Девять абзацев про батальоны

Почему про батальоны? Потому что это самое что ни на есть острие нашего сегодня, где решается, что будет дальше с нами и страной. Однако я призываю не быть наивными и не думать, что всё решается исключительно в дуэли «наши — не-наши» на поле боя. То всего лишь внешняя и, пожалуй, самая светлая и романтичная сторона. Мы ещё не раз увидим примеры героизма, самоотверженности, патриотизма и взаимовыручки.

Но надо быть готовыми и к обратной стороне медали.

1. Формирование батальонов сегодня скорее напоминает хаотический процесс, чем спланированное развёртывание специальных сил. Полный список добровольческих отрядов ещё составляется, а их точное место в иерархии сил АТО и система подчинения, очевидно, не подлежат полному прояснению. С одной стороны, это естественно — никто не будет останавливать людей, добровольно идущих на войну и при этом экипированных, а иногда и вооружённых не за бюджетные средства. С другой стороны — это первый звонок — формируется, вооружается и получает боевой опыт сила, которая не нуждается в одобрении, согласовании и, соответственно, не подлежит контролю.

2. Следующий пункт, который должен сегодня обсуждаться, — отбор и боевая подготовка. Отсев практически отсутствует, а сам курс подготовки крайне сокращён. Это означает, что в отряды попадают люди с разными мотивами, психикой, привычками и поведением, что неминуемо вылезет на поверхность через некоторое время. Настоящий отбор, длительную подготовку и наработку командной работы проводили разве что активисты правых организаций на своих «вишколах». Но и у них есть масса пробелов, связанных с банальной невозможностью заполучить инструкторов и материальную базу по некоторым направлениям. Всё это, к сожалению, сразу же отражается в статистике потерь ранеными и убитыми.

3. Подготовка и соблюдение процедур в таких сферах как проведение арестов, задержаний и проведение допросов. Даже при тех драконовских законах и поправках, которые приняла Верховная Рада, ликвидируя какие-либо права человека в зоне АТО, необходимость такой подготовки осталась. Человек, который лишает другого свободы, должен делать это согласно правилам, процедурам; знать, почему он это делает и для чего. Это означает, что он это делает не по прихоти, а исходя из обстоятельств, что его действия фиксируются и согласованы. Умение вести допрос необходимо для того, чтобы использовать психологию для получения данных, а не пытки. В нашей стране и без того слишком много незаконных задержаний, которые ведут к незаконному насилию, унижениям и зона, где находятся добровольцы — не место, чтобы дополнительно культивировать этот подход. Всё это потом придёт из зоны АТО в мирную жизнь в самых уродливых формах.

4. «Вам легко рассуждать, сидя на диване, а там, когда твои друзья погибают, многие люди переступают черту». Это самый распространенный аргумент, направленный на то, чтобы оправдать многие незаконные действия. Действительно, война — хорошее объяснение. Настолько универсальное, что им казалось бы можно объяснить всё. Но есть и другая правда. Правда цивилизованного мира. Если это война, то на войне тоже есть правила. Женевская конвенция, Европейская конвенция прав человека и основных свобод и ещё добрая сотня документов, гарантирует, что человек защищён от пыток; что, пленный может получить медицинскую помощь и многое другое. Это правила, которые появились после ужасов Второй мировой и которые позволяют нам оставаться людьми.

5. Однако на войне насилие неизбежно. Вопрос только в том, когда оно перестаёт быть законным и превращается в преступление. У нас мало информации о том, что происходит в зоне вооружённого конфликта и немногим более о том, как обстоят дела на освобожденных территориях. Но даже эта обрывочная информация пугает. Неоправданное насилие, насилие против беззащитных, ради куража или мести, и даже насилие в отношении своих же, присутствуют. Масштабы неизвестны, но это явление быстро разрастается в обстоятельствах, когда стресс и отсутствие контроля сходятся в одной точке. Если это продолжится — мы получим страшные истории, которые лягут чёрным пятном на новую Украину.

