Анна Гин украла кошку. Новый УПК

С 1 января 2013 года в Украине вступил в силу закон о бесплатной правовой помощи. В середине ноября заработал новый Уголовный Процессуальный Кодекс и закон об адвокатуре. Знаменитое голливудское выражение «Вы имеете право на адвоката» теперь получило официальные основания звучать в нашей стране. О «революции» в правовой системе Украины от харьковчанина, адвоката Юрия Борзых.

Юрий Борзых, адвокат, член адвокатского объединения «Фундация адвокатов Украины»

Почему вы говорите «революция»? Что за переворот в системе?

Новый уголовно-процессуальный кодекс. Причём принципиально новый — это раз. Новый закон об адвокатуре — два. Закон о бесплатной правовой помощи. И ещё масса регуляторных документов. То есть запускается механизм реформирования в комплексе. Если хотите, строится абсолютно новая система.

Давайте по порядку. Самые яркие перемены, о которых должны знать не-юристы?

По порядку непросто. Порядка тут особо нет. Ну, начнём с того, что с 1 января каждый имеет право на бесплатного адвоката. В Украине должны открыться так называемые центры по оказанию бесплатной правовой помощи. Эти центры заключили договоры с адвокатами. И любой, скажем, задержанный, сегодня может сразу просить выделить ему бесплатного защитника.

Я прошу прощения, а разве раньше было не так?

Не совсем. Чаще было так: человек говорит следователю: «Мне нужен адвокат». «Та, не вопрос», — отвечает следователь. И звонит своему знакомому адвокату: «Слышь, Вася, подъедь, ты тут нужен». Мы понимаем качество услуг, которые окажет этот Василий? Вот. Теперь всё только через Центр правовой помощи. Все обращения поступают туда. И адвокат, которого выделят, будет вести дело от задержания до разрешения.

А там, в этом центре, не тот же Василий сидит?

Нет. Рассказываю как участник событий. В этом году министерство юстиции Украины провели два конкурса, каждый в три этапа. Документы, экзамен и собеседование. В Харькове отобрали порядка 150 человек. Я прошёл. То есть, чтобы получить место государственного бесплатного защитника, нужно было доказать, что ты лучше других. Что ты — профи.

Это общественная нагрузка?

Не совсем. Услуги оплачиваются государством. Не скажу, что оплата соизмерима с частной практикой. Но тем не менее она есть. Что-то там, по-моему, порядка 30 гривень за час работы. Сейчас отобрали два вида сотрудников: одни — на постоянной основе, то есть на зарплате, другие — по контракту. Вот, как я, например.

А вам это зачем? В качестве практики?

Нет, дополнительная практика, скорее, нужна студентам. Однако я уже сказал, что студентов в этих центрах не будет. Только профессионалы. Зачем это мне? Вы, наверное, не поверите. Во-первых, просто интересно. У людей не очень обеспеченных бывают более сложные, запутанные дела. Я специализируюсь в уголовном праве, и это, скажем так, больше моя клиентура. Во-вторых, я считаю, что бесплатные услуги — это нормально. По принципу: чтобы что-то от жизни получать, нужно отдавать обязательно. Можете называть это благотворительностью. В-третьих… Ну, вот, например, сидит парень в СИЗО, семья неблагополучная, денег ни копейки. Он там, я знаю, кошку украл, ну как не помочь? Я не альтруист и в ущерб собственной семье работать не буду, тем не менее какой-то процент времени надо отдавать таким консультациям.

Ладно, предположим, я вам верю. А как вы прокомментируете фразу «адвокат — это посредник, который просто переносит взятки из одних рук в другие»?

Я сейчас не стану делать вид, что удивлён или что никогда не слышал подобных выражений. К сожалению, такие «адвокаты» есть. Но если вы спрашиваете моего мнения, я отвечу так: носить может любой, таких людей называют «решалы». Они решают вопросы. Адвокат, защитник прав — это репутация. Если он имеет репутацию профессионала и порядочного человека, то зарабатывает больше, чем «решала» на схемах.

А кто такие общественные защитники?

Можете забыть это выражение. В старом УПК 1960 года они были. В новом 2012-го их больше нет. Слава богу. Общественными защитниками могли быть близкие родственники. Даже племянники допускались. Юристами, понятно, они не были.

