История одного хождения в государственное телевидение

Предупреждаю сразу: это будет долго и скучно. И совсем не о творчестве. Попытаться изложить по запросу «Телекритики» «кой черт занес меня на эти галеры» — скоренько не получится. Пять лет носило; как передать, кроме атмосферно…

Но — вольному воля, а интернету — безграничность; не газетная площадь, в конце концов.

Предыстория. 2005-й.

Я часто задавался совсем не наивным вопросом: зачем харьковский губернатор Арсен Аваков в 2005 году лоббировал моё назначение генеральным директором областной государственной телерадиокомпании. И никогда не задавал этого вопроса ему. И никогда на возможный ответ не намекал он сам.

Мои собственные мотивы были достаточно просты: здоровые профессиональные амбиции помогли мне усмотреть в нелепом на первый взгляд предложении интересное и более масштабное по сравнению с продакшн-студией поле деятельности — не только в сфере журналистики, но и в медиаменеджменте.

За два прошедших года ответ на незаданный вопрос пришел сам собой. (Не знаю, совпадет ли этот ответ с истинными мотивами Арсена Авакова, но он имеет равную возможность опровергнуть любые мои соображения.)

Вот, коротко: областная государственная телерадиокомпания может и должна разорвать традиционную схему хождения «под одной рукой» — какого бы цвета ни был партийный манжет на этой руке.

Прежде, сколько я помню харьковское телевидение со стороны — «ТХ» («Телевидение Харькова», старое название канала) всегда было персональной вотчиной всех поочередно харьковских губернаторов. Зависший без перезагрузки в 70-х годах прошлого столетия — творчески, технически и ментально, — канал делал то, что ему было велено, и так, как он это умел. Редкие отдельные удачные эфиры, «сделанные» руками старых мастеров, еще более оттеняли общий серый фон. Какой-то специальной цензуры не требовалось — она была здесь образом мысли практически любого служащего.

После бешеного движения в информационной среде приватного телеканала — сонное царство застывшего в конструктивистской архитектуре (физически канал расположен в известном харьковском здании «Госпром») совка. Здесь не работали — здесь отрабатывали табель. И здесь не зарабатывали — здесь получали зарплату. А разве про 560 гривен «средней температуры по больнице» — можно сказать «зарабатываешь»? Или шесть механизмов КТ-178 — громоздкие конструкции на колесиках, более чем в полтонны весом каждая, с мутно-серой картинкой на выходе — можно назвать «студийными камерами»? Или шесть IBM 486 — можно связать компьютерной сетью? Или четыре стандартных, по ГОСТам, часа для полного разворота передвижной телевизионной станции в составе двух огромных автобусов плюс куча маленьких тележек — можно считать оперативной реакцией на события?

Но еще в 2005 году все это на «ТХ» работало. Да, медленно, и да, плавно. А как иначе оно могло работать, если из 347 работников по штатному расписанию — 104 человека кроме зарплаты получали и пенсию?

Начало

Мы пришли. Они напугались. Мы – это три человека, включая меня. Они — это не только пенсионеры. Кто-то боялся массовых увольнений, логично ожидая прихода в компанию вместе с новым генеральным и команды, человек эдак в пятьдесят («новой» — опасались зря; как пришло три человека, так до сих пор трое и осталось, а команда приросла «старыми»). Кто-то ожидал окончания спокойной жизни (и не напрасно). Кто-то опасался за собственную (не)квалификацию — и тоже не зря.

«Глаз боится — руки делают». Начали даже не с гардероба — с уборных (они были таковыми совсем не в изначально-театральном смысле этого определения — а в самом что ни на есть общественно-убогом). Впрочем, нет — кажется, первым моим официальным распоряжением в должности директора стал приказ снести турникеты при входе в ОблТВ.

А дальше, «с помощью кувалды и такой-то матери» — процесс пошел. «Матерью» по первому времени часто и охотно пользовался Владислав Грузинский, талантливый телевизионный продюсер, возглавивший дирекцию программ и немедленно сошедший с ума от невозможной ситуации: существования на одном канале тридцати восьми (38!) собственного производства авторских передач. Разрываясь между «тем.планом-госзаказом», которые требовали количества любой ценой, и качеством этих самых передач, он все же умудрился выстроить грамотную сетку, постепенно выводя из эфира старые программы и инициируя новые (в меньшем количестве, но в несравнимом качестве), параллельно правдами-неправдами добывая фильмы и сериалы, которые правообладатели могли продать нам за невеликие бюджетные деньги.

