Харьков, 1913-й. Как поэзия заменила романтику

Продолжим вспоминать 13-й год, но не тот, который ушёл в историю неделю тому, а тот, что закончился сто лет назад. В Харькове эхо того года легче всего найти в архитектуре. Однако герой нынешней публикации — здание, которого уже нет. 

В прошлой статье «Первая мелодия Ржепишевского» я рассказал о доме, известном как «Дом «Мелодии», построенном в стиле северного модерна архитекторами Васильевым и Ржепишевским. И анонсировал следующее здание и другой стиль. Допустив ошибку, правда, неумышленную. Дело в том, что я написал о северогерманском следе в архитектуре Харькова, хотя имел в виду южногерманский. Осознал это уже после того, как вышла публикация. Конечно, можно было бы легко исправить это досадное недоразумение, но, поразмыслив, я решил, что даже написанное электронным способом слово не должно быть вырублено топором. Надеюсь, читатели меня поймут и простят.

Ну вот, теперь с чистой душой можно переходить к предмету сегодняшнего разговора.

В Харькове, пожалуй, это было единственное здание, не имевшее «близнецов» по архитектурному стилю. Родом оно из южной Германии, Швейцарии, Австрии. Для тамошнего ландшафта, особенно сельского, это если не типичная, то не редко встречающаяся постройка. Впрочем, примеры этого стиля можно обнаружить и севернее. Я говорю о харьковской кирхе — евангелическо-лютеранской церкви святого Вознесения.

В середине ноября 1913 года в Харькове освятили новый лютеранский храм. Воздвигнут он был на месте прежней, первой церкви лютеран, просуществовавшей 83 года.

В историко-справочном путеводителе «Харьков. Его прошлое и настоящее», написанном и изданном в 1902 году Александром Гусевым, можно узнать, что «из сведений, сохранившихся в церковной хронике и в архивных документах с 1768 года, явствует, что в Харькове постоянно жили лютеране, но по малочисленности своей не соединялись ещё в приходе».

Ещё в конце XVIII у харьковских лютеран — в основном немцев — не было постоянного пастора, а до 1823 года службы проходили то на квартире священника, то в свободных аудиториях университета, которые благосклонно выделяло учебное начальство. Пока, наконец, новый пастор Иоганн Розенштраух не договорился с тогдашним ректором университета Джунковским о предоставлении лютеранам Харькова для проведения религиозных обрядов постоянного помещения. В том же 1823 году деятельный пастор обратился в Московскую консисторию за разрешением начать сбор денег в лютеранских общинах России для строительства в Харькове храма.

Церкви любых вероисповеданий в те времена строили исключительно на частные пожертвования, деньги собирали, что называется, всем миром. Разрешение на постройку кирхи было дано с условием, что половину необходимой для строительства суммы соберут в Харькове.

Через четыре года разрешили само строительство, и 12 мая (по старому стилю) 1827 года, в день Вознесения Господнего, торжественно заложили первый камень лютеранской церкви. К осени уже была готова крыша. Ровно через 3 года, также на Вознесение, которое пришлось на 15 мая, кирху освятили. Лепту в строительство лютеранского храма в Харькове внёс новый император Николай I. По просьбе местной общины монарх изволили пожертвовать две тысячи рублей (см. брошюру «Немецкая евангелическо-лютеранская община Харькова. Очерк истории», 2003 г. — Ф. Д.).

Первая евангелическо-католическая церковь Вознесения Господнего была построена в господствовавшем тогда классическом стиле и напоминала античный храм.

К началу XX века первая церковь харьковских лютеран сильно обветшала, тогдашний пастор Эмилий Берг стал собирать пожертвования на ремонт, но умер, едва начав затею. Заменивший в 1907 году предшественника новый обер-пастор Максимилиан Штендер решил не ремонтировать старую кирху, а строить на её месте новую.

