Чаю, Робеспьер?

Перед вами попытка собрать и проанализировать критически важные черты характера, мотивы и нормы поведения основных участников Майдана 2013. Именно эти свойства участников определили саму судьбу и суть последнего шанса кардинально изменить систему взаимоотношений власти и общества посредством революции.

Этот текст — отражение моей попытки посмотреть ни в коем случае не за кулисы, но на изнанку всем известных событий и их творцов. Для этого мне придётся вывернуть наизнанку и самого себя, а потому можно сказать, что это исследование пишут два человека.

Первый — непосредственный участник событий, со своими взглядами на жизнь, политическими предпочтениями, переполненный эмоциями и не скрывающий своей предвзятости.

Второго же пришлось создать, следуя общеизвестной истине, что только отстранённый, желательно в пространстве и во времени, не заинтересованный в каком-либо результате исследователь может выносить объективные и достоверные суждения. Этот второй как будто вскрыл голову первого, тщательно рассмотрел каждую его мысль, всё им увиденное и услышанное, лишил это всё эмоциональной окраски (ведь сам он лишён эмоций начисто) и затем, как историк, через призму своих знаний в социальной психологии пытается истолковать произошедшее в общей голове и в стране в целом (пишет курсивом).

«Пролы сами по себе никогда не восстанут».
Дж. Оруэлл, «1984».

Так говорил знающий своё чёрное дело высокопоставленный член Партии, товарищ О’Брайен, из не столь уж далёкого «1984»-го. Кого именно он называл «пролы» — не вполне понятно. То ли только «пролетариев», то ли наиболее бесправные 80% населения своей «страны победившего социализма», а скорее всего — оба варианта верны. Важно то, что он прав, равно как и то, что для нас это не повод для грусти.

Несколько десятков тысяч киевлян, которые собрались на Михайловской площади 1-го декабря, так же, как и пришедшие на помощь оборонявшим Майдан в ночь на 11-е декабря (а не те же ли это были люди?), доказали, что к Оруэлловским пролам они не имеют ни малейшего отношения. Оба эти события я считаю наиболее знаковыми и важными во всей этой крайне мутной «революционной» истории, так как люди вышли без какого -либо вмешательства со стороны не то что власти или оппозиции, но и не имея вообще никакого центра принятия решений и отдачи приказов.

Они сделали это Абсолютно Сами, повинуясь только собственной Воле, как Свободные Люди. События же, связанные с так называемым Антимайданом, подтвердили как наличие в нашей стране пролов, так и особенности их поведения. Люди, приехавшие (нет, правильнее сказать, согнанные) властью в Киев, искренне верят, что их «миссия» — поддержать президента и спасти страну, а возвращаются они, так как «работать надо!». Ну а то, что за это ещё заплатят, так это приятное дополнение. Когда им не заплатили всю обещанную сумму, так же искренне обиделись и открыто говорили об этом на камеру.

И всё же это печально. Взаимопонимание между нами, гражданами единой Украины, — необходимо. Но насколько оно возможно между «пролами» и свободными людьми?

Думаю, найти то, что всех нас объединит — вполне возможно.

Донести до другой стороны эти «общие ценности» могут и обязаны именно свободные люди, а потому вернёмся к ним. Только вот, к сожалению, момент, когда это могли быть именно ценности — как то свобода (слово на Востоке и так не особо понятное, и благодаря одноименной партии оно уже воспринимается как ругательство), равенство и справедливость, — уже упущен. Объединяющим фактором может стать только общая ненависть. 

Собравшиеся на Михайловской площади не были похожи на обыкновенную «протестную тусовку»; студенты ещё зализывали раны после вчерашних избиений, политики ещё не объявились во всей своей красе, со сценой и флагами. Всё больше виднелось среди них людей старшего поколения, образно говоря, родителей тех, кого вчера избивал «Беркут». И всех переполняла злость, абсолютно адекватная в данный момент реакция. В увиденных мной интервью центральных телеканалов я слышал один общий посыл: «Дни этой власти сочтены». Никто не знал, в какой форме будет продолжаться борьба, но как было дословно сказано одним из собравшихся: «Дискотека закончилась». Естественным было ожидание, что их возглавят лидеры оппозиции, и они появились, на этот раз с главными средствами революционной борьбы. Как вы думаете, какими?

