Не улыбайтесь, Вы же польский судья
Недельной поездки в Варшаву и Познань, пусть даже полностью сориентированной на работу судебной системы, на научный трактат о прелестях и недостатках польских судов явно не хватит. Маловато даже для попытки сложить более или менее объективную картину того, как это работает. С другой стороны, довольно схематичные зарисовки на память, сделанные мной во время встреч с игроками этого поля, оказались слишком любопытными, чтобы оставить их в моём репортёрском блокноте.
«Зал расправ»
Табличка «Sala rozpraw» впервые попалась мне на глаза в одном из коридоров Конституционного Трибунала. На русский переводится вполне невинно: зал заседаний. Заглянул внутрь и сразу подумал: «страшные» таблички висят не в том месте.
В Украине клетка для подсудимого — такая же неотъемлемая часть любого «судилища», как кресло судьи или трибуна для допроса свидетелей. Новый Уголовный процессуальный кодекс, призванный добавить гуманности в процесс обвинения и наказания, уже обязал все суды страны заменить решётку вокруг скамьи подсудимых на прозрачную стену. До дела пока не дошло. Справедливости ради добавлю, что не везде.
Ещё до вступления нового УПК в силу в одном из залов Апелляционного суда Харьковской области обустроили стеклянную комнату. Руководство суда не скрывало: «аквариум» готовило к рассмотрению «резонансного» дела экс-премьера Юлии Тимошенко. В этом случае, правда, о демонтаже решётки речь не шла, — конструкцию, похожую на будку вахтёра, смонтировали буквально на пустом месте.
В польских судах стеклянных комнат тоже немного. Но по другой причине: там они используются в исключительных случаях, объясняет глава отдела Судебной палаты в уголовных делах Верховного Суда Польши Томаш Артымюк. Например, когда рассматриваются дела, связанные с мафией. В обычных судах нет даже условных барьеров. Подсудимые сидят на таких же лавочках, как адвокаты, прокуроры или зрители.
Детей (например, жертв сексуального насилия) судьи допрашивают в специальных «голубых комнатах». В них есть игрушки, стены выкрашены в успокаивающие цвета. Общение с судьёй обязательно контролирует психолог.
Борьба за независимость
Независимость судей — в Польше не менее животрепещущая тема, чем в Украине. Другое дело — уровень и методы влияния.
Не могу припомнить ни одного случая за последние три года, когда Харьковский окружной административный суд не согласился бы с доводами Харьковского городского совета и не стал запрещать какую-нибудь не понравившуюся мэрии акцию протеста. Пример посвежее — самоотверженность судей Червонозаводского райсуда, которые вышли на работу в три часа ночи, чтобы рассмотреть ходатайство прокуратуры о взятии под стражу сотрудников ГСО после конфликта с судьёй Денисом Невядомским.
За независимой судебной властью в Польше «присматривает» министр юстиции. Как объяснил судья Конституционного Трибунала Республики Польша Анджей Врубель, министр не может влиять на решения, которые принимают судьи. Но может уволить с должности председателя суда, оценивает, не слишком ли долго суды рассматривают дела. Министр может также начать дисциплинарное производство против конкретного судьи. И главное — имеет право ликвидировать суды.
Несколько лет назад одним росчерком пера он упразднил сразу 79 судов. По словам судьи Врубеля, принимая решение, чиновник проигнорировал мнение общественности.
«Местные жители хотели, чтобы суды были. Потому что суды — это элемент создания местной культуры. И уезд, в котором нет суда, утрачивает значение. Когда министра спросили, брал ли он во внимание мнение общественности, когда принимал решение о ликвидации судов, министр юстиции ответил, что нет. Он руководствовался только статистикой — сколько дел рассматривает каждый конкретный суд», — рассказывает Анджей Врубель.
Вопрос о ликвидации судов дошёл до Конституционного Трибунала. Но его коллеги, сожалеет судья Врубель, не нашли нарушений в действиях министра.
Препятствовать контролю министра юстиции над судами пытается Общепольский Совет Юстиции (орган, который по Конституции обязан стоять на страже судейской независимости). Но, признаёт член Совета Катржина Гонера, попытки решить проблему пока безуспешны.
