«Бессердечный» человек

Почти десять лет назад харьковчанину Эдуарду Соколову пересадили сердце. Во всемирный День сердца «МедиаПорт» предлагает читателям небольшую зарисовку о человеке, у которого два дня рождения.

В больницу военный Эдуард Соколов попал после удара — у него случился инфаркт.

Заболевания, которыми я переболел в детстве, курение, военная служба. Командировки. Плюс ракетные войска — с радиацией связано. Всё это накладывалось, организм не выдержал, дал сбой: в 35 лет я получил инфаркт миокарда. Слава Богу, что попал тогда в Институт терапии в Харькове, возглавляемый академиком Малой.

Так совпало, что в это учреждение как раз поступило новое лекарство.

Им по гуманитарной помощи из Израиля прислали. На то время около тысячи долларов одна ампула стоила. Вот они мне её ввели, может быть, благодаря этому я и остался жив. А попади я в другую больницу… наверное бы, я бы с вами не разговаривал.

Врачи решили, что пациенту нужна трансплантация сердца. Донорский орган Эдуард ожидал долгие девять с половиной месяцев. Операция — её проводили под руководством украинского кардиохирурга Бориса Тодурова — прошла успешно.

Мне ничего не сказали о доноре. Спросили, оно тебе не надо? Я узнал о нём случайно — медсестра из больницы скорой помощи случайно попала в это отделение и рассказала. Это курсант университета внутренних дел, 26 лет ему было. Звать Иван Михайлович. Фамилии не помню. У него была опухоль головного мозга. Сердце, всё тело здоровое. Ну, молодой курсант, спортсмен, я так думаю.

Про любовь

Наверное, всё-таки, знаете, как говорят, чем вы любите — сердцем или разумом? Ну, наверное, человек любит разумом. Потому что, поменяли сердце, в принципе, должно было измениться отношение какое-то там, к любимой женщине и всё прочее. Может, кто-то и любит сердцем. Кто-то разумом. У меня получилось — разумом.

Хотя новые качества, новые привычки появились. Некоторая раздражительность… Если я мог быть раньше авантюрным, сейчас всё это неинтересно — или, может, это с годами стало, всё прекратилось.

Про врача, который стал другом

С Тодуровым общаюсь, безусловно. Это единственный мой друг. В жизни как-то так получилось, что у меня там приятели, есть хорошие знакомые, но друг у меня один. Мы как-то так с полуслова друг друга понимаем. Он сам говорит: «Твоя операция, это всё мне помогло в росте и сейчас помогает». А имея такого врача, советника, друга, мне это тоже помогает. Мы так сошлись. Даже некоторые, когда видят нас, говорят: «Вы как братья». Очень похожи привычки, манера разговаривать, я уже как-то перенял.

Про творчество

В больнице я начал писать книгу «Исповедь человека с пересаженным сердцем»
Это автобиография. Я решил проанализировать, почему я получил такую болезнь, что мне понадобилась пересадка сердца. С детства чем болел, так вот всё описал. Оказалось, очень интересно. Кажется, обычный человек, ничего интересного, а когда начинаешь вспоминать и перекладывать это всё на бумагу — очень даже интересно получается. Начиная с первого в детстве нагноения на ноге, заканчивая аппендицитом, гланды, всё такое.

Как в больницу попал, так сразу почему-то пробило. Причём, как получилось. Однажды медсёстры в газете увидели статью, как их коллеги кого-то спасли, проявили героизм. И им стало интересно — девчонки нашего возраста. А я им говорю: «Девочки, хотите, про вас напишу?». Они скептически: «Та, что ты напишешь?» Ну и написал! Там было по два человека, медсестры, дежурили. И я сначала написал про одну смену. Написал, прочитал, а они говорят: «А когда это было?» Я говорю: «А вы что, не помните?» А потом: «Да-да-да, дядька с Крыма там лежал»… Причём я всё выдумал! Прошёл слушок: «Соколов, вы там, говорят, что-то пишете. А про нас почему не пишете?» То есть ревностные дела. Кто-то любимчик, кто-то не любимчик. Я наблюдал за ними не один месяц и заметил черты каждой. Кто-то там лучше работает, кто-то хуже, кто-то добрее, кто-то строже. Всё это подмечал. Эти вещи вошли в книгу. В главах есть такие вкрапления образов медперсонала.

Хотелось бы, конечно, издать. Будем говорить так, активно насаждать я не пытался. Конечно, надо было отредактировать, как-то уж если сильно заниматься, искать спонсоров, не занимался. Сами издатели на меня не выходили. Я ж не написал бестселлер мировой.

Отрывок из неизданной книги:

«На редкость тёплым и тихим выдался в конце октября тот вечер, плавно переходящий в лунную ночь. Небо покрылось яркими звёздами. Каждая из них старалась заглянуть в больничные палаты, где на стене круглые настенные часы отсчитывали первые минуты пересаженного человеческого сердца. «Ты нас слышишь, Эдуард?» Если да, открой глаза, пожми руку. Молодец! У тебя что-то болит? Что-то беспокоит?» Это первые слова, услышанные мной после операции по трансплантации сердца. Во рту находилась эндотрахиальная трубка, доставляющая некоторое неудобство и не дающая разговаривать. «Всё хорошо. Операция закончилась. Ты уже в реанимации. Всё позади», — уверенно и спокойно произнес Борис Михайлович Тодуров, завотделением трансплантации сердца Киевского института хирургии и трансплантологии»…

Про предсказания

Это было после операции сразу. Наверное, от воздействия тех наркотиков, которые мне после операции ввели. Я проснулся в реанимации, и ко мне как бы пришла Богородица и сказала: «Борису Михайловичу передай, что он сделал 51 операцию по пересадке сердца. А дальше что? А дальше всё — науке не нужно будет пересаживать людям сердца». То есть наука будет такая, что пересадка сердца не нужна будет. Потом врачу-реаниматологу передай, чтобы не стрелял по воробьям из пушки.

Я конечно передал, но не понял, что это значит. Только сказал: «Ты будешь жить долго. Выживешь». Тогда ж стоял вопрос просто выжить.

Тодурову тоже передал. Он посмеялся, говорит: «Это воздействие наркоза у тебя». Я был уже второй оперируемый у него. Первый пациент после операции через 12 дней погиб.

Чем заканчивается книга

Она заканчивается описанием комплекса реабилитации. У нас же нет никакой реабилитации после операции подобного характера. И мне приходилось, благо, мне там дали хорошего врача лечебной физкультуры. И вот мы разрабатывали с ней, буквально, когда ещё шов не зажил, разные движения. И у меня четыре комплекса упражнений, описаны там. Для тех людей, которые лежат. Комплексы сидя, стоя и в движении. Как правильно, чтобы не было больно, чтобы дальше жить. Я только через пару лет после операции заметил, что весной листочки распускаются, птички поют — весело. И женщины красивые… А до этого мне всё это было серым и не волновало.

Вместо послесловия

Пишу новую книгу. Про Бориса Михайловича Тодурова. Про него — детство, юность, отрочество. Думаю, наша страна достойна такого президента. Уже дал ему первую часть почитать. Улыбается, почему бы и нет?.