Идеальный друг, парень, муж, жена. Под заказ

В 2017 году человекоподобный робот София выступила в штаб-квартире ООН и даже получила гражданство. «Я вижу вас, могу вести с вами полноценную беседу и менять выражение лица несколько тысяч раз, — представилась София аудитории. — Я понимаю смысл того, что выражается словами. Мне только что приделали новые руки. Посмотрите! Ну как?». Стремительное развитие технологий кардинально меняет образ жизни людей, делая её проще и удобнее. Боты и машины способны выполнять команды лучше человека. Но можно ли, не прибегая к технологиям, подделать чувства?

Ко Дню святого Валентина «МедиаПорт» публикует перевод материала The Atlantiс о процветающем бизнесе в Японии, где можно нанять актёра на роль родственника, супруга, коллеги или любого другого знакомого. Эти роли выполняются годами. Присмотритесь, может, окружающие — тоже не те, за кого себя выдают? 🙂

Возможно, деньги и не купят вам любовь, но здесь, в Японии, они вполне могут купить видимость любви, — а видимость, как утверждает Ишии Юичи, — это всё. Как человек, работа которого состоит в том числе в перевоплощении в других людей, Юичи это хорошо знает. Красивый, обаятельный, элегантно одетый мужчина 36-ти лет готов принять вызов на исполнение роли вашего лучшего друга, мужа, отца или даже плакальщика на ваших похоронах.

Компания Family Romance, основанная Юичи восемь лет назад, предоставляет услуги профессиональных актёров по исполнению любых ролей в личной жизни клиентов. Компания процветает и гордится тем, что, имея в штате около 800 актёров — от младенцев до стариков, способна найти суррогатного участника для практически любой жизненной ситуации.

Юичи верит, что Family Romance помогает людям справиться с невыносимым отсутствием или кажущейся недостаточностью в их жизни. В обществе, где люди всё сильнее чувствуют себя изолированными и имеющими право на сервис, такие и подобные им компании могут рассчитывать на огромный спрос, так как человеческое общение a la carte (под заказ, со свободным выбором услуг) становится новой нормой.

Недавно мы встретились с Юичи в кафе на окраине Токио, чтобы поговорить о его бизнесе и о том, что значит быть «реальнее, чем реальность», как гласит девиз компании.

М: Чтобы сразу внести ясность, первый вопрос: вы пришли на встречу в качестве самого себя, не так ли?

Ю: Да, в настоящий момент я представляю только самого себя.

М: Какой была ваша самая первая роль?

Ю: У меня была знакомая, которая одна воспитывала сына. Мальчик пытался поступить в частную школу, но ему отказали только на том основании, что у него не было отца. Я хотел бросить вызов несправедливости японского общества и поэтому выступил в роли его отца.

М: У вас получилось?

Ю: В той ситуации нет. Но как следствие у меня появилась идея создать этот бизнес.

М: Расскажите о своём первом успехе.

Ю: Я сыграл отца для 12-летней девочки, которую воспитывала мать-одиночка. Девочку обижали, потому что у неё не было отца, поэтому её мама наняла меня. С тех пор я играю для неё роль отца. Я — единственный реальный отец, которого она знает.

М: И вы продолжаете это делать?

Ю: Да, я встречаюсь с ней уже восемь лет. Она только что закончила школу.

М: Она понимает, что вы не её настоящий отец?

Ю: Нет, мама не сказала ей об этом.

М: Как думаете, что бы она чувствовала, если бы узнала правду?

Ю: Я думаю, она испытала бы шок. Если клиент не раскрывает правду, я должен продолжать играть свою роль неопределённо долгое время. Если дочь выходит замуж, я должен играть её отца на свадьбе и потом должен быть дедушкой для её детей. Поэтому я всегда спрашиваю каждого клиента: «Вы готовы поддерживать этот обман?». Это самая сложная проблема в нашей компании.

М: То есть, вы можете быть связаны с ней до конца своей жизни?