Груз информационного вещания взвалила на себя Дарья Юровская — организатор от Бога (кто-то считает — от черта), создавшая команду практически с нуля. Человек, в котором удивительно органично сочетается умение управлять командой железной рукой — с умением совершенно в ней раствориться (как в вечер матча «Украина — Швеция», когда она приволокла пару ящиков пива и парализовала информационный процесс, завалив весь ньюзрум перед телевизором. Орала она при этом так, что я чуть было и в самом деле не поверил в её увлечение футболом).

Долго ли, коротко — но постепенно канал поменял «картинку». Удачно провели ребрендинг (ни разу и ни от кого с тех пор я не слышал неблагозвучного старого «ТХ» — новый эфирный бренд «ОТБ» прижился, как влитой), полностью обновили канальные заставки, создали отличную службу анонсов, перешли на «безленточное» вещание, заново отстроили и неплохо укомплектовали новостную студию; в другой, программной — демонтировали древнюю, двадцать лет не работавшую «водную» систему охлаждения и вентиляции, оборудовав её современными кондиционерами; полностью сменили декорации в шести праймовых программах; наладили сотрудничество с коммерческими каналами и студиями города. На канале стали появляться гости, которые прежде и не помышляли о «прийти на областное»; звездный состав политиков в прямых эфирах (Ехануров, Медведчук, Тимошенко, Ющенко, Кушнарев, Аваков (эта пара политиков-антагонистов блестяще провела в прямом эфире ОТБ первые в Харькове — они же последние — откровенные и жесткие теледебаты), Добкин, Кириленко, Салыгин, Кернес, Луценко etc) — на глазах менял имидж канала с мертвого на живой.

Таким образом, к выборам 2006-го канал подошел уже во всеоружии: прямоэфирные программы с интерактивами и включениями ПТС (когда персонал областной ПТС во главе с аномально работоспособным Сергеем Черкасовым в сумасшедшем предвыборном ритме однажды полностью развернулся и выдал сигнал в аппаратную вместо четырех часов за сорок минут — я впервые поверил, что по прежним стандартам работать эти ребята уже не смогут), крепко ставшая на ноги служба информации и ночные телемарафоны. Ни одна политическая сила, ни один политический деятель не может сказать, что ему или его партии был закрыт вход на ОТБ. Ни один журналист и ни одна редакция на ОТБ не могут сказать, что кто-то диктовал им редакционную политику, кроме самой «Редакционной политики».

Все это, разумеется, работало на повышение смотрибельности и способствовало отличным заработкам канала на продакшне и размещениях. Солидный по местным меркам кусок рекламного рынка размером почти в три миллиона гривен (при несравнимых с частными каналами расценках) — в тот год был все же отвоеван (с большим отрывом от всех остальных коллег-«областников»; близкий результат показала только крымская ТРК). Эти деньги помогли отремонтировать помещения редакций, оснастить их новыми редакторскими компьютерами и пятью станциями нелинейного монтажа; построить спортзал и душевую; купить для информационной редакции еще один автомобиль, еще два выездных ТЖК (тележурналистский комплекс), две студийные камеры и «холодный свет»; продолжить переоборудование аппаратно-студийных комплексов.

Стали расти заработки сотрудников; для тех, кто работал по старой привычке, «средняя температура» поднялась до 957 гривен зарплаты; а те, кто работал в полную силу, — «почувствовали разницу» на дополнительных заработках. Единственная, как выяснилось недавно, государственная телерадиокомпания, в которой разработано прозрачное и четкое «Положение о распределении коммерческих доходов», ОТБ смогло позволить себе стимулировать людей из собственных доходов. Буквально на днях, по подсказке финансового заместителя председателя Госкомитета телевидения и радиовещания, к нам за этим «Положением» обратилась Национальная телекомпания.

Кардинальное улучшение картинки принесло результаты и на стороне — центральные каналы при необходимости прямых включений из Харькова все чаще стали обращаться на ОТБ. Таким образом наладилось регулярное сотрудничество со «Свободой слова» на ICTV, «Я так думаю» на «1+1», «Часом новин» на 5-м канале.

Удалось расширить вещание и на область — в 2006 году еще три города Харьковской области — Купянск, Лозовая и Великий Бурлук — довели зону покрытия ОТБ до 73%.

В том же году в тестовом режиме впервые был запущен сайт ОТБ, на котором, помимо всего прочего, опробовано прямое вещание канала в интернете.