Весной 1912 года харьковские газеты сообщили, что 16 апреля «будет приступлено» к сносу старой церкви, а уже в сентябре — о закладке нового храма. Пожертвования на строительство новой кирхи поступали до последнего момента. Например, в декабре 1912 года «Южный края» сообщил о рождественской ярмарке, выручка с которой пошла на строящийся храм. Газета отмечала «типично немецкий» характер праздника, на котором продавались недорогие безделушки, было устроено кафе и «подобие деревенской кнейпы с пивом, вином, игрой в лоттерею». А в июле 1913-го газета рассказала о крупном пожертвовании товарищества Гельферих-Саде — одного из крупнейших харьковских и российских заводов сельскохозяйственных орудий.

Строил новый лютеранский храм архитектор из Петербурга А. Ф. Гергард (встречается написание Гергардт). К сожалению, я нигде не смог обнаружить расшифровку его инициалов и вообще каких-либо сведений о нём. Возможно, связано это с тем, что харьковская кирха была первым храмом архитектора и последним.

Возвели церковь очень быстро. На скорость не повлияли даже нерадивые русские рабочие, которые не устроили строителей и были заменены выписанными из Германии меньше чем за полгода до окончания работ.

Наконец, 18 ноября 1913 года харьковские газеты сообщили об освящении нового лютеранского храма. Вот, например, что писал «Южный край» в заметке «Торжество освящения немецкой кирхи»: 

«… Новый храм не столько поражает грандиозностью своих размеров, сколько простотой и величием, особенно же внутри, где много света и простора, благодаря тому, что храм сооружён по принципу центрального расположения, то есть в виде круга с нишей для алтаря, причём эта ниша занимает такое место, что алтарь виден даже из боков, из самых крайних боковых мест. По всему храму поверх идут кругом хоры, имеющие против алтаря большой выступ для органа, отличающегося теперь своими размерами, а также выступ для певчих.

Внутренняя вышина храма около 7 саженей (около 15 метров — Ф. Д.), диаметр — 10 саж. (чуть больше 20 метров — Ф. Д.). Храм окрашен пока в светло-жёлто-серый цвет и только в алтаре, поверх тёмно-синей панели имеется орнамент древнегерманского письма. Самый престол находится у подножия большого креста из белого мрамора. Слева на углу арки алтаря поставлена большая кафедра, устроенная так, что говорящий слышен и виден во всех углах церкви. Направо на стене помещена картина, нарисованная масляными красками в большом масштабе Вознесения Господня, во имя Которого храм сооружён.

Вчера, по случаю торжества, место вокруг алтаря было украшено тропическими растениями, а пол усыпан живыми цветами. По сторонам были устроены куртины из гортензий и белых хризантем.

Самая церковь была украшена гирляндами зелени.

Освещается церковь большой металлической люстрой, тоже старинного немецкого стиля, с матовыми шарами на 2300 свечей. Затем матовыми, четырёхугольными фонарями освещается алтарь с двух сторон.

На алтаре, украшенном малиновым платом, имеется надпись золотым шитьём: «Ich bin das Licht der Welt» (первые слова фразы Иисуса «Я — свет миру: кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни», Евангелие от Иоанна 8:12 — Ф. Д.). На таком же малиновом плате, украшающем кафедру проповедника, имеется такая надпись: «Dein Wort die Wahrheit» («Слово Твое есть истина» — слова Иисуса, обращённые к Отцу во время молитвы за оставляемых учеников, Евангелие от Иоанна 17:17 — Ф. Д.).

Мебель в храме ещё не поставлена, — она не была изготовлена к сроку, будет же она лёгкая, гнутая, в виде скамей, с подъёмными сиденьями и пюпитрами. Пока поставлены стулья и довольно тесно. Стульев размещено 1200 штук. Приблизительно столько мест и будет впоследствии для сиденья.

Главный вход в храм находится на прежнем месте, как в старой церкви, причём над аркой парадной паперти высечены слова: «Eine feste Burg ist unser Gott» («Твердыня наша — вечный Бог» — слова из одноимённого гимна, написанного Мартином Лютером — Ф. Д.). Высокая колокольня-башня храма венчает вход и украшена часами, которые имеют огромные циферблаты с четырёх сторон, так что видны они на далёкое расстояние. В возвышенной части города башенных часов не было, и ныне этот недочёт будет пополнен. Вокруг храма будет построена ограда, часть её уже готова.