Ю: Есть риск, что она может однажды узнать правду. В нашей компании один человек может обслуживать одновременно не более пяти семей. Это правило. И дело не только в соблюдении тайны. Клиент всегда заказывает идеального мужа, идеального отца. Очень тяжело играть такую роль постоянно.

М: Как вы определяете, что такое «идеальный муж» или «идеальный отец»?

Ю: У нас есть форма заказа, в которой указаны все возможные варианты: причёска, очки, борода, стиль моды… Вы предпочитаете модный или обыденный стиль одежды? Пусть он будет нежным или строгим? Когда он приходит домой, пусть он будет разговорчивым или уставшим после тяжелого рабочего дня?

М: Та мама, о которой вы говорили, что она заказала?

Ю: Она хотела, чтобы отец был добрым, очень добрым. Чтобы он никогда не кричал. Она хотела такого отца, который может дать мудрый совет.

М: И как вы создали такой образ?

Ю: В реальной жизни я не женат. У меня нет детей. Поначалу я не мог найти в себе такого отца, которым она хотела меня видеть. Поэтому я смотрел много фильмов об отцах и так формировал этот типаж — с помощью кино.

M: Можете описать, как проходили встречи с вашей ненастоящей дочерью?

Ю: Иногда мы вместе ужинали. Ходили в парки аттракционов, вроде Диснейленда. Раз в месяц ходим делать покупки в Харадзюку (популярный среди молодежи район Токио). Мама платит 20,000 йен за четыре часа, плюс все расходы. Это около 200 долларов.

М: И какая у вас легенда?

Ю: Я сказал девочке, что теперь у меня другая семья, и поэтому я не могу видеться с ней часто.

М: Что случилось с её подлинным отцом?

Ю: Даже мать не знает. Было много физического насилия. Они развелись, и на этом всё закончилось.

М: Вы взяли себе его имя?

Ю: Да, я использую и имя, и фамилию отца.

М: Как вы себя ведёте, если дочь сердится или грустит?

Ю: Я никогда не кричу, что бы ни происходило. Таким было описание моего поведения в заказе. Вы помните, я сказал, что девочку дразнили и обижали? Так что иногда её чувства очень нестабильные. Кроме того, в подростковом возрасте у неё был бунтарский период, были проблемы в отношениях с матерью. Но когда она со мной, она всегда спрашивает: «Почему ты должен сейчас уходить?». Это неприятно, но можно понять такую реакцию.

М: Она любит вас?

Ю: Да. Её любовь легко ощутить. Она рассказывает мне о своих отношениях с матерью, о своих сокровенных переживаниях, она достаточно открыта.

М: Какая-нибудь сторона вашего настоящего «я» просачивается в ваши отношения?

Ю: Я не допускаю этого, иначе я буду чувствовать себя очень неловко.

М: Вы ощущаете, что у вас есть ответственность перед дочерью, ведь вы с ней связаны теперь?

Ю: Смотря какая ситуация. Я могу чувствовать или не чувствовать тяжесть, но где бы я ни был, я всегда чувствую ответственность.

М: Когда вы работаете, это только игра — или бывает так, что чувства становятся реальными?

Ю: Это бизнес. Я не стану её отцом на 24 часа в день. Установлены временные рамки. Когда я играю с ней свою роль, я не чувствую, чтобы я её любил, но когда сеанс закончен, и мне надо идти, — да, тогда мне немного грустно. Дети иногда плачут. Они спрашивают: «Ну почему ты должен уходить?». В такие моменты мне очень жаль, что я притворяюсь — я чувствую себя очень виноватым. Бывает, закончил работу, прихожу домой, сижу смотрю телевизор, и появляются мысли: «Это сейчас здесь настоящий я или актёр?».

М: Как вы отвечаете себе на этот вопрос?

Ю: Не знаю, у меня нет ответа. Человек, который раньше был мной — он сейчас «я»? Я знаю, что это очень обычное для актёра ощущение. Если вы очень хороший актёр — если вы в этом всё время — ощущения очень тревожные.