Да нет, что вы господин Робеспьер, какая гильотина!? Хотя Сергей Жадан было сказал, что мы учли ошибки 2004-го, и все, кто нарушил закон и выступил против своего народа, на этот раз понесут наказание, но… видимо, это было только его желание. Да и не на гильотину же их, в конце концов, XXI-й век.

Какие ещё штыки, господин Дантон! Никакого оружия! У нас мирная акция!

Закройте быстрее двери! Пока не появились большевики с террором и голодом!

«Слово», господин Марат? Ну что ж, поговорить у нас любят, это да. Но ведь слово должно призывать к действию, а вот с этим проблемы.

Ну что — сдаётесь?

Чай и пламенные речи (однообразные и до жути нудные!). Вот как делают в нашей стране революцию!

Постойте! Господа, не расходитесь! Я Вам сейчас покажу и кровавый бой, и революционные песни. Наш гимн в этом плане почти «Марсельеза». Просто я сам не с самого начала наблюдаю за событиями и не совсем был в курсе, с чего люди-то вышли, но вот смотрите.

Флаги! Цепные псы режима (или птицы?)! И песня-то какая! «Душу й тіло ми положим за нашу свободу…» Нет, господа, поют не те, кто избивает. И не те, кого. Ну, то есть до них просто ещё не добрались цепные птицы, а они смотрят, как избивают их товарищей, и поют про то, как положат душу. Вероятно, когда придёт их очередь быть избитыми.

А вот кадр в лучших традициях тирании — цепной птице-пёс избивает лежащего безоружного протестующего. Он один, других его коллег рядом не видно, но никто не собирается ему помешать; хотя, нет, вот кто-то бежит и кричит: «Без провокаций!»… К чему это он?

Да постойте же Вы, господа! Сейчас я Вам покажу и примеры героизма. Вот! Смотрите, как девушка закрывает собой парня, чтобы его не ударил птице-пёс. Разве не трогательно, разве не по-геройски? Пожалуй, логичнее было бы наоборот, но так уж у нас в последнее время складывается, что женщины и в машину с сбушниками запрыгивают, и по щитам беркутовским идут к ним в самое логово, а мужчины… поют гимн и пьют чай.

Эх! Да идите Вы к чёрту, якобинцы проклятые! Он Вас в аду уже заждался, отпустил-то ненадолго.

Только смотрю им вслед и растёт уверенность, что, знай они тогда, в свою революцию, чем всё для них закончится, включая ад — всё равно бы были такими, какими запомнила их история.

Ладно, не раскисать; дайте сюда мой чай и: «Ре-Во-Люція! Ре-Во-Люція!».

Намеренно не касаюсь периода «евромайдана» до разгона 30-го ноября, так как не вижу ничего, что стоило бы отметить. Разве что пример манипулятивной технологии под названием «майдан без политиков», который на деле оказался попыткой Левочкина (читай Фирташа) воздействовать на своего шефа, используя идеологический козырь оппозиции, не дав ей при этом возможности нарастить свой рейтинг. И качественно сыграно.

Были также отдельные, уже упомянутые выше эпизоды, как то «обезвреживание» машины СБУ. Но общей картины «дискотеки» это не меняет.

Что же касается собственно разгона майдана, стоит отметить, что отдельные попытки сопротивления всё же были — и весьма успешные. Общедоступны видеоматериалы, на которых видно, как молодые люди обороняются возле фонтана, над которым висит их «знамя» с надписью «правый центр», при помощи подожжённых с одной стороны длинных брусков.

Но это были единичные случаи, и они никак не могли повлиять на общую ситуацию. Всё же почему было так пассивно подавляющее большинство тех, кто был в ту ночь на Майдане?

Как мне кажется, это совокупность факторов, одним из главных является крайне легкомысленное отношение к протесту против власти, так называемая дискотека.

Другим, возможно, даже более важным фактором, было общее состояние национального «духа». Мы все являемся прямыми потомками тех, кто пережил чудовищные по своей сути и размаху трагедии XX века. Наиболее же активная, смелая и решительная часть нашей страны эти трагедии не пережила. Так, в 32-33 г.г. выживали те, кто первыми шёл в колхозы, отказываясь от своего независимого хозяйства; в 37-38 г.г. — наиболее незаметные и никому не нужные, а в первую очередь те, кто активнее всех писал доносы; во время войны так же имели большие шансы выжить точно не те, кто добровольно шёл на фронт или первым бежал в атаку.