Наказание за улыбку
Как и украинский Основной Закон, польская Конституция гарантирует судьям особый статус. Судья имеет материальный иммунитет — его нельзя привлечь к уголовной ответственности и лишить свободы без санкции дисциплинарного суда. Задержать судью можно только на месте преступления — и то, если это необходимо для нормального расследования дела. О задержании судьи правоохранительные органы обязаны сразу же уведомить председателя суда, и тот может обязать сразу же отпустить задержанного.
Если судья подозревается в преступлении, прокуратура обращается в дисциплинарный суд с просьбой отклонить материальный иммунитет. Если дисциплинарный суд даёт добро, судья может быть даже арестован.
За дисциплинарные проступки предусмотрены сразу несколько видов наказаний. Судья может получить выговор, его могут перевести на работу в другой суд (суд может находиться на другом конце Польши, и переезжать судья должен за свой счёт). Самая строгая мера — лишение права исполнять функции судьи. Такое наказание применяется пожизненно.
Пока идёт дисциплинарное расследование, судья не получает половину зарплаты. Недостачу ему выплачивают, только если ревизоры не нашли нарушений в поведении судьи.
В числе прочего в Польше строго следят за непредвзятостью судей. Наши спикеры вспомнили пример, как против судьи начали разбирательство только из-за улыбки. Служительница Фемиды улыбнулась подсудимому, а затем отказалась брать его под стражу.
Как выполнить судебные решения
Неделя срока и борьба за клиентов. Судебные приставы, в обязанности которых входит добиваться исполнения решений суда, в Польше работают как частные предприниматели. Они живут на проценты от взысканных долгов (пристав получает пять процентов от суммы), сами содержат канцелярии и платят налоги. Поэтому исполнители заинтересованы в том, чтобы выполнять решения как можно быстрее, говорит вице-президент Общепольского совета судебных приставов Рафал Лыщек.
В 95 случаях из 100 дела судебному приставу направляет не суд, а одна из сторон процесса. Победивший участник сам выбирает исполнителя. За услуги он не платит ничего — все расходы ложатся на должника.
В Польше работают около 1200 судебных приставов. Стать исполнителем может человек с высшим юридическим образованием. Он должен сдать вступительный экзамен, пройти два года обучения и снова экзаменоваться по его окончанию. Судебных исполнителей утверждает и снимает с должности министр юстиции.
В случаях, когда человек «злостно» уклоняется от выполнения решений, исполнитель обращается в правоохранительные органы. Например, если речь идёт о неуплате алиментов, правоохранительные органы могут забрать у должника водительские права и запретить ему выезжать из страны.
«Это очень болезненная мера, потому что много поляков работает за границей», — объясняет Рафал Лыщек.
Коррупция
Центральное Антикоррупционное Бюро (ЦАБ). Помимо расследования дел против коррупционеров, занимается также предупреждением коррупции. Создано в 2006 году. Шеф ЦАБ подчиняется непосредственно премьер-министру.
«Вы уже убедились, что к нам сложно войти, но ещё труднее от нас выйти», — поприветствовал украинскую делегацию координатор по вопросам международного сотрудничества ЦАБ Павел Рутковский.
Попасть в здание ЦАБ оказалось действительно сложно. Служба безопасности попросила не приносить с собой никакую технику — даже мобильные телефоны.
Своё ведомство Рутковский называет «таблеткой для улучшения памяти». Говорит: «Стоит ЦАБ начать расследование — и политики вспоминают, что у них есть вилла или дорогой автомобиль». Сотрудники бюро изучают декларации госслужащих. Если ревизоры обнаружат скрытое имущество, налоговые органы могут конфисковать до 75 % того, что не было задекларировано.
Центральное антикоррупционное бюро отслеживает также тендерные закупки. Но контролирует не только чиновников. В полномочия ЦАБ входит борьба с договорными матчами, сговором фармацевтических компаний и так далее.
Бюро занимается борьбой и с бытовой коррупцией. Например, разоблачает врачей-взяточников. Рутковский похвастался, что его ведомство разоблачило известного трансплантолога: дома у него правоохранители нашли несколько сотен бутылок алкоголя и несколько десятков авторучек.
За годы работы ЦАБ Польша на 20 пунктов улучшила позицию в рейтинге «Индекс восприятия коррупции» организации Transparency International (41 место в 2012 году против 61-го в 2006 году). Для сравнения: Украина за те же шесть лет опустилась с 99-го на 144 место. Бюро гордится, что за годы работы сохранило для казны имущества на 33,7 миллиона злотых.
