ВОСКРЕСНЫЕ ЧТЕНИЯ
ВЫБОР РЕДАКЦИИ
Фазиль Искандер, Стефан Цвейг, Дорис Дёрри
Три рассказа воскресенья, 27 октября 2013 года.
Фазиль Искандер
ПИСЬМО«…И теперь я заметил, что возлюбленная моя при встрече со мной, если рядом с ней бывал капитан, как-то смущалась и опускала голову. Это её смущение я воспринимал как бесконечно трогательное доказательство её любви, приятно льстящее моему самолюбию, но, пожалуй, чересчур сильное.
Посылая многозначительные взоры, я старался ей внушить, чтобы она не слишком смущалась из-за своего капитана, что мы-то с ней знаем, какая великая тайна нас объединяет, что он-то, бедняжка, такого письма не получал и, судя по преклонному возрасту, теперь навряд ли когда-нибудь получит. Капитан был парнем лет двадцати семи — возраст, который тогда казался мне для любви безнадежно запоздалым…»
Стефан Цвейг
ПИСЬМО НЕЗНАКОМКИ«…С тобой одним хочу я говорить, впервые сказать тебе всё; ты узнаешь всю мою жизнь, всегда принадлежавшую тебе, хотя ты никогда о ней не знал. Но ты узнаешь мою тайну, только если я умру, — чтобы тебе не пришлось отвечать мне, — только если лихорадка, которая сейчас бросает меня то в жар, то в холод, действительно начало конца. Если же мне суждено жить, я разорву это письмо и буду опять молчать, как всегда молчала.
Но если ты держишь его в руках, то знай, что в нём умершая рассказывает тебе свою жизнь, свою жизнь, которая была твоей от её первого до её последнего сознательного часа. Не бойся моих слов, — мёртвая не потребует ничего, ни любви, ни сострадания, ни утешения. Только одного хочу я от тебя, чтобы ты поверил всему, что скажет тебе моя рвущаяся к тебе боль. Поверь всему, только об этом одном прошу я тебя: никто не станет лгать в час смерти своего единственного ребёнка»…
Доррис Дёрри
ИМПЕРИЯ ЧУВСТВ«…«Неужели он не замечает, сколько мне лет? Неужели не видит разницы между его гладкой, младенческой кожей и моей, напоминающей, если рассматривать её вблизи и при ярком свете, уменьшенную копию знаменитой фотографии иссохшей, растрескавшейся земли в Африке?
За те немногие недели, что мы знакомы, я научилась относиться к свету, как к своему величайшему врагу. Теперь я всегда садилась спиной к окну, так чтобы свет падал на его юное лицо, а не на моё. На курсах менеджеров учат: тот, кто сидит спиной к свету, — босс.
Но я не хочу быть боссом, — писала я, — хочу, чтобы он меня мучил, унижал, обращался со мной как с глупой маленькой девочкой, хочу боготворить его, целовать ему ноги, во всём ему подчиняться»…