На практике было так. В СИЗО попасть невозможно из-за них. Я, допустим, должен срочно пообщаться с клиентом, это моя работа. Но я вынужден сидеть в очереди по три-четыре часа. Почему? Потому что все следственные кабинеты забиты общественными защитниками. Это кто? Мамы, папы, жёны, мужья. Они пользуются правом «общественного защитника» и сидят там по полдня. Это первый негативный аспект. Второй – это их работа в суде. Она не профессиональная. Они часто нарушают порядок ведения судебного разбирательства. Постоянно получают нарекания со стороны судей. Их удаляют из зала и так далее. То есть, если честно, они мешают. Мешали, точнее. Я рад, что от них избавились.

Хорошо. Что за новый реестр адвокатов в новом УПК?

Да, есть такое положение. Не то чтобы это новость. Разных объединений адвокатов множество. Например, сегодня есть Всеукраинское адвокатское объединение, куда входит порядка полутысячи человек по Украине. В Харькове в него входит порядка 120 человек. Есть более мелкие объединения. У каждого есть сайты, где можно проверить того или иного защитника. Сейчас всё просто централизуется и закрепляется законом. Создаётся единая организация, которая будет называться Национальная ассоциация адвокатов. Все лицензированные защитники будут пофамильно внесены в единую базу, реестр.

А мне, пересічному украинцу, какой с этого прок?

Ну, это только часть, а сам айсберг огромный. Это будет профессиональная организация, все будут иметь удостоверения единого образца, платить членские взносы. Плюс сюда тянется адвокатское самоуправление. Я поясню: раньше в квалификационно-дисциплинарную комиссию (в ней две палаты: одна проводит экзамены и выдаёт лицензии, другая рассматривает нарушения) входили, кроме адвокатов, судьи и чиновники. Теперь только адвокаты. То есть исключаем всякого рода давления на почве политических или ещё каких-либо разногласий. То есть нарушил ты правила адвокатской этики — а это, на минуту, утверждённый Кабмином документ, а не какой-нибудь плакат на стене, — дело рассматривают коллеги, профессионалы.

Это нормальная практика. Так во всём мире. В Америке есть такая ассоциация. И она — внушительный и важный игрок в политике, в праве. Она влияет на принятие законов. Обучает руководителей высшего эшелона, проводит семинары. У нас организации такого уровня ещё не было.

И вы верите, что будет?

Я не знаю, как будет в Украине. Сложно предположить. Но до этого была махновщина. Каждый работал сам по себе. Где-то кто-то создавал адвокатское объединение, выдавал какие-то удостоверения. Поехал, возле метро встретился с якобы защитником, получил якобы консультацию. Кто отвечает за то, что это консультация профессиональная? Никто. То, что происходит сейчас, — это стандартизация услуг. Должны быть единые нормы составления документов, единые алгоритмы и формы работы.

Кажется, мы много времени уделили форме. Что по сути революционного?

Из основного — защитников почти уравняли в правах с обвинителями. То есть теперь адвокат получает право собирать доказательства. Получает право инициировать проведение следственных действий, инициировать экспертизу по делу и предоставлять заключения эксперта в суд. Это большой прорыв. Кстати, по новому УПК, аудио- и видеоматериалы официально признаны, наконец, доказательствами. Конечно, после проверки на подлинность. И наоборот — признания подследственного теперь не могут считаться единственным доказательством вины. Они вообще уходят на второстепенный план.

О! То есть «выбивать» признания теперь незачем? В СИЗО, например.

По сути, да. То есть так звучит закон: «Обвинение не может базироваться только на признании обвиняемого», — как-то так. Потребуются объективные доказательства вины. Или невиновности. Однако сейчас предлагается другая форма сотрудничества с подозреваемым. Называется «сделка с органами расследования». То есть, например, обвиняемый «сдаёт» остальных участников преступления и получает меньше срок — это официальная сделка. Как в кино, опять же, знакомо же? Есть ещё момент «примирение с потерпевшим». Как это всё ляжет на украинские реалии, я не знаю. Понадобится время. Пока похоже на американский фильм в украинских реалиях.

Что ещё из кинематографического?

Меры пресечения. Вводится понятие «домашний арест». То есть подследственный, если он не опасен для общества, сможет находиться дома. Между прочим, это огромный плюс для системы. Разгрузятся СИЗО. Вы когда-нибудь бывали в СИЗО? Ну, в общем, там станет легче дышать. Тем, кому необходимо быть именно там. Плюс эти сотни или даже в рамках страны тысячи людей находятся на нашем с вами обеспечении. На обеспечении налогоплательщиков.

Конечно, тут масса вопросов к реализации этого новшества. В кино как? Надели человеку на ногу браслет. Браслет этот, понятное дело, представляет собой современную электронную систему, на другом конце которой сидит специальный коп. И следит за сигналом. Как только подследственный пересёк границы квартиры, пошёл к соседке, скажем, — коп выезжает на задержание. При этом звонит ещё в пару инстанций, сообщает: ЧП.