6. Контроль. Это ключевой, хотя и не единственный фактор, который определяет то, кем станут добровольцы. Какой институт сегодня в состоянии взять под контроль дисциплину в батальонах? Как сделать, чтобы из разрозненных отрядов они стали единой силой в строю с МВД и армией? Как добиться того, чтобы правила были для всех одинаковыми и неоспоримыми; чтобы те, кто несёт порядок, закон и стабильность на горящие земли, сам демонстрировал его своими поступками? Эти вопросы, к сожалению, остаются открытыми. Единственное, что можно сказать с уверенностью: восстановленная военная прокуратура сделать это не в состоянии — у неё нет ни сил, ни веса в глазах добровольцев, ни желания работать объективно. Скорее всего, мы получим несколько незначительных показательных дел и заявления, что гнилые яблоки найдены и выброшены из корзины.   

7. Что будет с добровольцами после войны? К сожалению, этот вопрос беспокоит больше всего. Казалось бы, мы все ждём, когда это закончится, чтобы начать жить. Но следует помнить, что каким бы ты ни ушёл на войну, ты вернёшься уже другим человеком. А жизнь во многом останется такой же самой. Для некоторых людей это станет серьёзной психологической проблемой и война для них ещё будет продолжаться. Будут люди, которые будут видеть страну по военному упрощенно — «друг-враг», и вместе с осознанной независимостью от слабых государственных институтов это породит проблемы. Уже сейчас многие психологи самоотверженно едут на передовую, помогая бойцам преодолевать посттравматический синдром. К сожалению, этого мало — понадобятся программы помощи и социальные программы, чтобы те, кто воевал, не ощущали себя обманутыми, выброшенными и ненужными.

8. Что будет с батальонами после войны? Опасной тенденцией также является то, что некоторые батальоны или их отдельные группы могут продолжить самостоятельное существование в мирной жизни, делая её менее мирной. Конечно, большинство добровольцев вернутся настоящими героями, с радостью снимут камуфляж и возвратятся к семьям и работе. Но не все. Некоторые батальоны уже начали оформляться в самостоятельную силу, и этот процесс продолжится. Это может быть в форме организованной группы бесстрашных, всё видевших ветеранов, которые таким образом будут благодарить могучих спонсоров, поддерживавших их длительное время (кстати, стоит вспомнить, что организация «Оплот» формировалась именно таким образом из бывших работников силовых структур и набирала социальный капитал спортивными мероприятиями и помощью ветеранам МВД и семьям погибших милиционеров). Политики, щедро спонсировавшие экипировку и довольствие некоторых батальонов, также придут забрать долги и будут их использовать как рычаг для своих целей. И, наконец, нельзя сбрасывать со счетов криминальную составляющую, которая всегда присутствует после боевых действий, когда в умелых руках появляется оружие. Можно с точностью прогнозировать, что в ближайшие 5 лет профессия инкассатора станет ещё более опасной.

9. Новостей, как обычно, две — хорошая и плохая. Хорошая новость состоит в том, что Украина раскрыла дремавший до того мощнейший потенциал самоорганизации. Выяснилось, что в стране есть огромное количество людей, которые не хотят и не будут ждать того момента, когда кто-то придёт и наведёт порядок, накормит, оденет и защитит родину от врага. Теперь мы делаем это сами. Плохая новость состоит в том, что монополия государства на применение насилия, существующая в любой стабильной стране, может быть разрушена. В отсутствие контроля, единой объединяющей идеи и наличия массы огнестрельного оружия на руках — формируется заряд, который может быть использован в политических, экономических, религиозных или личных конфликтах. Поэтому нам надо помнить, что тёмная сторона будет становиться всё сильнее с каждым днём нашего однобокого простодушного восхищения, бездействия и желания отложить решение этих проблем на завтра.