий контрудар, который многие восприняли, чуть ли не как попытку немцев вернуть Харьков. До батальона пехоты противника при поддержке танков дошли по улице Гагарина почти до центра.
Спешно собранные для отражения атаки противотанковые батареи уничтожили прорвавшегося противника, который и сам не ожидал того, с какой легкостью он прорвался так далеко. А в это время, пока в штабах армий Степного фронта разбирались с этим контрударом, части вермахта и СС отошли на новые рубежи обороны, созданные по р. Мжа. Только 30 августа в Харькове смогли провести митинг по случаю освобождения города. Именно 30 августа следует считать днём освобождения Харькова.
Миф шестой: был ли штурм Харькова?
О штурме Харькова в ночь с 22 на 23 августа 1943 года писали много и часто в советские времена. Но в годы независимости Украины многие писатели продолжают утверждать, что штурм был. Конечно, авторитет командующих армиями и фронтами, которые описывали в своих мемуарах это событие, очень велик, но ряд воспоминаний командиров подразделений, опубликованных ещё в 1960-е годы, опровергает утверждения генералов и маршалов. Документы 53-й и 5-й гвардейской танковой армий ясно и чётко описывают события ночи с 22 на 23 августа 1943 г. — немцы позволили войти в город ровно настолько, насколько это было продиктовано целесообразностью и своей возможностью удерживать город. Таким образом, они выполняли приказ Гитлера: не сдавать Харьков.
Никаких сведений о штурме Харькове и боях в центре города, на северных и восточных окраинах города нет и в немецких документах. В них как раз утверждается план выхода всех частей и соединений с оборонительных позиций, вывоз имущества с военных складов и уничтожение всего, что вывезти не получится.
Есть воспоминания гражданского населения о беспрепятственном выходе немцев из города. Исходя из этого, можно сказать лишь одно, что войска Степного фронта готовились к штурму Харькова, но этого не произошло. До тех пора пока войска армий не столкнулись на новых рубежах обороны противника, но штурмом это назвать сложно. Как только передовые отряды Красной Армии вступили в соприкосновение с противником, он использовал все свои возможности, чтобы дальнейшего продвижения войск Степного фронта не произошло.
Миф седьмой: тигры, пантеры и фердинанды
Боевые донесения подразделений Степного фронта полны сведений об уничтоженных немецких танках «Тигр» и «Фердинанд». Количество «подбитой» техники этих типов зашкаливает! Остановлюсь сразу на САУ «Фердинанд», на участке Степного фронта в частях вермахта и СС не было ни одной самоходки этого типа, действовали они исключительно против Центрального фронта.
Что касается «тигров», то и их просто не могло быть такого количества, о котором упоминают в донесениях офицеры Красной Армии. Например, 21 августа по донесениям из 18-го танкового корпуса против них действовали 17 танков противника, преимущественно «тигры». Но в этот день в составе полка «Дер Фюрер» у Коротыча и Люботина дивизии СС «Дас Райх» не мог участвовать ни один тяжелый танк. В 14.00 по Берлинскому времени они начали выводится с передовых линий у города Краснокутска в направление ж. д. станций Александровка — Ковяги — Огульцы. Ни одной части с тяжелой бронетехникой кроме «тигров» дивизии СС «Дас Райх» в районе Люботин — Коротыч не было. В этот день против 5-й гвардейской танковой армии была задействована только бронетехника 3-й танковой дивизии вермахта.
В тоже время нужно учитывать, что разведка Красной Армии часто не могла определить точно какой тип бронетехники подготовлен к использованию противником. Когда в танковый полк дивизии «Дас Райх» поступил целый батальон новеньких танков «пантера», наши разведчики их классифицировали как «тигры». С другой стороны все боялись новых тяжёлых немецких танков, но был и почёт и уважение за их истребление. В качестве оправдания больших потерь и невозможности выполнения боевой задачи, также все привычно списывалось на «тигры». А между тем атаку 23 августа отбивали у Коротыча старые типы танков, две роты «пантер», а «тигров» же было всего 4 единицы.
Танки «пантера» поначалу вовсе недооценивались, отношение к ним и сегодня у большинства историков такое из-за того, что первые выпуски этого танка были с недостатками. Но вот в сражении за Харьков именно батальон «пантер» сыграл ключевую роль. Так, 23 августа одна рота этих танков располагалась за рекой Уды в Краснобаварском районе города, а две другие у пос. Коротыч. 75-мм длинноствольная пушка «пантеры» превосходила даже пушку «тигра», что неоднократно сказывалось в ходе не только встречного боя. Пушка безотказно действовала на расстояниях от 1,5 до 2 км. Экипажи новых танков прошли одномесячное обучение в танковой школе для экипажей «пантер» в Эрлангене. Результаты этого обучения сказались на поле боя. К моменту прибытия «пантер» в танковый полк дивизии СС «Дас Райх» были исправлены и большинство недостатков, на которые так часто ссылаются в танках первых выпусков. Но за все дни боев у Харькова, этот танк не был идентифицирован ни артиллеристами, ни разведчиками.