М: Когда вы ощущаете себя самим собой сильнее всего?

Ю: Когда я со своей семьей, моей настоящей семьей. Это такое мучение, такое страдание — быть наедине и думать: «Это на самом деле я сейчас?» Очень жёсткие внутренние монологи…

М: Вы уверены, что члены вашей семьи не были наняты играть роли?

Ю: Хороший вопрос! Никто не знает.

М: У меня есть проект с записью снов разных людей, так вот, очень распространенная тема — работа. Вы видите сны о своей работе?

Ю: Я вижу сны о своём клиенте — когда она плачет, потому что я должен уходить. Это очень эмоциональная ситуация.

М: Насколько сон отличается от реальности?

Ю: Иногда во сне я говорю ей правду.

М: Что вы говорите?

Ю: Я говорю: «Мне очень жаль. Я член корпорации Family Romance. Я не твой настоящий отец». И в тот момент, когда она собирается ответить — как раз когда она открывает рот, чтобы что-то сказать, — я просыпаюсь. Меня охватывает ужас, я боюсь ответа — и поэтому просыпаюсь.

М: У вас бывают сны, в которых вы — это не вы?

Ю: В японской корпоративной культуре бывает такая ситуация, когда вы должны посетить компанию и сказать: «Я прошу прощения за то, что я сделал. Мне очень жаль», и просто кланяться и кланяться. Иногда мне снится этот сон.

М: Что происходит, когда вас нанимают сделать это в реальной жизни?

Ю: Обычно я сопровождаю сотрудника компании, который совершил ошибку. Я принимаю на себя личность этого сотрудника и затем приношу обильные извинения от его имени. Вы видели, как у нас извиняются? Надо стать на четвереньки и так передвигаться. Руки должны дрожать. Итак, мой клиент в таких случаях стоит рядом со мной — тот, кто на самом деле совершил ошибку, — а я лежу лицом в пол и пресмыкаюсь, а босс стоит надо мной, лицо багровое, посыпает меня оскорблениями. Иногда я сам себе не верю: «Неужели я на самом деле этим занимаюсь?».

М: И что вы чувствуете?

Я: Мне чрезвычайно неудобно. Я ведь думаю: «Я не виноват!». Мне хочется указать на подлинного виновника и закричать: «Это всё он сделал!».

М: Вас когда-нибудь нанимают, чтобы извиняться в других ситуациях?

Ю: Да, иногда в романтических и семейных отношениях. Представьте себе, что есть супруги, и жена изменяет мужу. Что потом происходит? Муж часто требует устроить «разборку» с другим мужчиной. Естественно, организовать это может быть сложно, так как другой мужчина обычно убегает. В таком случае приводят меня.

М: И что потом происходит?

Ю: У нас в компании есть свод инструкций на любой случай. С помощью психологии мы просчитываем оптимальный исход. В данном случае, стандартная тактика состоит в том, чтобы придать мне вид якудзы (бандита). Обычно я прихожу на встречу с женой, муж меня поджидает, и неожиданно я кланяюсь и глубоко извиняюсь. Как правило, муж начинает меня ругать, но не идёт дальше этого — я ведь выгляжу, как якудза.

М: Насколько я знаю, вы работаете и бойфрендом. Можете рассказать, что вы делаете?

Ю: Клиенты, которые обычно это заказывают — это дамы в возрасте. Раньше в основном были женщины за 50, но сейчас даже больше тех, кому от 30 до 40.

М: Это сексуальный или только платонический опыт?

Ю: Это ситуация свидания. Речь не идёт о сексуальных отношениях, хотя некоторые женщины рассчитывали на это. В принципе, женщины просто хотят хорошо провести время с более молодым человеком. Они хотят вновь почувствовать себя юными.

М: Почему, по вашему мнению, эти женщины нанимают вас?