И наконец, мы рискнули «выйти в люди» — заключить договор с ТВ-панелью от GfK Ukraine.

«Мы ждем перемен»

Выполнив функциональные задачи кризис-менеджмента, мы поняли, что фактически уперлись в потолок. Почти максимум из того, что можно и нужно было сделать на уровне областной телерадиокомпании для преодоления кризиса — за полтора прошедших года было сделано. Далее, после еще незавершенной, но уже некритической массы предстоящих тактических работ, как то: накопление и последующий глубокий анализ со всеми вытекающими данных от GfK Ukraine, техническая модернизация, доведение до ума всей сетки, расширение вещания на всю область, продолжение оптимизации структуры компании, возвращение отобранного у компании вечернего прайм-тайма и так далее – предполагалось следование в фарватере стратегического развития всей системы.

Очередь, по гамбургскому счету, была за системными изменениями на государственном уровне. Мы это прекрасно осознавали. Так же, как и другой неутешительный факт: ожидать их от команды Ивана Чижа не стоило. Медийщикам не надо расшифровывать, какая именно контора и почему в те времена называлась «ГосТелеХристаРадио».

И вот — смена караула. В сентябре 2006-го комитет возглавил Эдуард Прутник, человек, больше известный в политических кругах, но имеющий и непосредственное отношение к медиа — как к телевизионным, так и печатным. Примерно полугодичный период настороженного ожидания по областным ТРК — очевидно, затраченный новым составом комитета на аудиты и разработку стратегии — привел к надеждам на прорыв. «Перший громадський» — такая «перекоммутация» системы и реорганизация эфирного пространства двадцати семи региональных хозяйств давала основания думать, что стратегия развития системы появилась. Несомненно, это только первый этап (к участию в котором ОТБ технологически уже готово); надо думать, что вскоре последуют и другие; и надо надеяться, что стратегия эта не имеет конечной целью создание одной большой пропагандистской машины.

Как бы там ни было, на этом этапе ОТБ по вышеупомянутым причинам жизненно заинтересованно в том, чтобы эксперимент стал успешным; соответственно, со стороны компании будет сделано все от неё зависящее, чтобы намеченные на середину августа первые совместные эфиры – равно как и все дальнейшие — прошли удачно.

Вот, примерно в такие расклады в первой декаде июля и прибыло на ОТБ с «плановой» проверкой Контрольно-ревизионное управление от госкомитета…

«Стоп машина. Полный назад». 2007-й

Одна, но характерная, прямая и дословная цитата из «Акта комплексной проверки финансово-хозяйственной деятельности ХОГТРК» от 11 июля 2007 года:

«Програмна політика Харківської ОДТРК переважно спрямована на здобуття вiдповiдного рівня конкурентоспроможності у вітчизняному медiапросторi, що iнодi суперечить забезпеченню виконання першочергових завдань обласної державної телерадіокомпанiї…»

Эх, система… Менеджер, с которым заключен трехлетний контракт на управление компанией, через два года фактически обвинен в выведении компании на конкурентоспособный уровень.

Примерно месяц тому назад на одном из республиканских семинаров медиаэксперт Евгений Глебовицкий, пригласивший нас с журналистом Оксаной Форостиной провести совместный тренинг для молодых журналистов, сердито объяснял сто первой по счету группе студентов разницу между понятиями «СМИ» (односторонних по сути своей) и «массмедиа» (коммуникативных по определению). Привычно отнеся областные ТРК к «СМИ», Геник притормозил, оглянулся на меня и сказал: «В этой системе есть исключение». Затем прищурился и добавил: «Но просуществует оно недолго». Шаман, однако…

2 августа 2007 года я был приглашен в комитет для встречи с заместителем его главы Александром Курдиновичем и для выводов по результатам проверки КРУ. С собой у меня были замечания и поправки к «Акту проверки», сводившие на нет процентов восемьдесят этих самых результатов. К замечаниям, впрочем, никто особого (да и никакого другого) внимания не проявил. Мягко, но настоятельно Александр Вячеславович предложил мне написать заявление «по собственному желанию». Выраженная мной вслух уверенность в том, что скороспелый акт по итогам четырехдневного «налета» не содержит оснований для столь радикального решения, как и попытки выяснить истинную причину, натыкались на неизменно вежливую улыбку Александра Курдиновича и рефрен: «Комитет будет придерживаться официальной версии — “по результатам проверки”». На мой заход с другой стороны: «А что городские власти — кляузы не прекращаются?» — последовала та же чеширская улыбка и ответ: «Городские власти по-прежнему недовольны вашей работой…»