Всё это не могло не сформировать у потомков основной директивы для выживания, заключающейся в стремлении быть пассивным — «тише воды, ниже травы». Добавим к этому страх и уважение к человеку в форме, усиленно навязываемое на протяжении всей советской истории, и полное отсутствие у наших граждан опыта участия в подобных конфликтах — и картина становится достаточно ясной.

Но, как говорил Наполеон Бонапарт: «Стадо баранов под руководством льва всегда победит войско, состоящее из львов, руководимых бараном». Многих привело на майдан чувство самосохранения, «сегодня их — завтра меня», как известно, один из самых сильных инстинктов, повинуясь которому любое существо способно на невероятные поступки. Оставался вопрос численности акции, и будут ли в её руководстве «львы».

Нет истин «крупного стиля», которые были бы открыты при помощи лести, нет тайн, готовых доверчиво совлечь с себя покровы: только насилием, силой и неумолимостью можно вырвать у природы её заветные тайны, только жестокость позволяет в этике «крупного стиля» установить «ужас и величие безграничных требований».
Ф. Ницше.

Трудно было бы подобрать более сильный по своей сути и менее подходящий к нашим «львам» эпиграф. Но прочувствуйте диссонанс. Прочтите ещё раз и вспомните наших оппозиционных политиков, их действия от первого декабря до наших дней. Вот с таким чувством диссонанса я встретил «революционный» Киев. На протяжении всего пути от вокзала до майдана в городе и следа не было от того накала событий, что я видел в прямых эфирах «Громадського». Неужели мы всё пропустили и победу добыли без нас? Где же сотни тысяч протестующих, ведь только вчера весь Киев восстал?

Появившийся на Михайловской площади Тягнибок и Cо совершили традиционное выступление со сцены, объявив о намеченном на завтра «Народном Вече» и чем, собственно, интересен именно он — так тем, что соблаговолил ответить на «вопросы из народа» таким вот примерно образом: «Чего вы от меня хотите? Идите домой, приводите соседей, завтра должен быть миллион, тогда всё сделаем». Чувствуете «этику крупного стиля» и «ужас и величие безграничных требований»? А ведь его считают радикалом! Видимо, 400-500 тысяч оказалось недостаточно (по подсчётам его однопартийцев, людей было едва ли не полтора миллиона).

Как распорядились вожди революции столь огромной энергией, которую несли в себе, пусть по минимуму, 400 тысяч человек? Что сделали для того, чтобы не то чтобы увеличить, но хотя бы как минимум не растерять такую огромную поддержку? Призвали ко всеобщему страйку, то есть банально попросили людей не выходить на работу, чтобы соответствовать навязываемому властью образу протестующих как «не желающих работать бездельников».

Тут прямо-таки чувствуется близость к народу его представителей, способных хоть год ничего не делать, сбережений ещё на один останется, а в режиме суровой экономии, это примерно как средний харьковчанин, то и на 10. Не правда ли, удивительно, что больше ни разу не удалось собрать столько людей?

Такое ощущение, что они обитают в каком-то другом мире, воображая себя Ганди в Мерседе и «прикиде» на пару тысяч «зелёных». Кстати о Ганди, про которого на Майдане показывали документальный фильм, очевидно, ставя в пример всем присутствующим. При всём моём к нему уважении, как долго бы он продержался в украинских условиях поочередно сменяющих друг друга мороза и слякоти, где нельзя подкармливаться круглый год повсеместно растущими фруктами? Боюсь, что в Украине Ганди был бы очередным бомжом, которого никто бы и не подумал слушать, а околей он на морозе — никто бы и не заметил.

Но вернёмся к нашим «львам» и их бурной деятельности. В то время, как «народ» и разного рода «провокаторы» с переменным успехом захватывали здания КМДА, «Дома профсоюзов» и … стоп, к событиям на Банковой наши три богатыря никакого отношения не имеют, а сами они находились вне поля зрения камер. Они даже телефоны отключили (по словам Мустафы Найема и Юлии Мостовой). Это, очевидно, для того, чтобы никаких сомнений в их непричастности не возникло. А когда через три часа после начала попытки занять здание АП стало ясно, что ничего у «провокаторов» не выйдет, они вышли на публику и наконец-то заявили, что это всё «титушки» и «провокация власти». Давно ли Дмитрий Корчинский в «титушки» записался, да и зачем он власти нужен, если своих уже «записанных» полный Мариинский дворец — не объяснили, да и не спрашивал никто. Зато Порошенко рассказал, как он сам лично остановил трактор, вот такой вот герой.