Но борцам с коррупцией ещё есть над чем работать, уверен пресс-секретарь Общепольского Совета Юстиции Ярема Савиньский. Проблемой национального масштаба Савинський называет любовь поляков садиться за руль пьяными. За праздники полиция задерживает по несколько тысяч нетрезвых водителей. И некоторых из них отпускает за деньги, говорит пресс-секретарь. Савинський привёл пример, как в уездном отделении полиции за коррупцию были арестованы 10 сотрудников из пятнадцати.
Претендентов на работу в Центральном Антикоррупционном Бюро на первом этапе отбирает психолог. Кандидатов обязательно тестируют на детекторе лжи. Ещё одно обязательное требование — соискатели должны дать расписку, что не сотрудничали с органами госбезопасности коммунистической Польши.
Координатору Центрального Антикоррупционного Бюро Павлу Рутковскому пришлось отбиваться от украинских журналистов и студентов, искушённых местными реалиями борьбы с коррупцией.
«В Украине органы, призванные бороться с коррупцией, сами очень скоро становятся коррумпированными. Что делает ваше ведомство для того, чтобы избежать коррупции?».
Рутковский объяснил: в структуре ЦАБ есть бюро внутреннего контроля. Оно проверяет имущественные декларации сотрудников, собирает информацию на них.
«В последний раз я общался с бюро внутреннего контроля из-за того, что превысил скорость на автостраде. На всех автомобилях есть GPS, так что бюро всё про нас знает», — сказал Павел Рутковский.
Повлиять на расследование, которое проводит ЦАБ, не сможет даже премьер-министр, уверяет Павел Рутковский.
«Если министр захочет что-то узнать о ходе расследования, ему придётся расписаться в том, что он ознакомился с материалами дела. Этот факт обязательно попадёт в СМИ. Разгорится скандал», — сообщил координатор ЦАБ.
В завершение разговора координатор ЦБА рассказал об общей для Украины и Польши проблеме. Польские чиновники тоже любят переписывать имущество и фирмы на родственников. По словам Рутковского, оперативники бюро тщательно проверяют налоговые декларации. Причём не только политиков, но и их близких родственников. Если какие-то данные оказываются подозрительными, антикоррупционное бюро отслеживает историю имущества.
В Украине, кажется, декларации чиновников и политиков изучают только журналисты и просто любопытствующие граждане. Скромность запросов — налицо. У мэра Харькова Геннадия Кернеса, например, нет собственного дома.
Провожал нас Павел Рутковский тоже шуткой: «Пожалуйста, приходите к нам ещё, только не в роли клиентов».
«Хорошая информация — плохая информация»
В расписании поездки была встреча с журналистами «Правовой газеты» (Gazeta Prawna). Это частное издание специализируется на правовой тематике, в том числе следит и за судебными заседаниями.
У коллег, естественно, интересовался доступностью судов. Журналисты «Правовой газеты» не смогли вспомнить случая, когда бы суды пытались скрыть от журналистов решения по резонансным делам. Рассказали, что ведут борьбу только с Верховным Судом. Добиваются, чтобы суд публиковал на официальном сайте все решения, которые принимает. Судьи этого делать не хотят. Не для того, чтобы что-то утаить, уточняют корреспонденты. Просто, чтобы выполнить требования журналистов, нужно нанимать нового сотрудника, платить ему зарплату.
Как правило, судьи не дают интервью. Давать комментарии СМИ — обязанность пресс-секретаря. Вот-вот собственных «спикеров» заведут и украинские суды, — нововведение анонсировалось как способ борьбы за то, чтобы суды не были «пассивным объектом сплетен и домыслов» (так понимает проблему председатель Печерского районного суда Киева Ирина Отрош).
А вот личное отношение к журналистам польских и украинских судей роднит. Главная претензия — концентрация на негативе.
«Не знаю, как для журналистов украинских, а для журналистов польских важнейшее значение имеет принцип: «Хорошей информацией является только злая информация». Их не интересует, какие в суде происходят улучшения, ищут нарушения», — пожаловался судья Воеводского административного суда Познани Якуб Зелинский.
Пользуясь любимым профессиональным мемом харьковских журналистов, польские коллеги — те ещё жабы. Но тамошние «зоологи», — чиновники, политики и даже независимые судьи — не могут не считаться с их присутствием в экосистеме, отчего, скажу прямо, общая атмосфера очень выигрывает.