Харьковский физик Олег Фейгин о секретах атомной бомбы
Как появилась атомная бомба? Кто её настоящий создатель? Правда ли, что японцы в 1945 году предлагали бомбу Советскому Союзу? Эти и другие секреты создания ядерного оружия рассказывает харьковский физик Олег Фейгин.
Олег Фейгин — учёный, выпускник кафедры теорфизики Харьковского университета. Долгое время он работал над различными секретными проектами, связанными с защитой советских космических аппаратов от рейгановских «спутников-убийц», в программе «звёздных войн» СОИ. Себя Фейгин называет научным писателем — он создаёт книги о великих учёных, выдающихся изобретениях. Работоспособность Олега Фейгина поражает: на его счету около 40 книг! Его работы рассчитаны на читателей разного уровня знаний: от тех, кто мало что знает о науке и научных явлениях вообще, до людей «подкованных».
Среди тем, которые интересуют Олега Фейгина, — секретная сторона научной деятельности. Создание атомной бомбы — одна из наиболее загадочных и интересных страниц этой деятельности.
Ниже мы публикуем интервью Олега Фейгина на тему создания атомной бомбы — к появлению нового вида оружия причастна харьковская школа физиков. Его выводы неоднозначны, зачастую они полностью противоречат общепринятой версии: немецкие физики во время Второй мировой войны не успели создать атомную бомбу, в Америке развивался Менхэттенский проект, в СССР учёные работали под «опекой» Берии. Штаты первые смогли создать невиданное доселе оружие и в августе 1945 года бомбили Хиросиму и Нагасаки. В Советском Союзе первое успешное испытание атомной бомбы прошло три года спустя. Олег Фейгин утверждает: в этой истории очень много тёмных пятен…
Атомная бомба — изобретение харьковчан?
Как-то раз я предложил одному крупному научному издательству книгу по теорфизике. Его директор, известный учёный, академик Кругляков, после долгого раздумья сказал мне: «Ваша работа по квантовой гравитации слишком сложна для наших читателей, а вот почему бы вам не написать книжку об истории харьковской науки? Там есть очень много интересных моментов». И это действительно так, ведь в 20-х годах предполагалось даже, что на мировой арене после кембриджского периода развития науки (это знаменитый такой период, открытие атома и прочее) наступит харьковский. И говорил это Лев Ландау, величайший физик. Не просто величайший, а гений. Самый настоящий гений. Гений рангом не ниже Эйнштейна. Величайший мозг.
В 20-х годах интенсивно развивалась молодая советская наука и директор Ленинградского физтеха, академик Иоффе, выступил с инициативой создать новый центр современной физической науки в Украине — Украинский физико-технический институт. И был направлен десант самых молодых, смелых, многообещающих физиков, ленинградцев. Среди них был и Ландау. Вот с этого и начинается история харьковской физики.
Сошлись вместе несколько очень редких факторов. И старая харьковская профессура, и приехавшие учёные. Всё это привело к феноменальным открытиям. В трилогии (книги автора «Никола Тесла. Наследие великого изобретателя», «Лучи смерти. Из истории создания геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия» и «Цепная реакция. Неизвестная история создания атомной бомбы» — ред.) красной нитью проходит открытие харьковскими физиками принципа атомной бомбы. Звучит это совершенно фантастически, но подкреплено реальными патентами, хранящимися в архивах. Ещё до того, как в 1938 году Отто Ган, Фриц Штрассман и Лиза Мейтнер открыли расщепление ядра урана при поглощении им нейтронов, а в 1940 гогду Г. Н. Флеров и К. А. Петржак получили в ЛФТИ спонтанное деление ядра урана, харьковские физики чисто гипотетически, основываясь на своей интуиции, создали проект вполне работоспособной бомбы. А дальше начинается уже мистическая история.