Интересно получилось и с захваченными, уже «народом», зданиями, я уверен у многих сложилась совершенно неверная картина. После того, как мы договорились с организатором палаточного городка о том, чтобы оставить вещи, и заявили нашу преданность делу революции, он нас предупредил, что спать мы будем или в Доме профсоюзов, или в КМДА, так как в самом городке мест нет.

Городок действительно оказался больше складом, чем местом, где живут люди, но почему это звучало как предупреждение, мы поняли только когда по выданным нам пропускам, попали в Дом профсоюзов (кадры из КМДА, думаю, все видели). На каждом этаже, кроме первых двух занятых под пресс-центр, столовую и, чёрт знает ещё какую, революционную необходимость, висели бумажки А4 с надписью, кому этот этаж принадлежит. Я абсолютно серьёзно, так и написано — «УДАР», следующий этаж — «Львовская Свобода», следующий — «Ивано-Франковская Свобода», «Тернопольская Свобода».

Что их все объединяло — это такая же бумажка «мест нет». Так что нам, беспартийным, пришлось спать на лестничной площадке, на последнем этаже, где меньше ходят (царское место!), благо в городке мы взяли карематы и вещи, чтоб мягче было. Продлилось это, правда, недолго, лишь пару часов, да и спал бы до конца так, но нас разбудили львовяне, сказали, что у них есть места, дали нам носки и мыло, чтобы спать всем было уютно, за что им привет и большое спасибо. И тут оказалось, что захват ограничился коридорами, а ни один кабинет никто не тронул.

Утром люди приходили на работу и переступали через спящих, кто с презрительным ворчанием и требованием подвинуться, чтобы можно было шире открыть дверь, а кто с приглашением на чай, кофе и угощения.

В КМДА ситуация была примерно той же, за протестующими остались лишь первые 2 этажа, а остальные никто не трогал, даже коридоры. Вот что означает в нашей стране захват правительственных зданий.

В продолжение темы витающего в революционном воздухе душка партийности расскажем ещё пару интересных эпизодов. Например, если вы пришли спать на последний этаж, который объявила своим тернопольская «Свобода», то вам прямо указали бы на бумажку на двери, мол, посторонним тут не рады, и неважно, сколько у них места. Если настоять, что вы из городка и спать вам хочется не меньше, чем тернопольцам, у вас попросят паспорт, перепишут данные, при том, что вход в здание и так только по пропускам, и постараются всячески вытянуть признание в том, что вы «За Свободу». 

Моё признание в том, что я аполитичен, вообще всерьёз не восприняли, а рассказали про огромное достижение наших политиков, благодаря которым в Мюнхене самолёту с украинцами сразу, без необходимых переговоров, выделили полосу на посадку. «Ну всё друзья! Раз так, то завтра заживём!» — но спать хотелось жутко, и я промолчал. «Комендант этажа» отметил, что палаточный городок «это так, дискотека», а вот они занимаются серьёзным делом, и если мы у них остаёмся, то завтра идём с ними пикетировать Кабинет Министров.

Спали мы в ту ночь на лестничной площадке, потому что ощущение необъяснимой мерзости, в которую меня втягивают, не дало закрыть глаза на «их» территории и на 5 минут. Другой эпизод касается партийных деятелей, Демократического альянса, которые считают вполне нормальным перекрывать выход из метро, потому что они собрались ставить палатку. Нет, палатка не перекроет выход. Просто пока они будут её ставить, прохожие будут им мешать. Выходящих из метро людей останавливали надменно, с гордо поднятыми головами и повадками генералов. На мои замечания мне посоветовали узнать значение слова «субординация», вот в чём, собственно, и беда.

Раз они партия, значит им можно, их мнение и решение заведомо выше и важнее твоего. По субординации. Следуя всем известной поговорке о субординации гниения рыбы, рядовые члены партий перенимают от своих партийных боссов всю гниль, наглость и показушность, а там и к другим людям, не замешанным в партийном разложении духа на душок, перебрасывается та же зараза и на их поведении отражается.