Ю: Как правило, женщины говорят, что в реальных отношениях доверие выстраивается медленно. Нужны годы, чтобы установить крепкую связь. И для них это слишком много возни и разочарований. Представьте себе, что вы вкладывались в человека пять лет, а он затем порвал с вами. Проще же поставить себе в календарь два часа в неделю для общения с идеальным бойфрендом. Никаких конфликтов, никакой ревности, никаких вредных привычек. Всё идеально.

М: Вы провели так много фейковых свиданий — а как вы чувствуете себя, когда в своей личной жизни идёте на настоящее свидание?

Ю: Сейчас у меня нет настоящей подруги. Настоящие свидания ощущаются, как работа. Это ощущается, как работа — заботиться о реальном человеке.

М: Вы планируете когда-нибудь завести семью?

Ю: Если честно, мне хватает. Я наполнен семьей, я чувствую, что забот и хлопот здесь пропасть. Иногда заказчица просит меня быть в родильном зале во время родов. Однажды у меня была беременная заказчица, и вместо того, чтобы попросить своих родителей присутствовать при родах, она позвала меня. И я пошёл. Некоторые женщины делают мне предложение, и я отказываю, но мне очень сложно сказать «нет».

М: Почему?

Ю: Многие женщины говорят: «Я хочу выйти за тебя замуж». Я им отвечаю: «Ты влюблена в свой заказ. Ты любишь не меня — ты любишь мою игру». Если бы я женился на ней, мне пришлось бы продолжать играть. И ещё: есть прекрасные женщины, но душа, которая у меня с ними — это не моя настоящая душа. Поэтому не могу и не буду.

М: Вам иногда нравится больше играть роль, чем быть самим собой?

Ю: Мне нравится играть заботливого отца. Я играю с детьми, даже когда устал. Очень тяжело это делать, когда ты изнемогаешь, но всё равно приходишь, пытаешься создать счастье. Вот это тип отца, которым я восхищаюсь, даже когда это я.

М: Какая роль — ваша любимая?

Ю: Она выпадает нечасто, но бывают случаи, когда мне приходится быть женихом на свадьбе. В некоторых случаях родители давят на дочь, чтобы она вышла замуж — если она лесбиянка, например. Тогда они устраивают свадьбу, все дела, но это постановочная свадьба (для всех, кроме семьи клиента). Друзья, все остальные люди на свадьбе — они все фейковые. Все приглашённые с моей стороны — все актёры. Пятьдесят фейковых участников, которые делают вид, что свадьба настоящая. Полная стоимость такого мероприятия 2 млн йен.

М: Сколько раз вы женились?

Ю: Три раза.

М: А невесты — они потом никогда вас не видят?

Ю: Мы никогда больше не встречаемся.

М: Невесты волнуются? Им приходится выходить замуж за незнакомца.

Ю: Женщины обычно не хотят показывать мне свои эмоции, но иногда я волнуюсь. Все участники свадьбы с моей стороны — мои сотрудники, и они все поздравляют меня. Поэтому наступает момент, когда всё это кажется очень реальным.

М: Как вы думаете, почему бизнес такого рода процветает именно в Японии?

Ю: Японцы — народ сдержанный. Имеется дефицит коммуникации. Во время разговора мы не проявляем себя, не выражаем своё мнение, свои эмоции. На первом месте — интересы других людей, это важнее наших собственных желаний. Кроме того, размер семьи уменьшается. Раньше семьи были больше. А сейчас вы едите в одиночестве.

М: Какой вы можете сделать прогноз о будущем своего бизнеса?

Ю: Спрос растёт. Больше людей, например, хотят выглядеть популярными в социальных сетях. Недавно у нас был клиент, который заплатил огромную сумму только за то, чтобы слетать с пятью нашими сотрудниками в Лас-Вегас и сделать фото для «Фейсбука».

М: Вы или ваши сотрудники нанимали других актёров для участия в своей жизни?

Ю: Такое бывает. Например, некоторые сотрудники нанимают актёров, чтобы те хвалили их в присутствии людей, на которых они хотели бы произвести впечатление. Лично я, когда провожу семинары по ораторскому искусству, часто привожу массовку, чтобы заполнить зал.

