Славянск освобождённый

Уже почти месяц жители Славянска засыпают и просыпаются в тишине. Звуки выстрелов и артиллерийская канонада здесь больше не слышны. Работают кафе, магазины, на главной площади города — люди на скамейках, в районе Славкурорта — полуголые отдыхающие. Более внимательный взгляд заметит следы недалёкого прошлого: оборванные троллейбусные провода и дома без оконых стёкол. Первый же разговор откроет непростое настоящее — «расколотые» внутренне люди. Боевиков так называемой Донецкой народной республики называют «ополченцами» даже их противники. А сторонники недоумевают, почему Украина не признала «народную республику».

— Вам в Славянск? И вы хотели ехать прямо? — вопрос от военных нашему водителю на третьем по счёту блокпосту.

— Да, навигатор так дорогу показал.

— Вы не проедете. Там мост взорвали, — буднично объясняет боец.

Разворачиваемся и заезжаем в город со стороны Славкурорта. На берегу озера — несколько отдыхающих. Неподалёку от центра — два билборда из прошлого и нынешнего Славянска. Депутат Алексей Азаров всё ещё поздравляет жителей города с Днём Победы — рядом с текстом нарисованы гвоздики и георгиевская ленточка.

Напротив — плакат в цветах национального флага и надписью на русском языке: «Славянск — это Украина». Главная площадь города пестрит от патриотической символики: на горисполкоме и возле него — с десяток украинских флагов.

Из динамиков раздаются голоса нардепов — это «Украинское радио» транслирует сессию Верховной Рады.

Здесь спокойно: горожане на лавочках читают газеты, у кого-то на коленях компьютер, — обычная картина, как в любом другом городе. Разве что в мэрии неподалёку много людей в военной форме.

Светлану встречаем на автобусной остановке. Увидев съёмочную группу украинского ТВ, она сама подходит к нам и обращается на украинском. После предложения говорить на том языке, на котором ей удобно, переходит на русский. Фамилию называть отказывается. Разговор «за жизнь» плавно сползает к вопросу «Кто виноват?».

— Я лично считаю, что, если бы не было вторжения извне на наши восточные земли, не было бы событий, которые имеют сейчас последствия, — говорит она.

Чьё именно вторжение Светлана имеет в виду, я переспрашиваю скорее ради формальности — ответ ожидаю услышать очевидный. Но ошибаюсь. 

— Я имею в виду военное, прямое, американское, потому что здесь действительно были люди, которые попадали… военная техника — это поставка американского оружия здесь. А уже потом — россияне или украинцы — это уже потом было, понимаете?

— А вы видели американское оружие? — Я не понимаю.

— Мы видели самолёты и вертолёты, которые летали здесь и которые сбивали, это мы видели.

— Американские?

— Военные. Истребители. До сих пор они летают здесь, но уже летят дальше, на Донецк, на Луганск, чьи это? Я не знаю. Я не военный специалист.

Светлана уверяет, что «сепаратизма здесь не было», и недоумевает, почему «ополченцам» не дали создать республику. Но оговаривается: «не склонна ни ту, ни ту сторону обвинять».

Нас Светлана встретила по дороге с работы — из местного колледжа Национального авиационного университета. 

«Убираем стёкла, убираем песок, убираем рамы. Нечем просто их закрывать. Если есть плёнка где-то, каждый, кто может, привозит. Если есть старый линолеум, не уничтожен, закрываем, забиваем окна. Практически все стёкла навылет, практически во всех учебных корпусах, вся компьютерная техника, всё, что было, оборудование учебного процесса, всё растаскано, всё раскурочено.

Ни одного замка. Двери есть, но и то не везде. Чтобы восстановить его, это должно быть колоссальное вложение со стороны государства, это должно быть целевое вложение, чтобы люди начали работать и учиться», — считает Светлана.

Когда можно будет «работать и учиться», женщина точно не знает. Но надеется, что 1 сентября и в её колледже начнётся учебный год.

Разбитые стёкла в центре Славянска сейчас повсюду. Троллейбусное депо не стало исключением — вблизи него тоже рвались снаряды. Сотрудники депо открывают ворота, чтобы показать самое дорогое: все 14 городских троллейбусов им удалось сохранить. Машины могли бы хоть сейчас выехать на маршруты, утверждает директор «Славянского троллейбусного управления» Сергей Иванченко. Но будут стоять в «гараже» минимум до 1 августа. 