При церкви имеются служебные помещения, часовня для покойников, комната для архива и т. д. Вестибюль довольно поместительный, к нему прилегает несколько небольших гардеробных, которые пока ещё не готовы. …

Акустика в новой кирхе отличная. Слышно всё отчётливо и нет гулкости».

Кстати, в новом храме был обновлён и орган: его диапазон расширился с 24 регистров до 36.

После торжественного освящения, на котором присутствовали высшие чины Харьковской губернии, много почётных гостей, все перешли в соседнее здание Воскресенской женской гимназии (в нынешнем переулке Марьяненко, сейчас там банк), где под шампанское поднимали тосты и произносили речи в честь события. Завершились торжества концертом.

Архитектор Гергард спроектировал новую лютеранскую церковь Харькова в традициях популярной на рубеже XIX-XX веков школы мюнхенского профессора Теодора Фишера. Он пытался сочетать исторические стили, типичные для средневековой Германии, с новыми, поэтому харьковская кирха соединяла в себе черты романского стиля — простого, без лишних деталей, и модерн с его новыми формами. Храмы подобного типа особенно часто можно встретить в южной Германии, Швейцарии, Австрии. Есть они и в других странах.

Кирха была очень необычным, нетипичным зданием для Харькова. Однако просуществовать ей довелось очень недолго.

После Октябрьской революции 1917 года, когда религию пытались искоренить, лютеранская община Харькова стала стремительно уменьшаться. В канун революции в Харькове было около четырёх тысяч человек, к концу 30-х годов община не насчитывала и трёх десятков прихожан.

Как пишут исследователи истории харьковских лютеран, 10 июля 1938 года на последнем собрании членов общины было всего лишь 27 человек. Они подали заявление в отдел культов Харьковского горсовета о закрытии общины ввиду малочисленности и отсутствия пастора. 4 августа на заседании президиума горсовета руководители Харькова решили «пойти навстречу просьбе трудящихся».

Закрыли и храм. Удивительно, но его не снесли. Возможно, помешала война, во время которой ему повезло уцелеть. Ветшая, он дождался второй волны борьбы с «опиумом для народа», которую начал Никита Хрущёв.

В начале июня 1958 года в харьковской газете «Красное знамя» некий Л. Писаренко опубликовал статью, в которой возмущался тем, что запущенная кирха портит один из лучших уголков города. Это был смертный приговор уникальному сооружению. В том же году храм снесли…

Это официальная версия уничтожения лютеранской церкви. Есть в Харькове и легенда, объясняющая причину сноса. Был якобы в городе один высокопоставленный кагэбист, жена которого страшно любила выгуливать собачку в сквере Поэзии, рядом с которым и была кирха. Эта дама всё «пилила» мужа, мол, хорошо бы не ездить в сквер, а жить рядом с ним, ну вот так, чтоб совсем под боком. А тут церковь какая-то заброшенная, ужасная вся из себя стоит, вид портит. Вот бы на её месте дом построить…

Не знаю, насколько эта легенда правдоподобна, но жилой дом на месте кирхи построили. И устроили там знаменитый на весь Харьков магазин «Поэзия», в котором советский поэт-шестидесятник Евгений Евтушенко читал стихи во время Перестройки, в 1989 году, когда избирался депутатом в Верховный Совет СССР от Харькова, и в 2008-м, во время одного из визитов в город. Так на месте неоромантического здания появился первый в СССР магазин, в котором продавали в основном книги поэтов, романтику сменила поэзия. Или «Поэзия».

Не так давно исчез и книжный магазин, уступив место какой-то совсем не духовной продукции. Теперь и его, как и кирху, место которой он занял, можно увидеть лишь на фотографиях.

В завершающей части проекта «Харьков 1913-й» я расскажу о бекетовском реверансе эпохе Возрождения.