Mediapost on-line. Сергей Жадан: «Без нецензурной лексики они бы вообще не читали…»

Сергей Жадан решил напомнить Харькову о группе «Калекция» и недавно собрал в Муниципальной галерее очередное сборище. В последнее время ребята редко играют, но, как показала практика, за 8 лет фактического отсутствия они не забыли, как это делается. Выступали по очереди — сначала читал Жадан, потом группа пела песни, в том числе и на стихи Жадана. Кроме того, представили маленький «этно-блок» их трех песен — хорватской, закарпатской и грузинской. В анонсе концерта сообщалось, что он будет посвящен Международному дню солидарности с сотрудниками фармакологической отрасли. Хотя бы ради этого стоило туда пойти. Как пояснил Сергей, именно на это и рассчитывали.

— Что плохого Вам сделали сотрудники фармакологической отрасли?

— Да ничего плохого, только хорошее. Это на самом деле такая рекламная фишка. Мы уже не знаем, как нормально собрать зрителей на наши акции, и запускаем такие вот рекламные штуки — то проповедников приглашаем из церкви, то еще что-нибудь, какие-то рекламные акции, распродажи. Такие вот новые методики расширения целевой аудитории.

— А это название концерта «От сердец к сердцу» — это что-то такое между Поплавским, Иво Бобулом и Степаном Галябардой…

— Да, это наша дань любви Михаилу Михайловичу Поплавскому. Это вообще наш рулевой в океане шоу-бизнеса, мы постоянно себя под него чистим, и решили позаимствовать у него название, так как оно несет в себе позитив.

— Чем еще сейчас занимаетесь? Планируются какие-то очередные фестивали?

— Мы сейчас с «Собаками в космосе» записали альбом, где-то через месяц начнется турне, и примерно в начале декабря в Харькове будет большая презентация с участием братских групп. А где-то в конце декабря будет фестиваль «Харьковская баррикада».

— «День Независимости с Махно» — это уникальное явление, планируете ли Вы и другие государственные праздники подавать в новой концепции?

— Ну да, 8 марта с Кларой Цеткин, или если к харьковским реалиям — 8 марта с Розой Луксембург на площади Розы Люксембург… Вполне возможно. Или там 23 февраля с маршалом Жуковым, например.

— Вообще Ваше отношение к государству, к политикам в нынешней ситуации?

— Мое отношение к государству не изменилось, оно как было довольно скептическим, так и осталось.

— Не жалеете о том, где были осенью 2004-го?

— Нет, я ни о чем не жалею, жалеть — плохая привычка…

— А что это вообще было, когда Вы тогда вышли?

— Это был праведный гнев.

— Против кого?

— Против всех. Против официоза, который замахал родное население.

— Что-то исполнилось из того, что Вы тогда себе думали?

— Ну, что-то исполнилось, что-то нет. Я не склонен впадать в истерику и защищать «оранжевые» идеалы. И другой стороны я далек от того, чтобы убиваться, что нас, мол, все кинули, что все это было зря и так далее. По-моему, из любой ситуации человек разумный вынесет что-то хорошее, а неразумный вынесет только плохое.

— Ваш друг Олесь Доний сейчас народный депутат. Вы с ним общаетесь, как и раньше?

— Да, конечно, я активно пользуюсь админресурсом, бесплатно езжу в харьковском метрополитене, показывая удостоверение друга народного депутата. Общаемся, конечно, мы же делаем с ним и этот «День Независимости с Махно», и «Харьковскую баррикаду».

— Он изменился?

— Да, он стал невыносимый и ужасный, он сразу перенял все те недостатки, характерные для представителей нашей власти, он перестал здороваться с друзьями, у него появились вредные привычки — он начал курить и нюхать клей.

— Политика — это для Вас вообще, что такое, в чем Вы никогда не будете принимать участие?

— Покойный Дмитрий Пригов когда-то написал рецензию на мою книгу, которая называлась «Никогда не говори никогда». Надеюсь, что не буду.

— Какой должна быть страна, чтобы Вы согласились баллотироваться, занимать должности?

— Я не думаю, что это зависит от страны. Я просто не хочу баллотироваться, зачем мне это? Мне и так нормально живется без баллотирования.

— На выборы пойдете 7 декабря, или 14 декабря, или когда там?

— Нет, конечно, ни 7-го, ни 14-го.

— Вообще не ходите?

— Вообще. Я даже в 2004-м только наблюдателем был, а сам не голосовал.

— А что случилось с Вашим блогом на «Корреспонденте»?

— Я его похоронил. Сам. Просто в какой-то момент обламался сталкиваться с не совсем адекватной реакцией людей, которые посещали сайт и комментировали мои записи. Вообще Интернет — это такое большое сборище всяких фриков, неуравновешенных, для которых это просто возможность выкрикнуть и спрятаться. На самом же деле мне как-то не очень импонирует эта эстетика блогосферы, когда человек прячется за ником и фактически дистанцируется таким образом. По-моему, это не очень честно. Когда человек отвечает за свои слова, он не станет прятаться за ники. Хотя сначала было интересно, потому что именно на «Корреспонденте», где я вел свой блог, толчется публика, которая, как правило, не читает современные украинские книги, и это была какая-то совсем новая аудитория, и с ней было интересно общаться сначала, пока это был чистый эксперимент.