Как это будет контролироваться у нас? Не готов предположить даже. Знаю, что системы отчасти закуплены. Но их надо наладить, подключить, подвести. А если это район области, и там про Интернет слыхом не слыхивали? Тем более что в качестве «специальных копов» должны выступать обыкновенные участковые милиционеры. А у них своей работы полно. И после всех новшеств сейчас до пяти тысяч дел в сутки регистрируется…

У нас стало больше преступности?

О-о-о, это отдельная тема. Напомните мне, чтоб я не сбился. Хочу ещё по мерам пресечения закончить. Кто будет избирать меру пресечения? Новая, так сказать, должность — следственный судья. То есть всё, что делает следствие, теперь согласовывается с судьёй. Он и решит, можно избрать для вас меру пресечения «домашний арест» или нет. А ходатайствовать в этом может и прокурор, то есть обвинитель, и защита. Содержание под стражей является теперь исключительной мерой пресечения. И будет назначаться только в том случае, если прокурор докажет, что ни одна из более мягких мер не сможет предотвратить риски (подследственный не будет скрываться и так далее). Или адвокат не докажет обратного.

Потом, понятие «подписка о невыезде» — его больше нет. Появляются «личные обязательства». Это вам из кинематографического, как просили. То есть вот это: «Вы не имеете права приближаться к объекту более, чем на 100 метров».

Давайте на кошках. В смысле, на примерах.

Ну, например, Анна Гин украла кошку. Точнее, поступила жалоба, что Анна Гин украла кошку. Пока следствие выясняет, сколько стоила кошка, насколько редкой породы была и так далее, для Анны Гин выбирают такую меру пресечения: не приближаться к хозяйке кошек более, чем на 100 метров. Следственный судья, как я уже сказал, будет решать этот вопрос, а обвинение и защита — ходатайствовать. Прокурор, кстати, получает персональный контроль над делом и будет вести его от начала до конца. Может быть, тебе запретят приближаться к местам, где проходят выставки кошек. Или наоборот, являться каждые три дня к хозяйке кошки и демонстрировать пустые руки. Или пройти принудительный курс лечения от кошкомании. Но это не приговоры, это мера пресечения. Из категории «личная ответственность».

А если я нарушу меру пресечения и снова украду кошку?

То тебе назначат более строгую. Финансовое взыскание или домашний арест. Или следственный изолятор. А мы помним, там теперь просторно, хорошо.

Я ещё не совсем поняла. Поступила жалоба — и сразу мера пресечения, а возбудить уголовное дело?

Во-о-о-от, мы как раз подобрались к тому, о чём я просил напомнить. Почему столько «дел» теперь стало. Тысячи. Точнее «делами» их тоже уже назвать неверно. Понятие «уголовное дело» упразднено. Не надо больше ничего возбуждать. То есть достаточно звонка, можно анонимного, в службу «102»: «Анна Гин украла кошку». Всё. Автоматически жалоба заносится в специальный реестр. Реестр досудебных расследований. Любое сообщение о преступлении туда вносится. Уже с 20 ноября 2012 года. Вот, как я уже сказал, поступает около пяти тысяч «заявлений» в сутки. Это по Украине.

С одной стороны — удобно. Централизованно. Можно будет отследить прецеденты, почерк и так далее. С другой — исчезает фильтр, сито. То есть раньше действовала статья 97 УПК, которая гласила: если поступает информация в орган дознания о преступлении или правонарушении, то она подлежит проверке. От трёх до десяти дней отводилось на проверку. После проверки можно было решать, возбудить уголовное дело или нет. То есть звонки бабушек о том, что Анна Гин украла кошку, а кошка на самом деле пошла погулять в соседний двор, потому что март, — их можно было как-то сортировать. Я не знаю официальной статистики, но предполагаю, что из 100 жалоб делопроизводство начинали по пяти. Всякую бредовую информацию необходимо было проверить на наличие признаков состава преступления. А потом, куча формальностей же: вносить постановление об отказе или о возбуждении — и так далее. Плюс это постановление, его можно было обжаловать. У прокурора или в суде. Да, на практике это было непросто. Но случаи такого обжалования я знаю. Ведь, чтобы возбудить уголовное дело, нужны поводы и основания. И следственные действия, ну, допустим, осмотр места происшествия. По старому кодексу, их могли проводить только после возбуждения уголовного дела.

Хотите сказать, что сейчас всё это лишнее? И «звонка бабушки» достаточно, чтобы назвать меня подследственной?

