Вы бывали когда-нибудь в кинотеатре? Глупый вопрос, я понимаю. Но я имею в виду не наши харьковские кинотеатры со всякими раскрасивыми «Аватарами» и приторно политкорректными «Повелителями бури», нет. Я имею в виду кинотеатры, скажем, Германии. Причем не в наши тяжелые времена предсказуемого широкоэкранного героизма, а в лучшие годы кинематографа. Ну, году так в 25. 1925 я имею в виду. Бывали? Думаю, нет. А я бывал.
Я понимаю, что в 19 лет такое заявлять опасно, могут обвинить в злоупотреблении ЛСД или еще чего. Но я без страха заявляю, что действительно я в трезвом уме и твердой памяти в прошлую пятницу был в Германии примерно 1925 года и смотрел там кино. Машиной времени для меня послужила дверь в 24 аудиторию корпуса Академии культуры, который на Краснооктябрьской. В коридоре было пусто и светло, а в аудитории – темно и людно (люди сидели в креслах и смотрели на экран проектора), – вот и вся разница. Но только в коридоре был Харьков 2010, а в аудитории Берлин или Нюрнберг 25, это чувствовалось очень сильно.
24 аудиторию я прекрасно знаю, просидел в ней уже много-много разных пар. Это одна из двух больших аудиторий нашего корпуса. В ней стоят еще советские ряды кресел, на спинках которых студенты пишут и выцарапывают интересные и полезные заметки. Аудитория давно просит ремонта и еще долго будет его просить. Если сидеть там на какой-нибудь скучной паре, которая еще и четвертая, то под самым потолком легко можно разглядеть носящийся из угла в угол дух Леонида Ильича и всей его эпохи.
Но когда закрываются шторы на окнах, выключается свет, и включается проектор, всё меняется. Впереди уже не сцена, а как-то эстрада, на спинках кресел не нарисованные ручкой рожицы, а что-то вроде наскальной живописи, а на рояль не светит студийный осветительный прибор, а падает косой луч света. А за роялем сидит молодой человек в костюме и играет что-то, поглядывая на экран.
– Кто это? – спросил я у преподавателя по монтажу Евгения Степановича Бойцова, который, собственно, и придумал это мероприятие.
– Димка. Чеканов.
Я безмерно удивился. Дима Чеканов – староста режиссеров первого курса, с которым я вполне себе знаком. Он хороший парень, но я никогда бы не заподозрил его в таком мастерском владении инструментом. Показ длился чуть меньше двух часов, и всё это время Дима импровизировал на рояле, поглядывая на экран. А на экране шло немое кино.
Ясное дело, кино это снято бог знает когда и подается на проектор со вполне современного ноутбука. Но Дима-то играет здесь и сейчас. Фильмы Люмьеров, Мильеса, Гриффита под аккомпанемент живого, настоящего Чеканова как раз и рождают то самое чувство; полное ощущение зимнего вечернего Берлина середины двадцатых годов. Почему-то именно германии, не знаю, почему.
Настоящее немое кино. Самое начало кинематографа. Самое начало века двадцатого, а то и конец девятнадцатого. Тот самый, настоящий шум и помехи в изображении, все эти вылетающие палочки, крестики и разные причудливые фигурки. А в кадре люди, такие, какими они были в те времена. Очень непохожие на нас люди. В этих фильмах не много искусства, но если быть честными до конца, в наших нынешних «оскароносах» от искусства тоже очень немного (оскароносы, как сказал один духовный человек, – это такие животные, родственники утконосов). Вот только от немых фильмов не разит мегаполисами, кабинетами и многомиллионными контрактами. От него пахнет авантюрой, попыткой заработать на чем-то новом и непонятно как устроенном. Плюс к этому добавляется запах старинной нездешней пыли, которая так явно передается помехами в изображении. Оно пахнет романтично, колоритно, благородно…. Короче, помните рассказы О. Генри про Джеффа Питенрса? Вот так пахнет немое кино.
Тем более, этот запах легко уловить, когда созданы все условия. Ведь этот показ делали люди, которые хорошо знают, как оно было тогда. Полумрак, чуть слышно перешептывающийся зал, настоящий тапер, вечер и романтика. Ведь в зале были далеко не только студенты факультета Кино-, телеискусства, которые год учат курс истории кино. Там было много разных людей с других факультетов или просто приглашенных друзей и знакомых, которые не в теме. Но клянусь, когда я поднял голову вверх, я не увидел под потолком привычный дух Брежнева, летающий из угла в угол. Там медленно и массивно парило чувство восхищения, поднявшееся от публики.
А пишу я это все не для того, чтобы кто-нибудь порадовался за меня, мол, как я хорошо сходил. Я просто хочу сказать, что есть такой показ, называется он «Здесь есть кино», он проводится раз в две недели по пятницам, вход туда совершенно свободный и еще всем желающим там бесплатно наливают вкусный чай. Мне зажжется, сходив в такое кино, можно очень хорошо и интересно потратить 2 часа жизни.