Кто в сквоте живёт

Сквоттинг — самовольное заселение заброшенных зданий, практика анархистов. Они отрицают власть человека над человеком, отстаивая горизонтальную систему управления. Харьковские сквоттеры — ещё и переселенцы. В разгар боевых действий молодые люди переехали из Донбасса в Харьков. Они не стали официально регистрироваться и не искали съёмного жилья. А заняли пустующее здание — бывший тубдиспансер.

Голландский социолог Ганс Прют (Hans Pruijt) в своей работе «Сквоттинг в Европе» выделил пять основных типов этого явления. Сквоттинг может быть вынужденным или, наоборот, намеренным — преследовать идеи «независимой жилищной стратегии», создания социально-культурного центра, быть своеобразной формой протеста и платформой для групп определённых политических взглядов. 

Харьковский сквот подходит сразу к нескольким описанным типам. Два года назад в здании на площади Героев Небесной Сотни  (тогда ещё пл. Руднева) поселились переселенцы анархистских взглядов. Захваченное здание самосёлы назвали социально-культурным центром «Автономия».

«Нет главного? Точно секта!»

Двухэтажное здание из красного кирпича с ветхой крышей и самодельными окнами, рядом гараж без дверей и пристройка со следами копоти. Так выглядит этот дом. 

— Теперь мы часть харьковской громады. Значит — имеем право на этот дом, — посчитали переселенцы.

На входной двери — афиши фотовыставок, над дверью — надпись красными буквами «Осередок злочинності».

— Это одиночная акция одного из жильцов, — открывая дверь, объясняет Григорий. — Сами не знаем, что это значит, но нам нравится. Решили пока не снимать.

Осенью 2014 года Гриша учился на последнем курсе архитектурного факультета Макеевского инженерно-строительного института. Узнав, что его друзья переехали в Харьков, решил присоединиться. Учёбу закончил в Харьковском университете строительства и архитектуры.

— Я подумал, сидеть там, расшатывать свою психику и, возможно, подвергать себя физической опасности или заниматься чем-то полезным?

Под «полезным» анархисты подразумевали помощь таким же переселенцам. Они расчистили одну из комнат, куда харьковчане приносили вещи. Тех, кому было негде жить, активисты селили в сквот. Правда, мало кто здесь задерживался — пугали условия. Тогда здание только начали ремонтировать. Мебель и посуда, подарки знакомых и волонтёров, появились не сразу.

— Я не жаловался, хоть и в палатке сначала жил. Моя комната представляла собой один огромный мусорник. Обшарпанные стены, выбитые окна, — вспоминает Гриша.

Он говорит, что родители к его переезду отнеслись спокойно.

— Только тётя до сих пор не понимает. Она религиозная. Спрашивает меня: кто у вас там главный? Я ей про анархизм рассказываю. А она: нет главного? Точно секта!

«Это странно, но мы привыкли»

Сквоттеры заняли второй этаж здания, куда тянется крутая лестница. Под ногами — старый больничный кафель. Узкий коридор со скрипучим паркетом. Стены увешаны плакатами и афишами. Что здание — бывший тубдиспансер, ребят не смущает. Говорят, как только переехали, провели «дезинфекцию». 

За два года переселенцы отремонтировали здесь пять жилых комнат. Смастерили окна и двери, поставили кровати, тумбы, полки. Оборудовали кухню, туалет и душ.

Комфортным жизнь в здании назвать сложно. Воды, газа и отопления здесь нет. 

— Но рядом пожарная станция, — объясняет Гриша. — Мы звоним пожарным, говорим: ребята, у нас тут нет воды. Можно мы немного наберём? Если они разрешают, мы прикатываем на тележке все ёмкости. Этого хватает на пару дней, чтобы готовить и мыться.

— А если не разрешают?

— Ну, там чуть дальше есть колонка. Да, это звучит немного странно, но мы привыкли. И вообще это очень сближает. Общаемся на свежем воздухе.

Ремонт в здании идёт до сих пор. Жители «Автономии» скидываются на стройматериалы.

— Можно и без денег жить, — отвечает Гриша на вопрос о работе. — А вообще занимаюсь татуировками. На еду хватает. А что-то ещё… Нужно ли это? Трудно объяснить. Просто привыкаешь к более аскетичному образу жизни.

В сквоте живут от 10 до 15 человек. Кто-то учится, кто-то работает. Многие путешествуют, иногда ездят домой на Донбасс. 

«Можно и по-другому жить»

«Собрались тут небось наркоманы» — самое популярное, что первое время слышали в свой адрес захватчики здания. Со временем, говорят жители дома, местные стали смотреть на них с пониманием.

Как только в здании навели порядок, переселенцы вместе с харьковскими активистами стали организовывать мероприятия. Первым был «фримаркет». Всё ненужное харьковчане приносили во двор сквота. Желающие могли бесплатно забрать понравившуюся вещь. Тогда же ребята провели несколько экологических лекций и мастер-классов. В веганской столовой продавали фалафели и оладьи.

В одной из комнат жители дома сделали зал для кинопоказов. Поставили подаренные кем-то старые диваны, установили проектор. В соседней комнате весной прошлого года открыли библиотеку. Стихи здесь читал харьковский писатель и поэт Сергей Жадан. Иногда он передаёт в сквот книги. 

— Здесь много литературы, которую нигде не найдёшь, — хвастается Гриша, доставая с полки книги «Анархия и хаос» и «История махновского движения».

На первом этаже дома сквоттеры создали импровизированный концертный зал. Здесь уже выступали группы ZRADA, Broken kids, Kavkazka sound и другие молодые коллективы.

«Какой сквот?»

Сквот несколько раз пытались поджечь, били окна. Самосёлы винят в этом своих идейных противников. Прошлым летом, когда во дворе появились работники коммунальных служб и правоохранители, жители дома решили, что здание хотят снести, а их выселить. 

Заселение в пустующее здание действительно незаконно, переселенцы должны были спросить разрешения у собственника, объясняет юрист Сергей Кузьмин.  

— Но выселить без решения суда никто не имеет права. Собственник может обратиться в суд и выселить ребят, — объясняет юрист.

Можно ли рассматривать сквоттинг как незаконное проникновение в жилище (по Уголовному кодексу Украины виновному за такие действия может грозить ответственность: как минимум штраф, как максимум — ограничение свободы — ред.)? Юрист Станислав Боднарчук полагает, что вряд ли. «В этом случае должен быть объект недвижимости — жильё, в который другой человек незаконно проникает, взламывает», — говорит юрист. 

Сквоттеры уверяют, что ничего не взламывали, а заняли открытое пустующее здание. 

«Есть ещё статья «Самоуправство» — самовольное совершение каких-либо действий», — объясняет Боднарчук. Она предусматривает штраф, исправительные работы или даже арест до трёх месяцев. 

Районные власти на вопросы о сквоте отвечают неохотно. Из бесед с чиновниками сложно понять, знают ли они вообще о его существовании и как к этому относятся.  

«Какой сквот?», — отреагировали в райадминистрации. 

Покидать здание анархисты-переселенцы не планируют, хотя и признаются — чувствуют себя здесь не очень безопасно. Если их попробуют выселять, обещают протесты. 

Сквоты в столицах европейских стран — обычное явление. Самыми известными считаются сквоты в Копенгагене (там есть целый квартал — «государство в государстве» — «Свободный город Христиания»), Берлине, Риме, Барселоне и других городах. В 2009 году сквоттеры заселились в пустующий дом в престижном районе Лондона и передали записку с приглашением на чай соседке. Соседку звали Маргарет Тэтчер.