Ни в коей мере не утверждаю, что все члены какой-либо партии сплошь и рядом плохие люди, что какой-либо партии присущи конкретные черты, пишу лишь то, что видел, анализировать будет тот, другой. Ничего не могу сказать плохого об «афганцах», одно лишь хорошее: вежливые, всегда готовые помочь люди.

В то же время количество тех, кто пришёл поесть да чаю попить, внутри палаточного городка просто не поддаётся исчислению. Выбери из ставших в очередь кого поактивнее продвигающегося к раздаче, а выбрать трудно, активны все, заметишь, как он подходит к столу и перебирает, что он ел сегодня, а что нет. Взял, идёт к следующему столу: «А какой у вас чай?» Великий революционный чай. Когда шла девушка с подносом чая, перед ней расступалась вся охрана и пропуск спросить забывали. Нужно было власти сделать серьёзную провокацию, отправили бы такой поднос LSD-чая и сняли бы «Страх и ненависть на Майдане», но, видать, там все глупенькие, не знают толку в провокациях.

Любителей позировать на фоне баррикад, несмотря на их великое множество, за пару дней уже узнавал. Парень в каске и альпинистском снаряжении, облюбовавший себе «баррикаду» на главной лестнице в Колонный зал КМДА, по-моему, вообще её не покидал, а щелчки фотоаппаратов вокруг него не замолкали, столь внушительной была его поза, бросающая вызов проклятому режиму.

В одну из ночей нам не досталось своего участка для охраны, и организатор, внушительно так, приказал нам «охранять периметр». Я же обратился к нему за разъяснениями, что конкретно нам делать и как нам в случае чего реагировать — и вот, что он ответил: «Это значит, что ты пошёл, там постоял, потрындел, чаю попил. Потом пошёл, там потрындел, чаю попил. Пацанам на входе чаю принеси, смени их, если что».

Вот так же и слонялись многотысячные толпы от одного госучреждения к другому с флагами и чаем, а называли это всё или Гражданским неповиновением, или Революцией, кому как больше нравилось. Вот так вот бессмысленное шатание лидеров от одного места к другому повторялось их последователями.

Читатель уже понял, что говорить о приятном не есть тема этой статьи, но всё же не обойду стороной тысячи счастливых молодых и не очень лиц, для которых это «первая революция» (и, да, я знаю, как это глупо звучит), а также отмечу, что они в основном держались подальше любых партийных сборищ — и правильно делали. Это те, кто ещё верит в мир, дружбу, жвачку и в то, что власть можно сменить, просто заявив ей, что она не права. Они искренне в это верят в отличие от выше описанных мной персонажей, которые погрязли в своём лицемерии и самообмане. Желаю всего вам хорошего и скорее спуститься на землю грешную, да мягкой посадкой, пока не сбросили силой и ускорения сапогом не прибавили.

«Интеллект толпы обратно пропорционален количеству её участников».
«Британские учёные»™

Исключительно научным фактом является то, что по отдельности мы все — нормальные здравомыслящие люди, но в «стаде» отдельных личностей нет. Все собравшиеся в стадо индивидуумы легко поддаются внушению, и мнение отдельного человека может быть легко «переписано» этим внушением толпе. Это объясняется тем, что инстинктивное желание, существовавшее у наших предков ещё со времён передвижения на четырёх лапах — не выпасть из стада, остаться на одной волне со всем племенем, — значительно перевешивает критическое мышление.

В Интернете есть множество видео, даже советских, в которых показано, как небольшая группа людей может убедить одного индивида в том, что чёрное — это белое, солёное — это сладкое и так далее. Именно поэтому так важна роль лидера в массовых мероприятиях, ведь именно он является тем единственным, кто внушает всей толпе, и именно потому в событиях, нами описываемых, возрастает роль партий как носителей коллективного разума, обеспечиваемого общей программой и дисциплиной.

Так и в данной ситуации мы видим, как это влияние может стать пагубным, как можно легко уничтожить порыв многих тысяч людей и перевести его в русло имитации бурной деятельности и «осваивания бюджета» пожертвований. В то время как оппозиция пыталась перетащить на свою сторону олигархов, убеждая их в своей неминуемой победе (судя по эфирам их телеканалов, те такую возможность допускали), люди занимались бесполезным шатанием, так как большего от них и не требовалось. Этим и объясняется однообразие речей, произносимых со сцены любыми ораторами из этого лагеря:

— Они нас обокрали, но мы им это не простим! Нет?