Дело в том, что вместе с ними по линии Коминтерна работали несколько учёных из Германии и Австрии. Были и американские специалисты, но они приезжали на очень короткое время. А вот немцы и австрийцы входили в рабочую группу, всех хорошо знали. Их накрыла страшная волна репрессий 37-го года. До этого к иностранцам относились приблизительно так, как в брежневские времена, это были неприкасаемые личности. И вдруг в 36-37-м начались аресты всех иностранных учёных. Некоторые погибли в лагерях, но часть была депортирована. И вот те, кто имели отношения к харьковской атомной бомбе, оказались в фашистской Германии.
Здесь очень много тёмных пятен. Непонятно, как ведомство Гиммлера вышло на них. А именно Гиммлер курировал так называемый германский атомный проект. Непонятно, какие там были договорённости. Но так или иначе эти физики вошли в группу Гейзенберга (Вернер Карл Гейзенберг — немецкий физик, лауреат Нобелевской премии — ред.), которая занималась созданием атомной бомбы. И вошли они с готовыми идеями. Они привезли из СССР работающую схему атомной бомбы.
Конспирология или скрытая история?
Сегодня официальная история науки считает, что «урановый проект» Гейзенберга развивался в неправильном направлении, а вот американский Манхэттенский проект был верхом гениальности. Между тем существует довольно много оригинальных, «неканонических» гипотез. Их не меньше, чем тех, что связаны с полётом американцев на Луну, якобы не состоявшимся. Столько же гипотез и вокруг Манхэттенского проекта. Там было столько непонятного. И хотя участвовало в нём много выдающихся специалистов, но даже их мнения расходятся. О том, что же сделали американцы и какие именно бомбы они взорвали в Японии. Были ли эти бомбы американскими?!
После того, как анализируешь работы Гейзенберга, величайшего учёного немецкого (у которого тоже было много тайн о немецком «урановом проекте»), начинаешь понимать, что история, возможно, перекрутила информацию о создании атомной бомбы. В начале войны Германия явно превосходила США в этих разработках. Кроме того, у немцев были наработки физтеха.
После оккупации Харькова была создана команда СС, которая долгое время что-то изучала в руинах нашего физтеха. И в этой команде, в хороших чинах, были замечены бывшие коммунисты-учёные, которые работали в своё время в Харькове. Что они там искали, никто не знает. Можно строить только догадки. Но из немецких архивов известно другое: после этой длительной экспедиции, она длилась несколько месяцев, в Германии поменялась структура «уранового проекта». Возникли новые рабочие группы, которые занимались разработкой ядерной взрывчатки. Собственно говоря, ещё в конце 40-х — начале 50-х среди учёных ходили слухи, что в Харькове немецкая «научная разведка» искала следы советского атомного проекта!
Загадочные бомбы
Есть вообще загадочная история, связанная со взрывом американского конвоя миссии Алсос. Эта миссия, возглавляемая видным физиком Гаудсмитом, занималась поиском в разгромленной Германии всяческих научных разработок. Так вот, один из американских конвоев в 1945 году вёз специальное оборудование из Германии. И исчез посреди Атлантики. Остались только воспоминания спасателей береговой охраны США, которые через несколько дней нашли странные очень, оплавленные обломки и нескольких обожжённых моряков. Никто из них не выжил, а вся их история болезни чем-то напоминала радиационную травму с лучевыми ожогами.
Уже без малого 70 лет пытаются и американские специалисты (мои знакомые, я, кстати, переписывался с ними, когда писал эти книги), и наши исследователи понять — что же там произошло среди Атлантики. Что там взорвалось?
Тогда, к сожалению, не было никаких приборов, которые могли бы определить уровень радиации. Но тем не менее уже в 70-х годах американские исследователи добились открытия военным ведомством ряда документов. Документы говорили о том, что на специальном складе в Филадельфии хранились какие-то детали, датированные периодом Второй мировой войны, которые находились в свинцовом сейфе из-за того, что у них был очень высокий радиационный фон. Откуда взялись эти детали? Были ли они найдены на территории Германии, как утверждалось в сопроводительной записке, или, судя потому, что речь шла о морском ведомстве, это были обломки кораблей?