М: Любого ли человека в мире можно заменить?

Ю: Очень хороший вопрос. Точно не знаю. Был один случай, когда мужчина, которому было уже за 60, после смерти жены хотел заказать её копию. Мы выполнили его заказ.  

М: И он называл новую женщину именем своей жены?

Ю: Да, тем же именем, и он хотел, чтобы она называла его так, как раньше жена. Она обращалась к нему Ото-сан, это значит «отец». В Японии это достаточно распространенное обращение, «отец», даже если это говорит жена.  

М: У неё были такие же воспоминания, как у его жены?

Ю: Да, некоторые воспоминания. Клиент пишет на бланке, какие воспоминания он хочет, чтобы были у его жены.

М: Когда ваши сотрудники имитируют настолько сильную эмоциональную связь — не возникает ли проблем с чрезмерной эмоциональной привязанностью к своим клиентам?

Ю: Привязанность — это проблема. Поэтому у нас есть определённые правила. Актёр и клиент не могут обмениваться личными контактами. В сценарии парень-девушка они не могут находиться одни в комнате. Держаться за руки можно, но обниматься нельзя. Никаких поцелуев. Никакого секса.

М: Чем ваша компания отличается от конкурентов?

Ю: У нас огромный штат сотрудников самых разнообразных амплуа, и мы преданы идеалу создавать такие события, которые будут превосходить реальность. Поэтому наш девиз «реальнее, чем реальность». Недавно у нас был случай, когда умирающий мужчина хотел увидеть внука, но внуку ещё не пришёл срок родиться. Его дочь смогла арендовать у нас младенца на день.

М: Что значит быть «реальнее, чем реальность»?

Ю: Меньше переживаний. Меньше недоразумений и конфликтов. Наши клиенты могут рассчитывать на лучшие результаты.

М: Вы предлагаете более совершенную форму реальности?

Ю: Более идеальную. Более чистую.

М: Были ли такие запросы, которые вы отклонили?

Ю: Мы принимаем в работу любой заказ, если он не противозаконён. Некоторые люди с анорексией, например, хотят смотреть, как кто-то ест перед ними. Они просто находят облегчение в том, чтобы наблюдать за человеком, который много ест. Мы выполняем даже такие запросы.

М: Что для вас означает слово «реальный»?

Ю: Я считаю, что термин «реальный» вводит в заблуждение. Возьмем «Фейсбук», например. Он реальный? Даже если людям на фото не заплатили, там всё настолько отобрано и подготовлено, что это уже не имеет значения.

М: Вы считаете, что понятие «реальности» утратило свою силу?

Ю: Я считаю, что мир всегда несправедлив, и мой бизнес существует из-за этой несправедливости.

М: То есть вы исправляете несправедливость?

Ю: Женщина, у которой есть парень, не нуждается в том, чтобы нанимать парня. Человек, у которого есть отец, не нуждается в наемном отце. Мы приносим равновесие в общество.

М: Возможно ли избегать правду бесконечно?

Ю: Правда всё-таки когда-нибудь должна открыться. Счастье не бесконечно, но это не значит, что у него нет ценности. Ребёнок имел отца тогда, когда он больше всего нуждался в нём. Возможно, это был короткий период, возможно, сейчас она узнает правду, но в то время у неё был полноценный опыт.

М: В своей личной жизни, чего вы хотите чего не имеете?

Ю: Ничего больше я не хочу. Я был знаком со столькими клиентами, я сыграл с ними так много ролей. Выполняя свою работу, я исполнял их мечты. Таким образом и мои мечты сбывались. Я ощущаю себя реализованным — в том, что я кому-то нужен.

Источник: The Atlantic, How to Hire Fake Friends and Family, 7.11.2017 
Перевод: Геннадий Цупин
Иллюстрации: pixabay.com

Читайте MediaPort в Telegram