То ли люди, то ли куклы

Художница Виолетта Терлыга до сих пор играет в куклы. В своей мастерской выпускница Харьковской академии дизайна и искусств устроила настоящий кукольный дом. Из «Барби» и «Кенов» она собирает композиции, а потом изображает их на холсте. Как куклы превращаются в людей, Виолетта рассказала в интервью «МедиаПорту». 

Виолетта Терлыга родом из Мариуполя. В Харьковскую академию дизайна и искусств она поступила не сразу — с шестого раза. Сейчас даёт частные уроки и уже год рисует кукол. Как материал для картин художница часто использует игрушки. На следующей неделе в Харькове откроется выставка её работ. Только не все картины ещё дома — почти месяц работы не могут пересечь границу, возвращаясь с выставки в Питере. 

— Пропустили картины на таможне?

— Нет, — звонко смеётся Виолетта. — Ни ответа, ни привета.

— А выставка уже 8-го?

— Ага, — так же весело отвечает художница. — Я ещё кое-что рисовала. Подозревала, видимо. Может, на выставке будут все новые картины.

Мастерская Виолетты — в цокольном помещении на Пушкинском въезде. Из темно-серого подъезда попадаю в небольшую светлую комнату. Краски, кисти, холсты. На столе и полках расставлены куклы — маленькие и большие пупсы, современные Barbie, Winx и Monster High. На стенах — картины. Тоже с куклами.

— Что это такое? — Смотрю на композицию, похожую на грязный пляж, море и солнце. Вверху по центру — голова куклы.

— Называется «Город солнца». Это я такую икону сделала. Пляж — как грязный мир. Кукла вверху — как божество.

— А почему кукла?

— Это же проекция на человека. Каждый под себя выбирает игрушку. Маленькая девочка из всех кукол возьмёт ту, что на неё похожа.

— А как их рисуете?

— Сначала нужно расставить, сфотографировать, чтобы потом перенести на холст. Иногда у меня лежит куча кукол, а иногда две-три поломанные приносят.

— Кто приносит?

— Мои ученики. Всё с этого и началось. Маленькие девочки часто приходят с игрушками. Одна принесла куклу Monster High. Я начинаю с ней играть. А у неё все эти жесты… Вы держали её в руках? — Виолетта идёт за куклой. — Она такая вся драматичная, такая тонкая. Это же просто сказка.

Та кукла в одёжке была. Это сейчас ко мне попадают «раздолбанные». Новые же не отдают. Есть подростки, которым эти куклы уже не нужны. Я говорю: даже если у вас есть одна рука или нога — несите. У меня они обретут вечную жизнь.

Я начала их ставить и фотографировать. Композицию ещё попробуй выстрой.

— Откуда берёте композиции?

— Из жизни. Ну, вот кентавры. Я назвала это «Альтер эго». Каждый везёт на себе своё второе «я». Ты его не видишь, но оно с тобой всю жизнь. У кого-то оно хрупкое, белое. А у кого-то — наоборот. 

Я всегда интересовалась психологией человеческих отношений. Мне нравится книга Эрика Берна «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры». В ней описываются модели сказок, которые переносятся на людей. Кто такая эта фея? Почему Золушка такая неудачница? Всё это сейчас обыгрывается. Появляются проекции, аллегории. А если буквально? Не интересно. Есть же люди, которые образами мыслят, глубоко.

А это скворечник для птицы сирин (в древнеславянской мифологии —  райская птица с головой девы — ред.). Она у меня приручённая. Вот у неё зубки, ушки. Ну, оборотень. Да и мы часто оборотни. Встречает парень девушку — такая милая, такой макияж. А потом — опа. И какой-то оборотень. Попался парень, да? Всё как у людей.

А это я ещё не закончила — трубочек пока не хватает. Это вливание мыслей друг в друга. Лабораторный эксперимент.

— Это Вы из них одну куклу собрали? — На игрушечной кровати лежат Барби и Кен. Одна пара рук и ног у них на двоих.

— Это пока два инвалида. Мне одна девочка принесла — её младшая сестрёнка поломала. Мне дали на время попользоваться.

Могу показать, какая картина вышла из этих кентавров. Называется «Пони в клубничном сиропе». У них всё так сладко. Вообще пони сильные, быстрые. А здесь, когда вместе с человеком, они мне кажутся какими-то беззащитными. Снимаешь с кукол одежду — и как-то их жалко сразу. Так и у людей.

— А во что эти влипли? — На проволочной паутине висят куклы-насекомые.

— Я их назвала «Неудачницы». Попадают во всякие обстоятельства. С кем-то всё нормально, а с кем-то вечно что-то происходит. На фоне этой фотографии вообще мрачненько.

— А это всё будущие материалы? — Смотрю на кучу игрушек на полу.

— Ой, нет. Это нужно будет отдать. Какие-то куклы мне дарят, а какие-то нужно потом возвращать. Я их «арендую». Может, нужно какой-то грант выиграть? Тогда я смогу купить много-много кукол! Хотя с новыми жалко что-то делать. У меня рука на это не всегда поднимается.

— О, кукла с татуировками.

— «Забитая девочка». Её позвали в Турцию на аукцион. Осенью, наверное, поедет.

Вообще этот проект с куклами будет долгоиграющим. Эта тема во мне очень отозвалась. Прям моё. Иногда картина тебя прямо вымучивает, а здесь такая лёгкость. Как будто знаю, как должно быть.

— А когда люди не понимают Ваши работы, как отвечаете?

— Была история, когда я выложила у себя на странице фото большой куклы с молнией на всё туловище. Так одна женщина написала, что я глумлюсь. Вот видите, она сразу эту куклу на ребёнка спроецировала. Так и должно быть. Только чтобы понимать современное искусство, нужно ещё и классическое знать. 

Открытие выставки Виолетты Терлыги запланировано на 8 июня в галерее Vovatanya.