Не делить на две части

Люди делятся на две части — тех, кто делит людей на две части, и тех, кто этого не делает. Меня теперь чаще упрекают в том, что я принадлежу к первой половине. Да, это слишком просто, раньше было по-другому, для меня вообще не было групп, только люди. А теперь чаще нет людей, только группы. И совсем ненормально, когда есть ситуации, в которых только «Мы» и «Они» и нет полутонов.

Так вот, после 16 января я опять делю людей в Украине на два — тех, кому я завидую, и тех, кому я не завидую. Хотя зависть, наверное, не самое удачное слово. Просто сегодня поняла, что по большинству пунктов я во второй группе. Не вызываю и не вызову зависти. И как-то от этого спокойно. Пусто, страшно, но спокойно.

Я завидую людям, которые живут в простом внутреннем и простом внешнем мире, где «придурки майданутые» «не идут работать».  Искренне завидую, что вот можно из большого мира натоптать, укатать, нарыть себе такой крохотный, тёплый, тёмный, тесный, с постоянной вознёй и тихой бытовой злостью, но такой безопасный маленький мир. Нору. Норку. Нооорушку.

И я не завидую тем, у кого этого не получается, по ряду причин, и, видимо, уже не получится.

Я завидую тем, кто чистые и светлые, как дети, живут на облачке и какают радугой, потому что папа и мама, папа-муж или ещё какой папа сказали, что всё в порядке, что они рядом, а этот глупый и жестокий мир не для «лапушек-дочек (сыночков)» в башне из слоновой кости. И я знаю, чему там завидовать, ещё четыре года назад я была такой же.

И я не завидую тем, кто живёт в соседнем со мной многоэтажном доме, фундамент которого просел ещё в 90-х, балконы первого этажа лежат на земле. Когда они окажутся под землёй — вопрос случайности. Равно как не завидую тем своим друзьям и коллегам, что за эти полтора месяца прошли свою точку невозвращения. Только потому, что они — умные, талантливые и честные — захотели остаться жить и работать в Украине, и за ними не прилетит друг-волшебник в голубом вертолёте. И пусть это разные люди, но не завидую я им одинаково.

Я завидую тем своим соотечественникам-экспертам, которые месяцами обесценивали всё, за что от безысходности стоят люди на площадях в этой стране, потому что у них, у этих экспертов, мудрый цинизм вековой истории «где чернь всегда в проигрыше» и собственное умеренно тёплое место под солнцем. Теперь они пишут нечто в стиле «Ну что, чернь? За что боролись — на то и напоролись? Ваша дурь — вам же боком вылезла!». Я им даже не то что завидую, у меня прямо-таки научный интерес — как у них так получается? 

Ну, и я не завидую себе; меня, оказывается, воспитали какими-то ценностями. А ценности, знаете, какая штука? Это когда страшно, до тошноты, но не можешь жить и думать по-другому, потому что сам себя сожрёшь быстрее, чем животный страх перед опасностью. «Слишком человеческое», оно, знаете ли, всегда опасно, потому что неадаптивно, и забудьте о пирамиде потребностей; человеческое начинается там, где она рассыпается.

Я завидую милым девушкам, которые приходят ко мне с просьбой прочесть лекцию о демографической ситуации в стране и стараются в своих программах и деятельности быть вне политики.

Если уже о демографии. Вы знаете, мне 32 года, и у меня до сих пор нет детей, так вот я вдруг сегодня впервые не завидую тем, у кого дети  в этой стране есть. И их каждый день легко могут погубить не европейские педофилы, а отсутствие асфальта на дорогах, исправно работающих светофоров, пожар в доме, что выше четырёх этажей, не подписанное государством решение о закупке редких медпрепаратов, пьяный мальчик-мажор за рулём. А может и проще — ценности их родителей, просто потому, что за эти ценности папа и мама теперь на некоторое время могут оказаться за решеткой.

Я не люблю и не хочу делить мир на две части. И мне страшно, что на большее количество частей пока не получается.

Иллюстрация: Dima Rebus, Urns, 2012