Готы, перезагрузка. Или 5* по-мелиховски
Отдых с погружением в историю. Вместо гостиницы — полуземлянки начала эры, из развлечений — древние ремёсла, а за гидов — профессиональные археологи.
Седой мужчина в чёрной вышиванке садится в ярко-жёлтую «Мазду». Мы цепляемся провожатому «на хвост» и через часа полтора оказываемся близ села Войтенки Валковского района. Там сегодня последний день летних раскопок германо-славянской археологической экспедиции. Всю дорогу я думаю о том, зачем ему, бизнесмену Виктору Вороне, это нужно?
В лагере археологов нас ждут. «Виктор Михалыч, здрасьте!» — встречают его археологи. Сразу выдают тёплые куртки и без лишних подробностей — наученные, видимо, коллегами-журналистами — показывают главное: находки. Этим летом в Войтенках им удалось раскопать не только привычные предметы Черняховской культуры, но и большущий глиняный котёл бронзового века.
«Видите, какой огромный был, невероятного диаметра!» — хвастает археолог. А я всё пытаюсь сосчитать. Утро, выходит туговато. Так, второе тысячелетие до нашей эры — это, получается, четыре тысячи лет назад??? Здесь, у нас? Осенью участники экспедиции, уже без студентов-практикантов, вернутся сюда снова — прицельно за находками эпохи бронзы.
От лагеря до «раскопа» — метров 300. «Это древний могильник, мы успели раскопать пять погребений Черняховской культуры — и все богаты на находки», — рассказывает глава экспедиции Михаил Любичев.
Стекло, бусы, пряжки, римские монеты — их черняховцы унесли, когда грабили храмы Римской Империи.
«Серебряная монета Марка Аврелия, — показывает. Черняховцы пользовались монетами, но денежного обращения у них ещё не было, только-только начиналось. То есть это предтеча денежного обращения. Вот, ждали своего часа в земле 1600 лет!»
Стоя рядом с раскопом, Михаил Любичев говорит о том, чем сейчас «болеют» многие его западные коллеги. Экспериментальная археология — вот, зачем мы сюда приехали. Выкопать, исследовать, записать-зарисовать, а потом воссоздать всё как было. Только своими руками, пройти через всё самому: построить такое же жильё (строго по чертежам!), работать теми же инструментами, носить ту же одежду, осваивать те же ремёсла. После такого опыта, уверен Любичев, многие данные — общепринятые сведения, аксиомы для археологов — переворачиваются с ног на голову.
«Эксперимент, он открывает нам глаза на жизнь тех людей. Понимаете, мы, археологи, когда изучаем древние цивилизации, мы часто ошибаемся! Ошибка в чём заключается? Что мы смотрим на жизнь прошлого с позиции сегодняшнего дня — и это, как линза, даёт большое искажение. И вот, возможно, экспериментальная археология — это та вещь, которая сможет уменьшить это искажение!» — Любичев, не обращая внимания на дождь, рассказывает о том, какими восторженными вернулись его студенты после одного из таких экспериментов. Восстанавливали древнее жилище готов. Готы – представители Черняховской культуры, которые в 3-5 веках н.э. занимали территорию нынешней Украины, и фактически прародители нынешних итальянцев, проводят для меня ликбез археологи.
Любичеву и его студентам повезло. Они нашли человека, который дал для экспериментов землю и деньги. Он не ненормальный — его интересы совпали с тем, что было интересно археологам, всё просто.
Виктор Ворона снова садится за руль жёлтенького авто и показывает дорогу теперь уже в другое село — Мелиховку, в соседнем Нововодолажском районе. От раскопа — километров 60. Уже на подъезде, перед поворотом, его машина приостанавливается — дедуля-велосипедист что-то рассказывает Вороне, машет на прощание рукой. «Барин», улыбаюсь про себя.
«Я вообще-то собирался купить древесину. Позвонил по объявлению, встретился с человеком, поехали за город. А он останавливается и так стыдливо говорит: „Только она у меня в неразобранном виде, но я разберу!“. Мы подошли — а это дом. Сруб. И я сказал: „Не надо разбирать“. Так и купил первый участок в Мелиховке. Потом пришли соседи: „Купи дом, а?“». Сейчас у Вороны — шесть участков. В «Вороньей Слободке» — так тут назвали хутор — нас встречает сам сельский голова. Точно барин.
«Если честно, поначалу мне слабо верилось во всё это… — говорит голова Виктор Рудаченко. — Маленькая Мелиховка, с тысячей человек населения может стать туристическим центром? А сейчас… Бывает, даже в сельсовет звонят, спрашивают. Частенько. Сейчас благодаря Интернету люди очень ознакомлены с тем, что происходит. Даже в такой деревне, как Мелиховка».
В тех нескольких домиках, что Ворона выкупил у местных, теперь живут туристы. Связь тут почти «не берёт»: нужно взбираться на пригорок. Городские дети возятся с коровами, их родители любуются природой и радуются молчащим мобильным. В этом году с помощью археологов бизнесмен надумал расширять хутор. Превратить его в Парк археологических культур.
Почему просто не построить себе большущий дом, не огородить его огромным забором и не жить, как многие, за этим забором?