Всё это позволяет сделать фантастическое предположение, что одна из немецких бомб всё же взорвалась посреди Атлантики. А куда делись остальные бомбы? Вот тут открывается ещё один секретный архив — и речь уже идёт о другом проекте. Это был специальный проект многоступенчатой ракеты, которую мы бы сегодня назвали «межконтинентальной». С помощью подобных ракет Гитлер собирался превратить в руины Нью-Йорк. Самое интересное, что один из вариантов этой немецкой ракеты был явно рассчитан на необычный боезаряд, чем-то напоминающий атомный. Однако, как можно проектировать ракету под несуществующий боезапас, непонятно. Поэтому логика приводит нас к тому, что какие-то ядерные устройства все же были созданы.
До сих пор непонятно, какого вида была взрывчатка. Плутониевая? Урановая? Как они были устроены — и прочая, и прочая. Но! Почему-то именно в 1945 году очень бурно стала развиваться советская атомная программа. Где — никто не скрывал — участвовало много немецких учёных, технических специалистов, практиков. Они, собственно говоря, и сделали, по официальным данным, в 1948-м, а по неофициальным данным, у Сталина была бомба уже в 1946-м. Отсюда его очень странная реакция (а он, несмотря на внешнюю сдержанность, был очень эмоциональным человеком, как пишут его советники): когда Трумэн, американский президент, сменивший Рузвельта, попытался шантажировать его, упомянув об успешном атомном взрыве в Америке, Сталин вообще никак не отреагировал. Он со странной ухмылкой в нескольких словах поздравил американцев и ушёл от разговора. Это было так необычно, что произвело шок на американских дипломатов.
Советский атомный проект: кто ставил палки в колёса?
С 40-го года никто не знал, по какой дороге надо идти для создания атомной бомбы. Был американский проект, немецкий. Советского проекта ещё долго не существовало. Там была очень своеобразная ситуация, о которой стоит сказать.
Советские учёные могли бы создать бомбу в 1945-м или даже 1944 году, если бы на основе патентных разработок харьковских учёных возник проект масштаба «уранового» или Манхэттенского. Через год открыли бы ядерную реакцию. Всё можно было бы сделать за два-три года. Но. Существовала своеобразная интеллектуальная оппозиция. Великий академик Вернадский об атомной бомбе говорил ещё в 20-е годы. Это был настолько всепроницающий ум, что он предвидел создание атомного оружия ещё в 20-х. Тут ничего странного нет.
Есть вообще совершенно фантастическая история о том, как создал свою атомную бомбу великий Уэллс, Герберт Уэллс. В его романе «Освобождённый мир», изданном в 1914-м году, описаны атомная бомба и средство её активации так, будто он сам держал в руках эту бомбу. Моё личное мнение: он обладал гениальным даром научного предвидения. Он всегда подчёркивал, что он сын лавочника, пришедший в науку и открывший там фантастический путь к тайнам прошлого и будущего…
Так вот, я к чему веду. Сама идея атомной бомбы витала ещё в начале века. Как только появились данные о том, что вещество состоит из атомов, а атомы, скорее всего, обладают некой скрытой энергией.
А теперь вернёмся к тому, что якобы мог обещать Сталину Берия, который курировал создание советской атомной бомбы. Да Берия ничего не мог обещать. Поскольку великий Вернадский устроил такую оппозицию атомному оружию. Он буквально «закрыл» патентное изобретение харьковских учёных. Именно группа Вернадского в 38–39-м годах написала рецензию, где в уничижительных тонах высмеяла и схему атомную, и всё.
А потом уже, чуть ли не в 70-е годы, стали просачиваться сведения. Оказывается, Вернадский был великий пацифист. Об атомном оружии он знал прекрасно, и он посвятил чуть ли не всю жизнь борьбе с ним.
С большим подозрением к практическим атомным разработкам относился и великий Ландау. Ещё в свой харьковский период он дал негативное заключение о некоторых разделах спецтем, которые в отдалённой перспективе могли бы гипотетически привести к созданию атомной бомбы, поскольку «природа ещё не знает прообраза некой атомной реакции, ведущей к катастрофическому выделению энергии». Ландау был очень жёсткий критик. Если нет такого явления в природе — значит его категорически нет. Он не был мечтателем, как Тесла, например.