— Не-е-ет, — многотысячно повторенное.

— Они думают, что с нами можно не считаться, но мы будем стоять до конца! Да?

— Да-а-а-а-а…

Никаких близких людям тем затронуто быть не могло во время этих обращений, только абстракции, иначе это вызвало бы мгновенную реакцию и желание что-либо предпринять. Не раз бывало, что выступающие скатывались до манипуляции. Пример таких внешне безобидных разговоров — это обращение к милиции наподобие: «Офицеры милиции и внутренних войск. Помните, здесь могут быть ваши дети, ваши родители. Неужели вы сможете применить к ним силу?» Т.е. обращение к милиционерам тут чисто формальное, а основной его потребитель — это стоящие на площади люди, чтобы они, идя от обратного, видели в милиционерах не бандитов с лицензией от государства (каждый, кто имел с ними дело, знает, что это правда), а таких же, как вы, обманутых и подневольных. В то время как на самих силовиков эти обращения не могли подействовать в принципе, хотя бы потому, что они его не слышали и не могли слышать, их там тогда просто не было.

Никогда не было призывов к восточной Украине, в которых оппозиция попыталась бы объяснить свои действия общностью интересов, напомнив про то, как «Беркут» разгонял шахтёров в Луганске в 98-м, про то, как подавлялись независимые профсоюзы, как после аварий на шахтах во взрывах обвинялись сами шахтёры (нехрен курить в забое, да). Никто не пытался достучаться до людей, заставив их самих вспомнить тысячи случаев несправедливости, с которыми они сталкиваются: хроническое беззаконие и страх перед «правоохранительными» органами, то, что именно они представляют собой весь наркобизнес Украины и другие виды организованной преступности; вспомнить про нечеловеческие условия в тюрьмах, КПЗ — да и просто на производстве; бесконечное хамство и наглость чиновников; бесчисленное множество примеров преступлений, совершённых лицами, близкими к власти и оставшимися безнаказанными.

Всё дело в том, чтобы это были конкретные примеры, а не абстрактные заявления, как написаны здесь. Отчасти это можно объяснить тем, что сами ораторы об этом знают только понаслышке, что их самодурство не даёт их спичрайтерам подымать подобные темы (начальство ведь всегда лучше знает, что ему говорить), но главное всё же — это то, что эти слова нашли бы немедленный отклик на Майдане, а олигархам такое могло и не понравиться. Да и репрессивный аппарат хотелось бы себе оставить, да и деньги там гуляют немалые.

Как доказательство могу привести в пример немало случаев, когда моё общение с людьми на Майдане начиналось с того, что они заявляли о поддержке мирного протеста и линии, выбранной оппозицией, но после лишь нескольких возражений с моей стороны откровенно разъярялись, из памяти всплывала их личная позиция, и оказывалось, что они не меньше меня хотели бы видеть господина Робеспьера и госпожу Гильотину. 

Часто приходиться слышать, не только как оправдание бездействия, но едва ли не как достижение, что благодаря взвешенным решениям оппозиционных политиков удалось избежать обострения ситуации и насилия, но это тоже миф. Более того,с уверенностью могу утверждать, что эскалация им была нужна и они её добивались, следуя формуле «чем больше жертв — тем больше протестующих». Так, следуя этой формуле, они никак не препятствовали разгону Евромайдана 30-го ноября, хотя, как свидетельствуют Андрей Дзиндзя, Ирма Крат и многие участники протестов, с кем мне довелось говорить лично, они точно знали о том, что планируется властью.

За несколько часов до штурма была вывезена сцена, всё ценное, политики и организаторы под разными предлогами также спешно покинули Майдан. Не отказались они от использования этой формулы и после, а именно в период с 1-го по 11-е декабря, не было проведено никаких серьёзных мероприятий по обеспечению безопасности участников протестов. Сама возможность разгона использовалась только в целях пропаганды и поддержания «боевого духа»: «Пусть только попробуют, тогда мы им покажем, что такое украинский народ», — и с целью занять людей на работах по установке «баррикад», явно не способных сдержать, без активного сопротивления со стороны обороняющихся, атакующих спецназовцев. Исключением является раздача строительных касок и листовок с инструкциями, которые могли помочь разве что совсем бестолковым людям.