Троллейбусы в Славянске развозили пассажиров даже в первые полтора месяца «ДНР». Но 29 мая городские власти решили людьми не рисковать.

«Мы прекратили своё движение, потому что невозможно уже было, были взрывы и обстреливались наши вышки, которые пытались восстанавливать контактную сеть», — вспоминает директор троллейбусного управления.

Пока транспорт не ходил, неизвестные похитили шесть из 42-х километров электропровода. Там, где не украли, сети оборваны — либо зацепило осколками, либо сорвал крупногабаритный транспорт.

Всю прошлую неделю в Славянске работали харьковские коммунальщики — помогали троллейбусному управлению с ремонтом.

Глава харьковской «делегации», директор городского Департамента транспорта Сергей Дульфан тоже надел перчатки, спецовку и помогал подчинённым.

Пока троллейбусы не ходят, всех пассажиров развозят маршрутки. Светлана вспоминает: проезд в автобусе и так стоил в два с половиной раза дороже, чем в троллейбусе — 2,5 гривни. Теперь меньше, чем за три гривни, не уехать. На пригородных маршрутах цены выросли с трёх гривень до пяти.

«Негде заправляться, нечем заправляться, это ж частные маршрутные такси, они поднимают цены», — говорит Светлана. 

Кроме транспорта, в городе подорожали продукты питания. Светлана приводит в пример хлеб: булка серого стоила 4,6 гривни, а теперь — 5,40.

Список подорожаний дополняет жительница Славянска Елена Лебедуха.

«Мало медикаментов, цены здесь, конечно, сильно увеличили. Вот, мне необходимо было лекарство, оно стоило 74 гривни, сейчас оно стоит 142».

Елена работает продавцом в хлебном киоске. В её ларьке белый «кирпичик» стоит пять гривень, хотя продавщица уверяет: цена не менялась с июня.

На работу Елена вернулась только в начале прошлой недели: уезжала к родственникам в подконтрольный украинским военным Краснолиманский район, а пекарня, с которой поставляют товар, закрывалась из-за боёв.

«Мы попали под обстрел, рядом снаряд разорвался, стало очень страшно, и поэтому мы решили уехать», — объясняет жительница города.

Елена тоже называет вооружённых сторонников «Донецкой народной республики» ополченцами. Но относится к ним совсем иначе. Рассказывает, что её знакомые видели, как «ополчение» обстреливало из артиллерии родильный дом. А спустя короткое время на месте оказывались российские телевизионщики и фиксировали «преступления украинской армии». В Славянск Елена вернулась, как только боевики оставили город. Хотя ещё не было ни света, ни воды.

«Понимаете, многие люди боятся ехать, потому что неадекватно относятся к армии, я никогда не боялась, я считаю, что это защитники. И когда мне сказали, что Национальная гвардия в Славянске, я вообще не задумываясь, я приехала и всё.

Я очень благодарна хлопцам, которые защищают нас, мне очень стыдно за тех жителей Славянска, которые не поддержали их, мне за них стыдно», — говорит она.

За время конфликта Елена разругалась со многими друзьями. Вспоминает, как знакомый милиционер хвалился, что лично срывал украинский флаг. Тех же, кто выходил поддерживать «ДНР» на митинги, старалась обходить стороной.

«У меня двое детей, поэтому я к ополченцам не подходила и не кричала, как я к ним отношусь. Да, я молчала, но я думаю, что в этом случае это было правильное решение. От того, что я бы вышла и сказала, как я к ним отношусь, это ничего, по крайней мере, не решило, а у меня действительно были бы проблемы».

Война, которая в их городе закончилась почти месяц назад, продолжает преподносить жителям Славянска «сюрпризы». Спасателям поступают десятки вызовов — люди находят неразорвавшиеся снаряды. Подразделение Игоря Овчарука (он тоже командирован из Харькова) как раз «отрабатывает» звонки от населения. Говорит, только за день были на 15 вызовах — и это не предел.

«Боеприпасы разного типа. Были мины, всё было. Находят их люди у себя в домах, на крышах, в многоэтажных домах, где угодно», — рассказывает сотрудник Госслужбы по ЧС.

Как долго ещё будут поступать звонки, Овчарук не берётся даже прогнозировать. Напоминает, что снаряды времён Второй мировой находят до сих пор.

Восстановить же город, по самым оптимистическим прогнозам местных жителей, удастся не раньше, чем через год. Некоторые горожане, не дожидаясь помощи от государства, берутся за дело сами.