Группа Курчатова (Игорь Курчатов — физик, «отец» советской атомной бомбы — ред.) стала развиваться в 1944-м. И это была вялая работа. А вот после взрыва Хиросимы и Нагасаки в течение месяца были созданы десятки предприятий. И тогда началось интенсивное развитие. Но всё это как-то выглядело так… не очень понятно. Например, все учёные, которые участвовали в советском атомном проекте, были в полном недоумении. Фактически им не давали проводить инновационные исследования. Им указывали, что надо делать. И всё время у них на руках были готовые чертежи. Одно время считалось, что мы обокрали бедных американцев. Но парадоксальный факт — чертежи-то были другие!
Американская бомба ничего общего с советской не имела. За океаном развивались другие принципы, там был тупиковый путь. И сенсация 90-х: американцы не могли создать атомную бомбу, следуя генеральной линии «классического» Манхэттенского проекта!
Японский след
В течение нескольких месяцев были созданы новые группы, новые полигоны. Такое бывает только в сказке. Невозможно за такое время сделать что-то абсолютно новое, тем более в такой не понятной до конца области, как ядерная физика в те годы. Только если кто-то уже прошёл торный путь и получил результат. Тогда всё становится на свои места. Вдруг отдел, который фактически находился очень далеко от конечной цели, выдал готовое изделие.
Советская бомба возникла так, как будто исследования были заморожены, а потом их резко разрешили и запустили. Это говорил Сахаров. Он в последних своих интервью говорил: «Я до сих пор в этот шпионаж не верю, это сделали советские учёные». То, что им навязывал Берия, как раз и вызвало очень большой конфликт. У советских учёных были другие мысли по поводу развития этой отрасли, а Берия им навязывал свою линию. Вот ещё из Сахарова: «Было впечатление, что бомба возникла на пустом месте». Я запомнил эти слова. На пустом месте может возникнуть только готовый продукт. Который был сделан уже.
А теперь смотрим. Должно быть где-то четыре бомбы, по идее. Одна была взорвана в Атлантике, судя по всему. Бомба небольшая, погибло с десяток кораблей конвоя. Две известны: прошла бомбардировка Хиросимы и Нагасаки.
Есть загадочная версия о том, что после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки у японцев всё поменялось в восприятии внешних врагов. И они сделали такой слабый шажок навстречу советскому командованию, но у них там свои сложные кастовые отношения, они тут же запнулись. И большего шага так и не сделали. Они хотели заключить сепаратный мир с Советским Союзом. И тут возникает такой интересный исторический эпизод, похожий на городскую легенду. Японцы предложили нам атомную бомбу. Самую настоящую атомную бомбу. Третью, которая не взорвалась, они предложили нам. Скрыть этот факт было невозможно. Целая группа офицеров предлагала бомбу нашему командованию. После того, как американцы их бомбили, у них остался в мире только один враг. Они уже не считали после этого Союз явным врагом.
Это была месть, чисто восточная месть. Японцы прекрасно понимали, и все понимали, что после войны будут два антагониста в мире — Советский Союз и США. Вот два государства в мире, которые будут угрожать друг другу, и, может быть, дело дойдёт до войны. Это было понятно каждому: Европа разбита, Англия разбита. Чем могли японцы насолить американцам — ничем. Это была месть — дать страшное оружие Советскому Союзу.
Вот такая история. По словам самого Олега Фейгина, документов, подтверждающих передачу японцами сохранившейся атомной бомбы Советскому Союзу, нет, но существуют интервью, записи, телефонограммы.
После прочтения этого интервью может показаться, что Олег Фейгин — конспиролог, сторонник теории заговора. Однако сам он это категорически отрицает и говорит о методе художественной реконструкции военных разработок прошлого, будь то атомные проекты или «лучи смерти». Просто, говорит, истина часто находится не там, где все привыкли её видеть.