Вместо этого они были обязаны предполагать наихудший сценарий, который власть и не попыталась применить, и обеспечить максимальную организованность, информированность и как следствие обороноспособность Майдана и его окрестностей. Для этого у них были все ресурсы, как людские и интеллектуальные, в лице жителей городка и «афганцев», так и материальные — в виде немалых пожертвований.

Сцена должна была быть использована для объяснения высокой степени угрозы и подробных, чётких, неоднократно повторяющихся указаний, как противостоять. Переход властей в наступление оказался довольно мягким, и только это позволило избежать повторения событий 10-дневной давности, с большим количеством жертв. Никакая помощь со стороны киевлян не смогла бы этого изменить, так как в данной ситуации дисциплина, сплочённость и экипировка внутренних войск, «Беркута» и других силовиков была намного важнее численности тех, кто им противостоит.

Вместо реальных приготовлений к борьбе людей пытались занять концертами, сборами подписей, пикетами госструктур под видом блокады и другими мероприятиями, имеющими только смысл, что занять людей, отвлечь от «лишних» мыслей, а также напомнить власти, как их много.

Печатная пропаганда особое внимания уделяла тому, что никто не готов пойти на вооружённых защитников режима, что все мысли об отсутствии чёткого плана действий — это заброшенный властью «информационный вирус», цель которого — спровоцировать мирных протестующих на незаконные действия, тем самым дать ей законный повод силой прекратить протесты.

В то же время не упоминалось о том, что блокирование органов власти, транспортной инфраструктуры, самовольный захват территорий, к которому повсеместно призывали с главной сцены Майдана, также являются уголовными преступлениями и за них любой из протестующих может понести наказание.

В создавшемся «революционном» информационном пространстве «за Майдан» могли быть только те, кто принял навязанные оппозицией правила поведения, а все, кто представлял себе иной путь, были в лучшем случае «глупыми», а чаще всего «провокаторами», отношение к которым было намного хуже, чем к гражданам, поддерживающим провластные политические силы. К последним относились подчёркнуто вежливо или нейтрально.

«Это всеобщее взаимное недоверие углубляло братскую яму рабства.
Начни кто-нибудь смело открыто высказываться — все отшатывались: «Провокация!»
Так обречён был на одиночество и отчуждение всякий прорвавшийся искренний протест».
А. Солженицын, «Архипелаг ГУЛаг».

Призрак «провокаторов» гулял по Майдану денно и нощно, всегда оставаясь неуловимым. Даже со сцены не раз было объявлено о нездоровой обстановке недоверия, характеризующей нынешний Майдан. Естественно, вся вина за это возлагалась на власть и нанятых ею провокаторов. Мы же с другом, простояв в охране палаточного городка не одну смену, «на посту» с оными не встречались, хотя лиц разной степени неадекватности было хоть отбавляй, как и на любом массовом мероприятии. В основном они пытались сократить себе путь, идя через городок, и выйти на сцену, в том числе и с угрозами, при большом желании их всех можно было записать в провокаторы.

«Настоящего» мы встретили уже в КМДА, за чашкой чая. Парень оказался студентом-историком, киевлянином, никаким «пацанчиком с района» от него и в упор не пахло, в общем, впечатление он производил максимально благоприятное. А на нелёгкую стезю «провокаторства» его толкнула, вы очень удивитесь, Руслана. С его слов, он был во время разгона первого Евромайдана в центре событий, и перед отъездом Русланы вместе со многими своими друзьями был в числе тех, кто кричал ей о приближающемся «Беркуте», за что и был ею зачислен в «провокаторы», чтобы другие их слова проигнорировали и спокойно дожидались расправы. Такие вот дела. Далее он участвовал в попытке захвата АП и более успешном захвате КМДА и полностью подтверждает мысль о том, что именно успех или неуспех определял, каким термином будут названы захватчики.

Лично моё мнение (я осознаю, что у меня слишком мало информации, чтобы говорить с уверенностью, но всё же) состоит в том, что если настоящие провокаторы и существовали, наиболее вероятно это члены «Братства» Корчинского, то были они наняты не властью, а оппозицией. Тремя бесхребетными алчущими власти, которые побоялись взять на себя ответственность за происходящие и самим прийти в горячие точки Киева, чтобы повести за собой народ. Вместо этого они попытались переложить всю чёрную работу на радикалов, чтобы потом присвоить себе их успех или поступить так, как они поступили.

