Старая стенка цвета дерьма с жёлтыми переливами, купленная и собственноручно собранная папиком в годы после моего рождения, пианино чёрный (непременно, как кофе – мужского рода), кровать из бабушкиной коллекции и, конечно же, лампа с пыльно-белыми плафонами (признаюсь, их никто никогда не мыл). Безымянный мастер росписи прошлого века оставил на плафонах своё виденье Вселенной – изящные красные цветы, размером с самый маленький палец.
К чёрту всё!
Долой псевдотиранию матери и отсутсвие вкусов несучасных родственников!
Обои драть. Одну стену немедля красить. На ней же рисовать. Здесь только стол, там только стул. Телевизор втопку. Компьютер на столе, книжки в полку. Диван в стиле консерватизма приобрести. Жираф деревяный – на пол. Фотографию семьи – на стену.
А там, глядишь, и жениха приведу. 
***
Боже, пропал калабуховский дом! — В отчаянии воскликнул Филипп Филиппович и всплеснул руками.