Я не уточняю, какое отношение имеют городские власти к областной государственной телерадиокомпании. Я не подсчитываю, сколько теле- и радиопрограмм проведено с участием городских властей, включая «live air» с мэром и секретарем городского совета. Я задаюсь более общими вопросами: почему одних деятелей свобода слова со всеми вытекающими из неё проблемами устраивает, а другие руководствуются исключительно тезисом «если ты не с нами, значит ты против нас». Почему мэр Харькова и секретарь городского совета, в очередной раз выражая страшное недовольство «заказной» программой, никогда не поверят в то, что я, тупо вслушиваясь в бормотание из трубки, мучительно пытаюсь догадаться, о чём вообще говорит собеседник — поскольку в лучшем случае мог увидеть программу только в эфире? Почему эти люди живут в параноидальной атмосфере заговоров и «спланированных акций», будучи абсолютно уверенными в том, что журналистики не бывает никакой, кроме карманной? Почему им непременно нужно превратить компанию в рупор, и не допустить в эфир никакого иного мнения, кроме «правильного»?

Это все риторические вопросы, и у меня нет на них ответов, кроме самого умного: «Потому что потому». Они так живут. И у меня нет слов для их переубеждения. Я не умею бороться с фантомами.

Зато они мастерски умеют их порождать. Постоянно инспирируемые ими анонимки совершенно сюрреалистического смысла, поток официальных жалоб горсовета в комитет (характерный пример их содержания — коллизия с 5-м каналом, заказавшим на ОТБ техническое обеспечение прямого включения из студии в Харькове. В программу «Час новин» с Егором Соболевым, как оказалось, был приглашен Геннадий Кернес. Он, однако, привел с собой в студию ОТБ еще двоих — народных депутатов от ПР и потребовал от наших инженеров обеспечить эфиром также и их. Все, чем могли обеспечить депутатов наши инженеры, — это техника, то есть, дополнительные камеры и микрофоны. Что и было сделано. Состав гостей в эфире 5-го канала, разумеется, определяли режиссер и ведущий 5-го канала. А у них, очевидно, были вопросы к Кернесу, и не было к депутатам. Эфир прошел так, как его запланировал 5 канал. В Госкомитет телевидения и радиовещания мгновенно полетела жалоба горсовета… на телеканал ОТБ, который «лишил права голоса народных депутатов Украины»), регулярные дергания рычагов в Кабмине и ВР — все это держало в перманентном тонусе Эдуарда Прутника, у которого к настоящему моменту, я подозреваю, только при одном упоминании слова «Харьков» рефлекторно начинается мигрень.

Он держался, сколько мог. Не думаю, что из-за большого пиетета ко мне. Видимо, Эдуард Прутник не больше любого из нас «любит», когда на него давят. Но тут как раз подоспели выборы… Идеальный симбиоз полезного с приятным: и партии в регионе помочь, и от мигрени избавиться. А что «с партизанами неловко вышло» — так что ж…

По моей информации, сокращенная (без упоминания посредников) административная цепочка, через которую решение теперь таки «продавлено», была выстроена так: Кернес-Добкин-Азаров-Прутник. А совсем короткая версия выглядит и вовсе позорно: секретарь городского совета Харькова Г.А. Кернес «додавил» главу Государственного комитета телевидения и радиовещания Украины Э.А. Прутника. Эдуарда Прутника, едва ли не крестника премьер-министра Украины Виктора Януковича.

Виктор Федорович, напомню Вам один трехлетней давности пассаж:

Харьков, 18.12.2004, ТРК «Simon», программа «Время диалога», Виктор Янукович:
«…Вам спасибо, Зураб, — за открытый разговор. Я знаю, что вы тоже принципиальный человек — и как человек, и как журналист — я много об этом слышал…»

Вы изменились с тех пор, Виктор Федорович? Я — нет. (Не воспринимайте как просьбу о помощи — отнюдь; это, скорее, такая форма сочувствия к Вашей планиде. Вечно фрондировавший харьковский телеканал пригласил Вас в прямой эфир в наихудшие для вас времена, когда Вы были преданы и брошены практически всеми, кроме самых близких. Только тогда за Вас всё решили международные политические мастодонты, а сейчас за Вашу команду это делают мелкие региональные бесы…)

Эпилог

Я отказался подавать в отставку «по собственному желанию». По долгом размышлении — просто не нашел у себя «собственного желания». А у комитета не нашел серьезных резонов меня «отставить».

