«Кровавая осень в городе Льва»: особенности национальных маньяков
В этом году украинские стивенкинги Наталья и Александр Шевченко, которым так и не удалось запугать нас своим первым романом «Узники мрака», решили продолжить попытки – и издали в харьковском «Фолио» книжку «Кровавая осень в городе Льва», о которой на обложке так и написано желтым по красному: «литература». Я люблю издательство «Фолио» за то, что оно следит за интеллектуальным развитием читателей :).
Заботясь об этом-таки интеллектуальном развитии, на обложке книжки четко указали жанр произведения. Только в прошлый раз это был более или менее известный нам по голливудским фильмам хоррор, а в этот – страшно загадочный жанр джиалло, «прелестями» которого нам предлагают «насладиться».
Если мы сделаем над собой интеллектуальное усилие и сходим в Википедию или просто в Интернет, нам удастся выяснить, что слово «джиалло» («джалло») переводится с итальянского как «желтый» – именно этого цвета были обложки итальянских романов начала ХХ века, где описывались ужасные убийства не без сексуального подтекста (таким образом, со цветом обложки у книжки супругов Шевченко все в порядке, хотя с сексуальным подтекстом – хуже…).
Во второй половине ХХ века итальянские режиссеры Марио Бава и Дарио Ардженто популяризировали жанр джиалло, заодно превратив его в китч – желтый итальянский триллер, где маньяк-убийца, чьи действия, внешне иррациональные, опираются на определенную извращенную логику; где ролевые модели смещены, и убийцей может оказаться кто угодно – от священника до ребенка; где есть изнасилования, жестокие убийства, пытки, расчлененка и реки крови.
Экзотики жанру джиалло в романе Шевченко придает то обстоятельство, что это не просто джиалло, а «джіалло по-львівськІ» – с легким харьковским прононсом на титульной странице и старательной стилизацией под галицкую речь в тексте.
Впрочем, кровожадный маньяк в романе действует как обычный маньяк: вырезает женщинам глаза и сердца без всякого местного колорита. Его вроде как ищут представитель доблестной милиции Сергей Паскив (на самом деле ничего он и не доблестный, и совсем и не ищет) и частный детектив Олег Сокил (только что из Оксфорда и ужасно позитивный), который, приехав во Львов, знакомится с девушкой Ниной. Девушка немедленно начинает помогать ему в расследовании, опираясь на тонкую женскую интуицию. По законам жанра, между Олегом и Ниной должно было сразу что-то вспыхнуть, но вспыхивает как-то слабо – целуются персонажи аж на предпоследней странице: «И еще раз. И еще… Было очень приятно» (с. 249). Лично меня такая художественная невинность супругов Шевченко даже несколько настораживает 🙂 .
Кроме склонности к детективным расследованиям, у Нины имеется еще рехнувшаяся на религиозной почве мама. Изображение их сложных взаимоотношений, выраженное весьма неубедительными в львовском наречии проклятиями, составляет значительную часть романа. Образ сумасшедшей мамы «забивает» даже образ обезвреженной в конце романа маньячки: слишком уж они похожи в своей ненависти к «курвам», желая наказать их по идейным соображениям. Создается впечатление, будто сначала на роль злодейки авторы прочили маму, но в конце концов передумали: ведь разве может быть дочерью убийцы любимая женщина главного героя?!
Итак, в финале маму-фанатичку отправили в психушку, «плохого мента» Паскива наказали («хватило секунды, чтобы он пробил дырку в лобовом стекле собственным телом и ракетой вылетел на капот» и т. д. (с. 231)), а убийца вообще взорвала дом неудачной стрельбой и сама погибла там.
В целом же крови и насилия как для жанра джиалло в романе Шевченко однозначно маловато, а интрига весьма легко распутывается… Впрочем, восхищенные отзывы о книжке доказывают, что украинские читатели в плане джиалло неприхотливы. А возможно, они просто фанаты Львова с его живописными улочками и ароматным кофе? :).
Наталка та Олександр Шевченки. Кривава осінь у місті Лева. – Х.: Фоліо, 2008.