Хочу сказать, что после звонка бабушки следователь имеет право начать проводить следственные действия. Причём — внимание! — и гласные, и негласные. То есть обыск в квартире — запросто. Достаточно постановления следственного судьи опять же. Установление прослушивающих устройств или проверка корреспонденции. И никто не обязан сообщать тебе о том, что следственные действия ведутся. У всех следователей есть ключ доступа к реестру сообщений. Пожалуйста. У адвокатов нет доступа.

Я могу предположить, что «анонимное сообщение о преступлении» может поступить, ну, скажем от самого следователя?

Да, предположить можете. Понимаю ваше беспокойство. Снова-таки украинские реалии. Такая система на самом деле идеальна для страны, в которой чтят права человека. Где компетентные люди проводят следственные действия, где не берут и не дают взяток и нет понятия «по знакомству». Как будет в Украине, я не знаю, возможно, через год уже можно делать какие-то выводы.

Ещё из хорошо осязаемых минусов: после звонка бабушки о том, что вы украли кошку, следователь открыл производство, то есть начал действовать. И пока делопроизводство не будет закрыто, вы не сможете, например, выехать за границу, получить какой-то документ и так далее. Вы, может, эту кошку с бабушкой в глаза не видели, но проблем уже нажили. Ещё одно: в новом кодексе нет никакого определения ответственности для бабушки. То есть не определена ответственность заявителя за ложное обвинение.

Как-то мне вообще не нравится такая революция…

Согласен, очень много пробелов в этих новшествах. Заполнять придётся на ходу. То есть даже авторы Уголовно-процессуального кодекса говорят: «Мы запустим эту систему, а совершенствовать будем в процессе». А насчёт абсолютно позитивного — приведу такой пример. Вам наверняка приходилось слышать о такой проблеме: человек собрался жениться или выехать за границу, вдруг тут — бац! — нельзя. А на него, оказывается, есть незакрытое дело десятилетней давности.

В новом УПК отсутствует понятие «направление дела на досудебное следствие». Была, к сожалению, частая практика: судье пришло дело, он посмотрел — плохо собран материал, тяп-ляп. Судья взял и отправил его назад. И дело потерялось. Похоронили, умерло.

Теперь так не будет. Если материалы дела уж пришли в суд, то судья обязан делать выводы на основании этих материалов. Поэтому уверен, появятся оправдательные приговоры в практике. Их же практически не было никогда.

Можно уточнение? То есть, если меня обвинили в краже кошки, а в материалах дела только пара шерстинок на блузке, то на основании этих шерстинок судья и должен вынести приговор?

Судья — это арбитр. У него есть две стороны: обвинение и защита. Стороны состязаются. Это и есть Фемида. Судья должен понимать, насколько качественно собран материал, насколько вески доказательства сторон. И выносить решение на основании именно этого и больше ничего.

Вы снова про кинематограф… Хорошо, а что с понятием «суд присяжных»? Оно появилось в новом УПК.

Это как раз в Украине будет не так, как в американском кино. Будет два профессиональных судьи и трое присяжных. Причём только по делам уголовным, там, где предусмотрено самое жёсткое наказание — пожизненное заключение. В старом УПК ведь было же понятие «народные заседатели». Их называли «кивалы»: судья говорит, а они кивают. Сейчас, признаться, не очень понятен механизм. Мне кажется, у нас преждевременно вводить в суд людей, которые будут выносить вердикт о виновности или невиновности человека. Давайте рассматривать эту меру как переходный период. Вообще, если опять же абстрагироваться от нашей действительности, то суд присяжных — это хорошо. Это повысит качество расследования, качество работы защитника. Нужно будет действительно доказать, и не просто судье, а сторонним наблюдателям. Но пока присяжные, думаю, — преждевременная мера.

Давайте резюмировать. Презумпция невиновности будет в Украине?

Скажу так: в новом кодексе очень много внимания уделяется допустимости доказательств. То есть у вас провели обыск, но при этом не так составили протокол. Этот документ уже не может быть предоставлен в суд. И найденная у вас кошка не будет считаться доказательством, потому что протокол составлен неправильно.

Все сомнения должны трактоваться в сторону обвиняемого.

Если резюмировать, в идеале «революция» в правовой системе страны — положительная. Но осталось слишком много вопросов. Возможностей трактования, интерпретаций. Это плохо. Я бы хотел читать УПК как инструкцию. Не должно быть манёвров. Пока они есть, их можно использовать не в лучшую сторону. Что я могу сказать, — поживём, увидим.