— Согласны ли Вы, что в Харькове существуют два таких условных лагеря — ваш лагерь и лагерь райкомовских харьковских писателей?

— Нет, не согласен, я думаю, что у нас один лагерь. В любом случае я с многими из русскоязычных авторов постоянно и выступаю, и перевожу их на украинский. У нас было много общий акций, и в этом году и раньше. Есть скорее такие два лагеря — с одной стороны сторонники, условно говоря, более традиционной литературы, более взрослые люди, которые ходят в Союз писателей или в какие-то культурные центров, а с другой стороны студенты, которые ходят на наши акции. Но ни в коем случае не разделение на русскоязычных и украиноязычных. Такого давно уже в Харькове нет.

— Но вот в украиноязычных, насколько я понимаю, нет аналога «Союза писателей»?

— Да, правда, зато украиноязычные авторы регулярно выпускают антологии. Более молодые авторы несколько лет назад делали антологию о Харькове, я сейчас сделал антологию харьковской литературы. Но «Союз писателей» — это вообще такая уникальная штука не только для Харькова, но и для Украины, это хороший журнал и очень хорошо, что он выходит.

— А что скажете тем, кто говорит, что качественной украинской книги нет, и не стоит продвигать то, что есть только потому, что оно украинское?

— Ну, так, можно не читать, не продвигать, можно вообще сидеть и плакать, ради бога. Неконструктивные эти упреки. Я наоборот утверждаю, что в украинской литературе есть хорошие книги, их достаточное количество, их нужно как можно активнее продвигать. Кому это не нравится, пусть сидит и занимается чем-то другим.

— Как относитесь к тому, что почти все современные писатели подражают Вашему стилю?

— Негативно отношусь, подражание — это плохо. Да я и не думаю, что так делают, это такой стереотип, кто-то первый запустил такую фишку, и теперь все повторяют. На самом деле, это довольно безосновательное утверждение, как и то, что нет качественной украинской литературы.

— Не думали написать книжку о нашем современном политикуме?

— Нет, не думал. Это и не выгодно и не так интересно. Там возможностей мало, потому что у нас большинство политиков на самом деле не настолько харизматичны и интересны, чтобы о них писать. У нас те, кто интересен, находятся, как правило, в тени, и они – не политики, они, скорее, спонсоры политических партий. О них бы правда было интересно написать. Вот, например, о наших олигархах. Но это довольно опасно. Напишешь что-нибудь не то, потом найдут тебя где-то в канаве без головы… Поэтому лучше писать о маргиналах, которые не могут защитить собственную честь и достоинство.

— Около полугода назад Вы рассказывали, что планируете снимать фильм о приключениях закарпатского лунапарка в Харькове. Что сейчас с этим проектом?

— О, да, я написал сценарий, мы с режиссером долго бились над ним в хорошем смысле слова, и решили, что не будем снимать о лунапарке, этот сценарий отклонили, и сейчас будем делать новый сценарий — о съемках порнофильма. Это будет такой настоящий порнографический боевик.

— Как называется?

— Еще никак не называется, но думаю, что название будет таким, что-нибудь с «порно», чтобы побольше зрителей пришло. Главное – придумать кричащее название, сделать мощную рекламную акцию, а что там будет на самом деле — не так важно. Все равно по большому счету у нас люди не читают книг, которые они покупают, не слушают альбомы, которые они покупают. Они скорее так, тусуются, приходят на эти акции, а зачем они приходят, я сам толком не знаю, честно говоря.

— Не мешает, что самые младшие Ваши читатели больше обращают внимание на нецензурную лексику, чем на содержание?

— Ну, нецензурная лексика — это тоже содержание, а как же. А без нецензурной лексики они бы вообще не читали, это тоже такой рекламный прием. Использую определенное количество ненормативной лексики, все это прочитают… Я шучу. На самом деле, я смотрю на людей, которые приходят на эти акции – и не всегда до конца их понимаю. Я не знаю, что им на самом деле нужно. Мне всегда интересно общаться с ними в зале, но не всегда получается…

— Вам комфортно в Харькове, эмигрировать не собираетесь?

— Да, мне тут комфортно, я люблю Харьков, и эмигрировать не собираюсь, разве что меня выселят за растление малолетних.

— Как думаете, Вы доживете до того времени, когда Украина будет похожа на европейскую страну?

— Это такой штамп — «европейская страна», «европейский уровень жизни». Вот, скажем, я пару недель назад ехал из Вены в Краков через Словакию, и словацкие вокзалы грязнее украинских, хотя Словакия в Шенгенской зоне и в ЕС. Что значит «европейский уровень»? Уровень зарплаты? Так в списке самых богатых людей Европы много украинцев. Какие-то социальные услуги? В той же Западной Европе много эмигрантов, нелегалов, беженцев, и я не думаю, что у них достаточная социальная защищенность. Хорошо там, где нас нет. Всегда можно искать какие-то недостатки в своей стране, находить какие-то преимущества за границей. Но, по-моему, нужно наводить какой-то порядок здесь, у себя, и самим разобраться со своей страной. Свои проблемы нужно решать самим, а не полагаться на Евросоюз, или на НАТО, или на Кремль.