Что у меня не вызывает сомнений — так это то, что эти «провокаторы» были искренни в своей ненависти к власти, и то, что за ними готово пойти гораздо больше людей, чем хотелось бы думать обоим полюсам политического олимпа. Не секрет, что их численность с каждым днём возрастает и что все они давно не видят возможность изменить ситуацию в стране к лучшему законным путём, т.к. не верят никому из политиков. 

«В 2004-м у нас был один болтун и мы потеряли всё, на что надеялись, а теперь у нас их три. Что? Будем продолжать верить им? Нет, к чёрту, я буду решать сам», — очень близко к оригиналу передаю слова одного из настоящих «провокаторов» с Банковой, произнесённые им во время штурма. Попробуйте его понять, после того как множество раз осудили за его действия. Почему мы прощаем то, что нас обворовывает налоговая, суды, милиция, что кто-то получает себе в дар всю страну и её бюджет, что кому-то можно безнаказанно убивать пешеходов на спорткаре, а нападение на защитника режима мы простить не можем? Может быть, если было бы поменьше малодушия и безосновательной надежды на политиков, которые присваивают наш протест, ничего не давая взамен, им бы не пришлось делать то, что они делали, а власть бы уже давно сбежала на Рублёвские дачи, ну, кто куда.

Необходимо осознать, что как не бывает плохих и хороших клеток в системе внутренних органов человека, так и не бывает таких же в системе органов внутренних дел, а есть лишь винтики системы, цель у которой выжить любой ценой. И Вы, и я, и всё, что у нас с вами есть, — это пища для этой системы, а власть для неё — желудок и мозг. Но каждый из «винтиков» сам сделал свой выбор, когда пошёл на псовую службу, и каждый может с неё уйти, если совесть не позволит ему там находиться.

Только не надо верить в сказки о том, что и среди них есть честные люди. Это как раковые клетки в здоровом организме, они на систему не работают, но уничтожают её и задача системы — их отсечь. Когда я видел как наступающих милиционеров те, против кого они были отправлены, встречали скандированием «Милиция с народом», это было равносильно видению картины ада на земле, не столь далёкого, в котором худые люди в серых бушлатах, идя под конвоем на работу, поют о том, что другой такой страны не знают, где так вольно дышит человек.

Самые распоганые радикалы, которые управляли трактором, никого им не размазали по асфальту, а как поступили бы те, кто с другой стороны баррикад? Мы все видели, как они поступили тогда, в том числе и с теми, кто за них заступался.

Этот анализ не был бы полным, обойди мы стороной власть, её реакцию на происходящее и её ответные действия. И если 1 декабря, Янукович превращал Межигорье в крепость, стягивая туда силовиков просто в абсурдных количествах, то уже 3-го он уехал в Китай, очевидно, уже тогда понимая, что бояться ему нечего. А уже к десятому от былого страха не осталось и следа (кордоны «Беркута» на всякий случай он оставил), одно лишь презрение и раздражение, что и вылилось в довольно слабую попытку «вытолкнуть» протестующих из центра Киева. Которая, впрочем, имела успех, так как после неё ни о каких попытках блокирования правительственных зданий не могло быть и речи.

Судя по ситуации на момент начала 2014-го, Евромайдан вместо того, чтобы заставить власть считаться с гражданами Украины, привёл к прямо противоположным результатам. Теперь президент не видит причин бояться массовых протестов — как сейчас, так и в будущем. Выражается это в проводимом властью индивидуальном терроре против протестующих, журналистов, членов оппозиционных партий и гражданских активистов. Повсеместно уничтожается их имущество, им угрожают, их избивают, на их жизни покушаются. Одновременно с этим милиция вернула было потерянное доверие президента и отобрала у «титушек» право быть в первых рядах обороны «Семьи», что выразилось в значительно выросших суммах, выделенных на её содержание в проекте госбюджета.

Люди! Прошу Вас, думайте всегда своей головой! Будьте в первую очередь справедливы, а потом уже милосердны. Главное — помните, что тому, кто хочет мира, самое время готовиться к войне.

Привет Вам из самого Пекла, от несломленных якобинцев и стихи от Евгения Шибалова.

На евростандарты мы падки,

Но лучше их путь перемен

Заимствовать в том же порядке:

Сначала — месье Гильотен…