Понимаю, что рискую репутацией. Зная повадки и способности региональных бесов, легко могу предположить магический сеанс возникновения из воздуха каких-нибудь удивительно-уголовных дел. Например, в связи с «хищением бюджетных средств», которого не обнаружило центральное КРУ, но легко найдет местная ментовка. Либо по-нашему, по-простому: немудрящий пакетик с порошком, который вдруг из воздуха появится в моем автомобиле.

Однако же у меня есть неистекший контракт с комитетом и незавершенные обязательства перед компанией. Не более и не менее. И еще надежда: сделать произошедшие на ОТБ изменения — необратимыми.

Исход. 2010-й

Что, все еще читаете? Не могу сказать в ответ, что все еще работаю. Еще более глупо было бы заявить, что продолжаю питать надежду. И да — перемены оказались обратимыми. Практически мгновенно.

Все что выше — было написано три года тому назад. Опубликовано не было — по разным причинам. Перечитал — и не стал менять ничего. Зачем и почему сейчас? А чтоб придать композиции завершенную логику. А хождению в государство — логическое завершение.

Что было за эти три прошедших года? Ну, не кефир и не сметана — такое. Безвременье. В редакционную политику по-прежнему никто не вмешивался. Комитет — он в Киеве, а Киев — он далеко. После нескольких поездок туда в первый же год — я зарекся, и далее появлялся в стенах комитета крайне редко, от случая к случаю; не буду подробно останавливаться на причинах, но коротко — делать там совершенно нечего. Было очевидно, что есть небольшая группа «своих» директоров областных ТРК, которые днюют и ночуют в комитете, находясь в многолетней, тесной и сложной связи с его руководством. Разбираться во всех этих хитросплетениях и толкаться локтями за получение преференций я не стал — ленив, да и очередей не люблю… Соответственно, и не получал. В этом есть и плохая и хорошая стороны: Харьков не трогали, меня тоже — чужой. Но и ничего не делали для. Совсем, даже того, что были обязаны. Обновление техники, например. Плановое. Ни разу за пять лет, ни одного винтика. План — оно ж дело весьма хитрое, а очередь из 27 компаний — весьма регулируемое…

Местная власть — обладминистрация — в этих играх с «выбиванием фондов» и т. д. — тоже не участвовала. И слава Богу, наверное. Был бы должен тогда. А то, что ты должен власти — она всегда найдет способ стребовать.

А так — все вмешательство губернатора за все годы в работу и редакционную политику ОТБ заключалось… в производстве программы. Да-да, одной в неделю программы, на собственные средства губернатора и с его же собственным ведением в эфире. Должен сказать, что три года спустя он уже делал её как завзятый профессионал-телевизионщик…

А в один из первых эфиров, еще на волне Оранжевой революции, он пришел в студию с партийным значком на лацкане. Я попросил его не делать этого. Он снял значок и никогда больше ни с какой символикой на эфир не приходил. Как все просто, правда? Но было именно так.

Запустив эту программу, канал тут же предоставил «конгруэнтный» эфир соперникам — бело-синему облсовету. И все годы придерживался такой же паритетной политики. Как они реагировали на это? Да так: когда назрела история с моим «увольнением по желанию городских властей» — собралась коллегия ОГА, в которой были представлены все политсилы — и хором заявила «о неприемлемости нарушений законодательных процедур в отношении Харьковской государственной телерадиокомпании, ее устава и контракта с руководителем телекомпании».

Тоже не из большой любви — чистая прагма; отплатили за паритет, понимая, что любой новый назначенец будет чьим-то и этот паритет нарушит.

Отстали, в конце концов, и городские власти. Не знаю — поняли, может, что они воют, а с ними — нет. И выглядит все это не очень умно.

Комитет время от времени предпринимал попытки как-то реформировать систему. Вялые и невнятные, впрочем. Понимая, что такое количество работников топит компании, комитет однажды предложил даже провести масштабные сокращения… с соответствующим сокращением фонда заработной платы. На таких условиях я никого сокращать не стал. Смысл?

Когда время подошло к завершению моего трёхлетнего контракта (в 2008-м), с инспекционной поездкой в Харьков прибыл и. о. главы комитета Анатолий Мураховский. Сразу после «здравствуй» он спросил, написал ли я уже заявление. Сразу после пожелания и ему не хворать — я ответил: «Да хоть сию секунду». Ну так и пиши, продолжил он, я тебе без конкурса контракт обновлю… Не знаю, зачем я согласился продлить эту агонию. От неожиданности, наверное.