У каждого человека есть такое время, когда он начинает задумываться, куда он идет и что он делает. Было время учёбы, было время работы, время путешествий, а сейчас наступило время, когда бизнес уже…(молчит) Что-то реализовать, что-то сделать — чтобы осталось.
А почему археология? У Вас профильное образование?
Нет, что Вы! По первому образованию я конструктор-технолог, по второму — экономист. Когда мы придумали заниматься зелёным туризмом (на самом деле это правильнее называть «нишевый туризм»), мы начали задумываться, что здесь есть? Начали инвентаризацию всех памятников туристических. И оказалось, что эта земля очень богата историей. Здесь жили киммерийцы, гунны, скифы, готы, ост-готы, хазары, славяне. Тут граница проходила между Русью и Золотой Ордой, потом между Литовским Княжеством и Крымским Ханством, вот по этой речке Берестовая, которая рядом здесь протекает! И оказалось, что даже в самой Мелиховке есть четыре археологических городища, и некоторые из них многослойные. Поэтому решили, что, чтобы ощутить связь времён, нужно восстановить что-то: как было, как развивалось. Вот и один из проектов — создание Парка археологических культур. Тех народов, которые здесь оставили наиболее заметный след.
Как будет выглядеть этот парк, как Вы его видите?
Отдельное поселение отдельных народов или культур, с воспроизведёнными максимально правдиво технологиями, инструментами — всё должно быть аутентично! Мы сейчас изготавливаем инструменты, точные копии тех, что были найдены на раскопках. И, используя знания археологов, восстанавливаем жилища, технологии производства гончарной посуды, металла, ювелирных изделий. Программа максимум — восстановить в каждой культуре все те ремёсла, которые тогда существовали, насколько только можно правдоподобно воспроизвести их, чтобы было можно ощутить дух!
А потом, когда это всё будет работать и мы сами разберёмся, тогда мы поселяем туда туристов, и они играют роль: гота-мельника, гота-гончара, гота, который делает оружие или ещё что-то. И точно так же в других деревнях. Они будут на некотором расстоянии друг от друга. Потом, возможно, будет путешествие по времени – между этими поселениями. Переход из одной культуры в другую, из одного времени в другое. И, возможно, нам удастся понять, почему одни культуры деградировали, почему они ушли. Понять, почему после, скажем, ост-готов культура земледелия, обработки железа, гончарное дело — это всё ухудшилось у ранних славян. Почему так произошло?
Сроки какие себе ставили? Когда первых туристов примете?
Первые туристы уже появляются! Мы им уже показываем что-то. Но те, кто будут жить, это наверное, уже 2013 год. Самое раннее. Потому что следующий год уйдёт на то, чтобы восстановить хотя бы несколько технологий, несколько домов построить — дом гончара, ювелира, кузнеца, и когда будет несколько, можно будет заселять. Первый слой — это просто те, кто придут посмотреть. О, готы — да, интересно! Второй слой — те, кто будут жить. Ну, и третий слой — это те, кто будут участвовать в самом восстановлении. Мы планируем со следующего года привлекать туристов, которые будут вместе с археологами и с нами строить дома, крепости… Если вдруг решим построить крепость хазарскую. То есть быть туристом-исследователем.
Вы своё увлечение уже передали и соседям? Тут рядышком Иван Коринько (директор КП «Харьковкоммуночиствод» – авт.), говорите, восстанавливает дом? Он за хазаров берётся?
Ну, я надеюсь, что я заражу и других! (Улыбается) Понимаете, все приходят к тому, что нужно что-то сделать. Да, вот ты вернулся на землю. А делать-то дальше что? Элементарно построить дом и жить? Новодел? Я-то вначале думал как: позову архитекторов, они спланируют, сделают — как было у готов, как было у хазар — из Интернета возьмут. Построим, туристов будем возить и показывать: вот, как было! На что мне Кирилл Мызгин (зам. начальника германо-славянской археологической экспедиции, который сидит рядышком и улыбается — авт.) говорит: «Эээ, неправильно! Ошибочка вышла! Надо, чтоб ещё научная часть была, чтобы соответствовало жизни. Потому что это будет интересно только праздным туристам, больше никому!»
Мало того, мы же при этом приобретаем их знания ещё! Мы вот, например, не знали, что топор, элементарный топор, которым мы все пользуемся, рубит хуже намного, чем древний, готский! Мы сделали по составу металла и по форме точно такой, как древние топоры, и оказалось, что толстое дерево перерубается за семь минут легко! Не профессионалом, не рубщиком, а студентом! Это говорит о том, что они обладали многими знаниями, которые мы потеряли! И если нам удастся какие-то знания восстановить, то это будет большой успех.
Не боитесь, что туристы нынешние, избалованные all-inclusive, не поедут? Что это всё не окупится? Что это никому не нужно?
(Смеётся) Быстро это не окупится 100%. И, наверное, окупится только через шесть-восемь лет, когда это будет хороший центр. Но, безусловно, окупится. Период полного запуска — 10-15 лет. Но сюда не едут те, кто избалован «всё включено», они даже не понимают, что это такое. Но людей-то у нас 45 миллионов, а во всём мире — так вообще миллиарды!» — человек в черной вышиванке заразительно смеётся.
А потом он, объездивший весь мир, имеющий бизнес и сына, который 13 лет живёт в Англии, хвастается собственноручно выращенными в Мелиховке помидорчиками и арбузами.