Четвёртый год войны: получаем статус переселенца

Украина противостоит российской агрессии не один месяц. И можно было бы рассчитывать, что к 2018-му году механизмы оформления документов людям, покинувшим свои дома из-за войны, уже «обкатаны» до мельчайших подробностей. Но за каждой выданной справкой временно перемещённого лица скрывается жизнь человека, разделённая на «до» и «после».

Тревожный Луганск моя семья оставила в мае 2014-го. Несколько лет я прожила в Харькове, затем переехала в Запорожье. Три года назад, напуганная длинными очередями, привязанностью к проверкам — до оформления отношений с государственными структурами дело не дошло. Запаслась терпением и в этот раз твёрдо решила, что осилю процедуру.

Перед дверями в Управление труда и социальной защиты населения Вознесеновского района Запорожья очереди не было. Только одна пожилая пара переоформляла пенсию по причине переезда из одного района города в другой. Долго ждать не пришлось. Предъявила специалисту паспорт, свидетельство о рождении ребёнка, и вот мне выдают заполненные бланки справок для проверки данных. Дочитываю до пункта, где содержатся сведения о зарегистрированном месте проживания, и понимаю, что указан адрес прописки.

«Изюминка» ситуации заключается в том, что для меня с 1998 года по 2014-й местом фактического проживания оставался Луганск, где я училась и осталась жить, а отметка в паспорте — Лисичанск, где я жила с родителями до переезда в областной центр. После сверки объясняю специалисту, что в справке указаны не соответствующие действительности факты.

— Извините, мы руководствуемся данными вашего паспорта, где указано место регистрации, — аргументировал сотрудник УТСЗН.

В ответ предлагаю посмотреть трудовую книжку с соответствующими записями о Луганске. Обратить внимание, что и в свидетельстве ребенка упоминается тот же город. Есть все основания утверждать, что на момент 2014-го года запись о регистрации была больше десяти лет как неактуальна. На все мои возражения специалист развёл рукам и дал понять, что не может ничем помочь.

Переселенец из оккупированного Антрацита в Луганской области Александр Поляков приехал в Кировоградскую область летом 2014-го с небольшим багажом.  

— Всё, что удалось вывезти — сумку и рюкзак, — рассказал мужчина, — в рюкзаке привёз свои инструменты, чтобы как-то заработать на жизнь. На тот момент у меня оставалось пару тысяч на банковской карточке. Понимал, что надолго этой суммы не хватит, поэтому обратился в соцзащиту.

Как в пособии, так и в справке переселенца Александру отказали. В 2012-м году он прописался в селе Кировоградской области — по семейным обстоятельствам. Но фактически жил в Антраците, до начала войны выезжал из города только, чтобы навестить на Кировоградщине больную мать. 

— В УТСЗН мне особо никто не объяснял, что делать, — вспоминает переселенец, — а я в свою очередь не был настойчив. Развернулся и пошёл. Отказали и мне уже потом было неудобно повторно обращаться.

То есть Александру не предложили предоставить доказательства его проживания. Никто не увидел тогда и запись в трудовой книжке, поставленную в антрацитовском центре занятости, где на начало боевых действий мужчина стоял на учёте.

С моей историей вышло иначе.

— Пишите заявление, к нему прикрепите копии всех документов, — объяснила начальник УТСЗН Запорожского горсовета Вознесеновского района Юлия Трофимова, — мы рассмотрим ваше обращение. Если самостоятельно не сможем принять решение, отправим запрос в департамент.

Руководитель рассказала, что им нужны веские основания для присвоения статуса ВПЛ с указанием Луганска мне и ребёнку. Как выяснилось, сотрудники СБУ посчитали неубедительными данные о некоторых переселенцах, и теперь служащим УТСЗН свою невиновность приходится отстаивать в суде.

— Проверки правоохранителей действительно повлияли на то, что здесь осторожничают, — подтвердила советник Минсоцполитики по вопросам ВПЛ в Запорожской области Анастасия Перепелица. — Они берут на себя ответственность не только за выдачу справок, но и за назначение финансовой помощи переселенцам, а это бюджетные средства.

С началом войны законодательство позволяло получить выплаты всем, кто переместился из Луганской и Донецкой областей, объясняет Анастасия Перепелица. Однако с июня 2017 года подход в выплате адресной помощи изменился. Сегодня на помощь могут претендовать те ВПЛ, которые переместились из городов и сёл, расположенных на неподконтрольной территории или линии разграничения. Соответствующий перечень населённых пунктов утверждён Кабинетом Министров в 2015 году. Размер государственной поддержки для работающих переселенцев не менялся с 2014-го года и составляет 442 гривны, трудовая занятость очень важна для получения этой выплаты, в противном случае её аннулируют без возможности возобновления. По справкам временно перемещённых лиц на детей выплачивают 884 гривны.

— После принятых на законодательном уровне уточнений, многим перемещённым лицам отменили выплаты, — объяснила советник, — при прекращении выплат сотрудники УТСЗН стали отталкиваться от места перемещения, которое не всегда совпадает с местом регистрации.

Среди тех, кому отменили выплаты из-за прописки оказалась Оксана Малышева вместе дочерью — для детей автоматически местом регистрации является адрес родителей.

— В моём паспорте стоит регистрация Бахмутского района Донецкой области, — рассказывает женщина, — но задолго до войны я вышла замуж и переехала в Куйбышевский район Донецка. Работала здесь же в местной школе. Подтвердить именно факт проживания для нас теперь сложно, потому что документы наши сгорели вместе с квартирой.

Переселенка рассказала, что их пятиэтажка соседствует с Донецким аэропортом, и попала под обстрел ещё осенью 2014-го. По этой причине ни документы, ни вещи семья вывезти не смогла.

— Тяжело морально собирать и доказывать по сути факты своего существования, — говорит Оксана, — службам легче отказать и поставить точку в моём деле. Пока не берут во внимание то, что налоги платили в Донецке.

Оксана не настроена сдаваться. Вместе с юристами она готовит заявление в УТСЗН.

Советник Минсоцполитики Анастасия Перепелица уточняет:

— Особенность последней ситуации заключается в том, что три года в справке ВПЛ стоял адрес регистрации. При массовом оформлении никто тогда не обращал внимания на заявления людей о том, что отметка в паспорте не отражает место действительного проживания. И теперь сотрудники УТСЗН при повторном обращении ВПЛ вменяют им недостоверность предоставленных данных и не торопятся вносить изменения.

Я обратилась для получения статуса ВПЛ впервые, поэтому стала настаивать на отражении именно фактических сведений обо мне и ребёнке. Подготовить заявление в УТСЗН помог юрист запорожского офиса БФ «Право на захист» Сергей Щеголь. Он объяснил, что нужно максимум доказательств.

— Закон Украины «О правах внутренне перемещённых лиц» чётко говорит о том, что основанием для взятия на учёт ВПЛ является проживание на территории, где возникли обстоятельства определённые данным Законом, — констатировал Сергей.

По его словам, на законодательном уровне утверждён целый список документов, которые доказывают факт проживания человека: трудовая книжка, медкарточка, документы из школы, садика с соответствующими отметками, вплоть до фото- и видеодоказательств.

На моё заявление с копиями документов сотрудники УТСЗН, ссылаясь на ответ департамента соцзащиты населения Запорожской облгосадминистрации, ответили положительно. Теперь в справках указан город Луганск.

Но на этом наша история не заканчивается: оформление выплат на ребёнка ещё предстоит. 

Фото на главной: Паша Пахоменко

Читайте другие материалы проекта Переселенцы.Live.