Из идеи создания канала «Перший громадський» ничего не вышло. В последний год правления Ющенко Эдуарда Прутника на посту главы комитета (после о-ч-чень длительной паузы) сменил Олег Наливайко, который был воспринят комитетом как совершеннейший варяг. А попытавшись реанимировать старую идею Прутника, Наливайко вдруг нарвался и на удивительно неадекватную реакцию президента — с истерикой в прессе, сбором генеральных директоров областных ТРК в секретариате и прилюдным «усекновением главы». А речь всего-навсего шла о централизации производства, что основательно его удешевило бы, облегчив бремя бюджета. Четыреста миллионов гривен в год на всю систему, если вы не в курсе. Предложи Кабмин эти деньги на тендер частникам — национальные каналы просто дрались бы за него. И победитель легко наполнил бы один централизованный эфир куда более качественными программами, нежели сейчас производят областные телекомпании… Но нет, комитет — это часть системы.

Вообще, лучший вид на этот комитет — «если сесть в бомбардировщик». Появится хотя бы свободное место на Крещатике — даже пустое, оно будет полезнее, чем «Комитет по вопросам, но без ответов».

В 2009-м приезжал в Харьков высокопоставленный «медийно-профильный» политик с предложением о старте проекта «Общественного телевидения» на базе ОТБ, в Харькове. К тому времени таких проектов в профессиональной среде было известно несколько, и среди них были очень толковые… Привезенный и озвученный упомянутым политиком — был далеко не лучшим: скорее, компромисс. Но важно было даже уже не то, какой из них лучше, а надо было просто запустить любой, пусть на локальной базе, чтобы стронуть с места эту махину. Политик сообщил, что уже получил добро премьера на эксперимент и что готов привезти в Харьков профильный комитет ВР в полном составе, чтобы они сами могли убедиться… Да ладно, чего тут рассказывать. До сих пор едут.

Первым не выдержал безнадеги и ушел Владислав Грузинский… К тому времени перспектив на гостелевидении не видел уже ни один из нас. Честнее — бесперспективность видели мы все.

Сейчас Владислав создает региональную коррсеть для свежего общенационального канала новостей.

Даша Юровская, продержавшаяся в ОТБ на нервах ещё какое-то время, теперь главный редактор информационного агентства «Мост-Харьков».

Десятки толковых и горевших на работе ребят я просто не могу назвать — они ещё работают там, и то хорошее, что я могу сказать о них, может сказаться на них самым кривым образом.

Мэр Харькова Михаил Добкин стал губернатором Михаилом Добкиным. Буквально за ночь — но это другая история.

Секретарь горсовета Геннадий Кернес стал без полутора месяцев мэром Харькова.

Арсен Аваков нынче в глубокой… ну, пусть оппозиции, да; собирается драться за мэрский пост. Упрямый; не сдается.

Не то — я. Выдержав намеренную паузу в пару месяцев после выборов 2010-го, дабы не связывать одно с другим — я написал заявление об одностороннем расторжении контракта — теперь уже действительно по собственному желанию, за год до истечения его действия. В ответ последовала такая же двухмесячная пауза — комитет не подписывал заявление. Насколько я понимаю, мои пришедшие в Харькове во всю власть заклятые друзья — просто не имели готовой кандидатуры для. Но — нашли, разумеется — нашли. И рулят напрямую, не парясь никакими «паритетами».

Получив поочередно новые серьезные предложения от противоборствующих сторон (да, в том числе и от заклятых — «ничего ж личного, чистый бизнес…») — я так же поочередно отказался. Легендировать отказ пришлось глубоко — новым ангажементом в Киевской региональной телекомпании. По местным СМИ тут же запестрело: «Аласания не смог пробиться… Аласания проиграл конкурс…» Тьху… Но отмазка была железная.

Зачем шёл — писал в начале. Закончить, видимо, следует тем, почему ушёл. Впрочем, если мне не удалось передать этого в километровом тексте — теперь уже не стоит и формулировать.

Закончу напрочь нелогичным соображением об украинской системе государственного телевидения, которая по всем признакам нежизнеспособна; пациент давно и очевидно мертв. Но я твердо убежден, что этот труп жил, живёт и жить будет ещё десятки лет.

P.S. А на ОТБ тем временем снова заговорили об «установить турникеты на входе»…

Зураб Аласания, Телекритика