Милании Григоровне. 70 лет спустя

Фронтовые письма мужа Милания Ярёменко не хранила. Её дочь Валентина Кулиш объясняет: отец вернулся живым, поэтому в семье не придавали военной переписке большого значения. У Валентины осталось единственное письмо, которое отец отправил матери в 1941 году. Весточка с фронта дошла через 69 лет. 

«Письмо с фронта нашло адресата-харьковчанку через семь десятилетий». Сообщение под таким заголовком появилось на одном из новостных сайтов 9 мая. Журналисты писали: ведущие концерта на площади Свободы вручили харьковчанке письмо, которое её отец написал в первые дни войны.

«Это письмо когда-то не дошло до своего адресата, оно затерялось на более чем 70 лет и вот сегодня мы хотим его вручить дочери бойца Валентине Ивановне Кулиш, живущей в Харькове, работающей в школе-интернате для детей с заболеваниями сердечно-сосудистой системы», — произнесла со сцены соведущая концерта Ольга Сумская.

Похожая история была и в моей семье. Мой дед больше тридцати лет ждал фронтовую награду. Дождался. Но я деда уже не застал — родился через год после его смерти. Вспомнив то, что о деде рассказывала мама, и проникшись историей Валентины Кулиш, начал звонить в интернат. Встретившись с педагогом, понял, что «концертная» версия соответствует действительности лишь в общих чертах. И без того необычную историю фронтового послания режиссёр праздника решил подкорректировать и «усовременить».

Письмо отца директору Харьковской общеобразовательной санаторной школы-интерната №9 Валентине Кулиш действительно вручили ко Дню Победы. Но в 2010 году. В архиве «МедиаПорта» есть сюжет о том, где педагог впервые читала послание. Её отца и матери — Ивана и Милании Ярёменко — тогда уже не было в живых.

Историю семьи Валентина Кулиш рассказывает подробно и без патетики. Отец работал в органах НКВД. Когда началась война, его определили в контрразведку. Начал служить в Каменце-Подольском, затем его перевели на Кавказ. В трудовой книжке есть запись о том, что Иван Ярёменко был начальником особого отдела НКВД СССР.

«Проследить его путь сложновато. Из его рассказов я знаю, что он служил в Туапсе, на Малой Земле», — говорит Валентина Кулиш.

В Песочине возвращения Ивана дожидались жена и двое детей. Первая военная зима для семьи оказалась особенно тяжёлой. Мама рассказывала Валентине Ивановне: чтобы добыть еду, соседи объединялись и пешком ходили по сёлам. Доходили до Полтавской области. В 1943 году дочь Ивана и Милании умерла от дифтерии.

«Родители потеряли дочь и меня зазвали её именем. Наверное, я родилась, потому что сестра умерла во время войны», —предполагает педагог.

Родилась Валентина Ивановна в феврале 1945 года — после освобождения Харькова её отца перевели домой. Иван Ярёменко служил «в органах» и после войны. Последним его местом работы — перед пенсией — был госпиталь МВД.

О войне отец Валентины Кулиш вспоминал мало. Да и служба обязывала хранить молчание. Один из самых ярких рассказов отца, который остался в памяти у его дочери, не о «боях, пожарищах», а о еде.

«Отец вспоминал, что они через какую-то деревню проходили. Полуголодные, естественно. И женщина, которая их пустила в дом, нажарила им яичницы с помидорами. Отец говорил, что никогда такого не ел и до сих пор помнит только это», — пересказывает Валентина Кулиш. 

Иван Ярёменко успел на пенсии понянчить внучку. Умер в 1991 году. Милания Ярёменко скончалась на два десятка лет раньше мужа.

«Г. Харьков. Посёлок Песочин, Полтавский шлях № 6\8, Ярёменко Милания Григоровна». Рассказав о родных, Валентина Кулиш показывает конверт с адресом и именем получателя. Приписка «Доплатное» означает: письмо посылалось без марки. Поэтому за пересылку должен был заплатить адресат.

Чернильные буквы на жёлтой бумаге. «Начинаю писать 1 / VII 41 г.». После приветствия — о том, что новостей нет никаких, приказа о переходе границы — тоже.

Из письма Ивана Ярёменко: «Если разрешит правительство (перейти через границу — ред.), то я надеюсь, что с Гитлера не больше как за месяц останутся рожки да ножки».

Желание оставить рожки да ножки навеяли и личные впечатления.

Из письма Ивана Ярёменко: «Я как раз был в городе Каменец-Подольске, в это время под нашей маркой прорвались 10 самолётов гитлеровских бандитов и сбросили бомбы на мирных жителей, где и пришлось увидеть неприятную картину. Эта сволочь боится показаться, где наши войска есть, так они, гады, вздумали отыграться на мирном населении. Но это им дорого обойдётся».

Дальше — обещание выслать перевод и совет, как найти продукты.

Из письма Ивана Ярёменко: «Постарайся продать мои простые сапоги, или, может, удастся у какого колхозника выменять за них поросёнка. Они мне так или иначе не нужны, да и они на меня чересчур здоровые».

Рекомендация мужа до Милании Ярёменко не дошла. Письмо контрразведчика оказалось среди более чем тысячи посланий, которые захватили гитлеровцы. И переправили в Австрию.

«Эта коллекция даёт картину настроения советского народа в начале войны», — писал доктор Ольшлегер, который занимался пересылкой.

Почти семьдесят лет письма пролежали в хранилищах Вены, и только в феврале 2010 года их вернули в Украину. Коллекция попала в Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Музейные работники начали искать адресатов — всего в коллекции было 1208 посланий.

Валентина Кулиш получила письмо отца, когда вела торжественную линейку в честь Дня Победы.

«Эмоции были через край. Я знала отца, я знала его почерк хорошо. И мне не надо было доказывать, он или не он писал. Я только увидела конверт, буквы с хвостами, — сразу задело за живое», —  на глазах у педагога появляется слезинка.

До последнего директор интерната была уверена, что ей вручили оригинал письма. Разуверили её сотрудники музея истории Великой Отечественной: семьям вручают точные копии.

Ярослава Пасичко, старший научный сотрудник Национального музея истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов: «Эти письма — государственная собственность. Они остаются на хранение в музее. Поэтому мы делаем точные копии. У нас работают реставраторы, которые подбирают бумагу, подбирают почерк. Копии высылаем родственникам».

За три года дошло до адресатов меньше половины писем — 503 весточки. На сайте музея есть специальный раздел, где выложены фотографии конвертов. Письма должны были разлететься по всему Советскому Союзу: среди адресов — Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан. Ярослава Пасичко говорит: некоторые письма написаны на таких языках, которые музейные работники не могут понять.

Особенно много писем — для людей из России и Украины. На сайте музея адреса и фамилии получателей сгруппированы по областям. «МедиаПорт» воспроизводит список адресов по Харькову и области. И просит откликнуться тех, кто найдёт свою семью или знакомых.