Читайте также: Ключ к Харькову
Миф восьмой: гениальность Ватутина, Конева и Ротмистрова
Просчёты генерал-полковника Н. Ф. Ватутина на посту командующего Юго-Западным фронтом стоили очень дорого для Воронежского фронта. Но не менее горькими они были и тогда, когда он лично возглавил Воронежский фронт. Увлекшись наступлением в ходе Белгородско-Харьковской операции, требуя от 1-й гвардейской танковой армии не снижать темпов, он фактически оставил её без поддержки артиллерии и авиации, тем самым позволив противнику уничтожить все танки армии за месяц боёв, а это ни много ни мало более 900 единиц. Воронежский фронт потерял за время операции — 48 339 убитыми, умершими от ран, пропавшими без вести и 108 954 ранеными и больными; всего — 157 293 человека
О какой гениальности командующего Степным фронтом генерал-полковника Конева может идти речь, если потери армий Степного фронта в ходе Белгородско-Харьковской операции составили с 3 по 23 августа 23 272 человека погибшими, умершими от ран и пропавшими без вести, а 75 001 человека ранеными и больными, всего — 98 273. Потери на 30 августа штаб фронта не предоставил (ещё бы, ведь он уже закончил Курскую битву!). Общие потери в Белгородско-Харьковской операции Воронежского и Степного фронтов составили за месяц боев четверть миллиона человек убитыми и ранеными. В тоже время потери немецкой стороны составили 5 658 человек убитыми, 6 541 пропавшими без вести и 13 712 ранеными. Печальная статистика, не правда ли?
О будущем маршале бронетанковых войск П. Ротмистрове — отдельный разговор. Я не знаю, почему, но во время войны этот командующий корпусом и танковой армией не был осужден. Потери его соединений столь высоки, что не заметить этого было невозможно.
Уже после боя под Прохоровкой была создана комиссия Маленкова, которая должна была разобраться в причинах таких больших потерь в 5-й гвардейской танковой армии. Однако результаты этой комиссии до сих пор неизвестны.
Официальная статистика потерь соединений под командованием Ротмистрова такова. 7-й танковый корпус потерял:
С 6 по 16 июля 1942 г. потери составили 105 танков из 212, ещё 62 требовали ремонта.
С 3 по 19 сентября 1942 г. потери составили 156 танков из 191.
С 12 по 19 декабря 1942 г. потери составили 104 танка из 196.
5-я гвардейская танковая армия:
С 12 по 27 июля 1943 г. (Курская оборонительная операция) потери составили 500 танков, из них 381 танк безвозвратно, без учёта приданных частей. А всего до 700 единиц бронетехники.
С 3 по 23 августа 1943 г. (Белгородско-Харьковская наступательная операция) потери составили 445 танков, а на конец августа 550. Все корпуса выведены в резерв для пополнения.
С 15 октября по 23 октября 1943 г. (Криворожская наступательная операция) армия потеряла 316 танков, уцелели лишь 75 танков, а к 5 ноября в танковых корпусах было 28 танков, армия выедена в резерв для пополнения.
К 14 ноября 1943 г. в состав армии были присланы новые танки и САУ, всего: 253 танка Т-34,70 танков Т-70 и 35 САУ. Всего за два дня с 5 и 6 января 1944 г. потери армии составили в ходе начала Кировоградской наступательной операции 139 танков и САУ.
В боях 23 августа 1943 г. Ротмистров, не имея представления о том, что происходит в войсках, отправляет офицеров штаба с приказом всем соединениям атаковать противника в Коротыче в 19.00 с дальнейшим продвижением на Буды! Общая атака, в которую пошли более 50 танков армии и пехота общим числом до дивизии, была отбита усиленным полком «Дер Фюрер». В результате ни одно из соединений армии задачу не выполнило.
Создавая, очевидно, видимость прорыва, Ротмистров отправляет в сады под Коротыч те соединения, которые в ночных боях не участвовали, и с которыми имелась устойчивая связь — мотоциклетный полк и 689-й иптап. Ставя им при этом задачу развивать наступление на Буды после освобождения Коротыча. О чём думал этот полководец — непонятно, ведь в 689-м иптап к 19.00 было всего три орудия!
Мы давно уже живём в другие времена, и пора бы относится к нашим «героическим» маршалам с подобающими оценками. Сколько же можно продлевать и умножать совковые мифы? Ведь правда должна звучать и её должны знать, в странах бывшего СССР и во всём мире.
Опубликовано на языке оригинала. Полный текст на сайте первоисточника — Откуда родом